Открытая дверь - Рэнкин Иэн - Страница 3

• Предыдущая
• 3/81
• Следующая

— Привет, Лаура. — Аллан дружески расцеловал ее в обе щеки. — Поздравляю, ты сумела подобрать неплохой ассортимент.

— Скажи это своим нанимателям в «Первом К» — сегодня я заметила по меньшей мере двоих агентов, которые работают на ваших конкурентов. Как видно, в наши дни каждый банк не прочь прикупить для своего зала заседаний что-нибудь этакое… — Лаура повернулась к Майку. — Ну, здравствуй еще раз, — проговорила она, слегка наклоняясь вперед, чтобы расцеловаться и с ним. — Как дела?.. У меня такое ощущение, что ты не увидел здесь ничего, достойного твоего внимания.

— Не совсем так, — с улыбкой поправил Майк, заставив женщину слегка порозоветь от удовольствия.

— Где ты нашла своего Мэтьюсона? — поинтересовался Аллан. — Похожая картина висит у нас на четвертом этаже перед лифтами.

— Этот Мэтьюсон попал ко мне из одного поместья в Пертшире. Владелец намерен купить соседний луг, чтобы застройщики не испортили ему вид. — Лаура повернулась к нему: — А ваш «Первый К» не хотел бы?..

Аллан неопределенно пожал плечами и надул щеки.

— Мэтьюсон? — вмешался Майк. — Я что-то его не…

— Заснеженный ландшафт, — пояснила Лаура, указывая на дальнюю стену зала. — Вон тот, в вычурной золотой раме… По-моему, эта вещь не в твоем вкусе, Майк.

— И не в моем, — счел необходимым добавить Аллан. — Овцы на высокогорном пастбище сбились в кучу для тепла… Одни мохнатые зады, ничего примечательного.

— Вам, наверное, будет небезынтересно узнать, — добавила Лаура специально для Майка, — что за Мэтьюсона дают гораздо больше, если на картине видны лица… то есть морды животных. — Она знала, что подобная информация покажется ему любопытной, и Майк действительно кивнул в знак признательности.

— А как нынче обстоят дела на континенте? — продолжал расспрашивать Аллан.

Лаура немного помолчала, словно обдумывая ответ:

— Русский рынок на подъеме. То же касается Индии и Китая. Думаю, когда начнутся торги, у нас не будет недостатка в заморских участниках.

— А как насчет предварительных договоренностей?

Лаура сделала вид, будто замахивается на Аллана каталогом.

— Вот теперь ты точно вынюхиваешь, — поддразнила она.

— Между прочим, — вмешался Майк, — я наконец повесил своего Монбоддо.

— И куда же? — поинтересовалась Лаура.

— Сразу перед входной дверью. — Натюрморт Альберта Монбоддо был его единственной покупкой, сделанной на зимнем аукционе. — Ты обещала зайти, взглянуть на него, — напомнил он.

Лаура прищурилась.

— Я сброшу тебе мейл, когда соберусь. А пока… Было бы неплохо, если бы ты опроверг кое-какие слухи…

— Ого! — Аллан фыркнул в бокал.

— Какие слухи?

— Говорят, ты налаживаешь отношения с другими, менее достойными, аукционными домами.

— От кого ты это слышала? — удивился Майк.

— Мир тесен, — отозвалась она неопределенно. — Ну что ты скажешь в свое оправдание?

— Я же ничего у них не купил! — возразил Майк.

— Этот поросенок действительно покраснел или мне кажется? — ухмыльнулся Аллан.

— Смотри, как бы рядом с твоим Монбоддо я не обнаружила вещей с аукционов «Кристис» или «Сотбис», — предупредила Лаура. — В этом случае ты меня больше не увидишь. Понятно?

Прежде чем Майк успел что-нибудь ответить, на его плечо легла чья-то мясистая рука. Обернувшись, он встретился взглядом с темными, пронзительными глазами профессора Роберта Гиссинга. Куполообразная лысина профессора блестела от испарины, твидовый галстук сбился набок, голубой полотняный пиджак был безнадежно измят и совершенно потерял форму, и все же выглядел Гиссинг весьма внушительно, а его гулкий голос звучал уверенно и властно.

— А, золотая молодежь. Приехали, чтобы спасти меня от этого кошмара? — Профессор экспансивно взмахнул своим бокалом из-под шампанского, словно дирижер — палочкой, потом его взгляд остановился на Лауре. — Нет, вас я ни в чем не обвиняю, моя дорогая, — прогудел он. — В конце концов, это ваша работа.

