Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел - Страница 16

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая

— Мне вот интересно, он гей? — сказала Валери.

— Мне тоже, — добавила Бо, выглянув из-за вешалок. — Он очень симпатичный.

Фейт сбросила туфли, расстегивая блузку.

— Симпатичный или нет — это не показатель того, что мужчина — гей. — Один из вышибал в «Афродите» был геем и выглядел как завзятый байкер.

— Не всегда. — Бо взяла у Фейт черную блузку. — Тай Саваж — симпатичный мальчик, но у вас никогда не возникнет вопрос, кого он предпочитает.

— Или его отец.

Фейт подняла взгляд от молнии юбки на мать:

— Ты знаешь его отца?

— Я встретила его вечером после игры.

— Ты не упоминала об этом.

— Он не произвел на меня особого впечатления, — пожала плечами Валери.

Что, вероятно, означало, что Павел не пригласил ее на свидание.

С помощью Бо Фейт через голову натянула платье, а мать застегнула ей молнию на спине. Подол заканчивался на дюйм выше колен, а вырез был глубже, чем Фейт привыкла носить.

— Мне оно нравится. — Бо передала ей пару кожаных лакированных босоножек от Версаче с четырехдюймовыми шпильками. — Идите к мамочке, — выдохнула Фейт.

Она надела их и застегнула ремешок вокруг лодыжек. Зеркало в полный рост располагалось в нескольких метрах от нее, и Фейт встала перед ним, поправила тесный корсаж, затем застегнула ремень на талии.

— Идеально, — сказала Бо.

— Я выгляжу как реклама пятидесятых. Как будто в одной руке я должна держать мартини, ожидая мужа домой.

— Есть что-то от «Предоставьте это Биверу», — согласилась Бо. — Джун, но с большей ложбинкой между грудей. Думаю, ты выглядишь утонченно и весело.

— Как вам это? — Валери подняла пару ониксовых сережек.

— Мне нравятся те, что сейчас на мне, — сказала Фейт, пока кто-то поправлял ей прическу и макияж. На двадцать девятый день рождения Вирджил подарил жене сережки-гвоздики с бриллиантами в три карата, которые она любила за чистоту камня и класс.

Фейт последний раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Было немного волнующе снова видеть себя в одежде такого яркого цвета. Она не знала точно, когда отказалась от цветной одежды. Была ли это ее идея или Вирджила. Не то чтобы это имело значение, решила Фейт, покидая кабинет тренеров и проходя через пустую комнату отдыха.

Тай сидел на скамейке перед открытым шкафчиком, полным хоккейных клюшек, пока фотограф и его помощник проверяли освещение. В шкафчике на крючке висели шлем и одежда Саважа, а его имя было написано на бело-красной дощечке, прикрепленной у него над головой. За исключением шлема капитан был в полном снаряжении. Фейт никогда прежде не бывала в раздевалке, и оказалось, что там немного резковато пахнет. Кожей и потом, и химическими чистящими средствами. Каждый открытый шкафчик был полон хоккейной амуниции, а сверху висела дощечка с именем игрока.

Когда Фейт приблизилась, Тай поднял глаза:

— Я был готов пятнадцать минут назад.

Боже, ну и брюзга.

— Требуется не так уж много времени, если вы отказываетесь, чтобы кто-