— Банкетное обслуживание заказывал Хью.

Гиссинг выразительно качнул головой.

— Вообще-то я имел в виду картины, — уточнил он. — Даже не знаю, зачем я хожу на эти жалкие поглядушки…

— Может, из-за бесплатной выпивки? — лукаво предположил Аллан, но профессор и ухом не повел.

— Десятки, сотни превосходных работ талантливых мастеров! И за каждым взмахом кисти, за каждым движением карандаша своя история, бессонные ночи, мучительные размышления и поиски наиболее удачного варианта… — Гиссинг сжал пальцы, словно держа невидимую кисть. — Эти картины принадлежат всем, они — часть нашего коллективного сознания, наша история, концентрированное выражение нашего национального духа, если угодно… — Профессор сел на своего любимого конька, и Майк незаметно подмигнул Лауре. Оба уже много раз слышали эту речь — или ее варианты. — Этим картинам не место в залах заседаний банков и корпораций, куда не попасть простому смертному, — продолжал тем временем Гиссинг. — И тем более они не должны томиться в защищенных хранилищах страховых компаний или украшать собой охотничьи домики капитанов индустрии…

— …А также квартиры скороспелых миллионеров, сколотивших состояние на программном обеспечении, — вставил Аллан, но Гиссинг только погрозил ему сосискообразным пальцем.

— Вы в вашем Первом Каледонском едва ли не хуже всех! — прогремел он. — Вы совершаете настоящее преступление, когда переплачиваете за произведения молодых, еще не до конца раскрывшихся художников, которые сразу начинают воображать о себе невесть что…

Он ненадолго замолчал, чтобы перевести дух, потом снова хлопнул Майка по плечу.

— Тем не менее я не желаю, чтобы кто-то нападал на моего юного друга… — Гиссинг сильнее сжал плечо Майка, и тот поморщился. — Особенно если он намерен угостить старика-профессора пинтой виски.

— Ладно, мальчики, развлекайтесь, а я вас оставлю. — Лаура помахала всем троим свободной рукой. — И не забудьте: аукцион состоится ровно через неделю! — И с улыбкой, которая, как показалось Майку, была адресована персонально ему, она ушла.

— Ну что, «Вечерняя звезда»?.. — предложил Гиссинг.

Майк не сразу сообразил, что профессор имеет в виду винный бар, расположенный дальше по улице.

Бар «Вечерняя звезда», расположившийся в низком полуподвальном помещении, был отделан панелями красного дерева и обставлен коричневой кожаной мебелью. Гиссинг не раз утверждал, что находиться здесь — все равно что лежать в дорогом гробу. И все же после предварительных просмотров и торгов все трое частенько заходили сюда, чтобы, по выражению профессора, произвести «разбор полетов».

Сегодня заведение было заполнено больше чем наполовину; большинство посетителей составляли студенты, причем не из самых бедных.

— У каждого из них в городе своя квартира, — проворчал Гиссинг. — То есть не своя, конечно, а богатеньких родителей.

— Зато пока у них есть охота учиться, вы имеете возможность зарабатывать свой кусок хлеба с маслом, — поддразнил его Аллан.

Компания заняла свободный полу кабинет и сделала заказ. Профессор и Майк взяли виски, а Аллан попросил шампанского.

— Мне нужен бокал настоящего «Маккоя», чтобы смыть вкус той кислятины, которой нас потчевали в галерее, — заявил он.

— Кстати, — сказал Гиссинг, делая руками такое движение, словно мыл их с мылом, — насчет картин, которые на годы и десятилетия оказываются в самом настоящем заточении, я говорил совершенно серьезно. Или вы не согласны?

Роберт Гиссинг возглавлял городское Художественное училище, но его дни на этом посту были сочтены. До выхода в отставку профессору оставалось месяца два — столько же, сколько и до конца летнего триместра, ^[2] но он, похоже, готов был отстаивать свое мнение до последнего.

— Я абсолютно уверен, что ни один настоящий художник не желал бы подобной судьбы своему детищу, — добавил Гиссинг.

— Насколько мне известно, — сказал Майк, — в прошлом каждый художник стремился найти покровителя, мецената. Или я ошибаюсь?

• Предыдущая
• 3/81
• Следующая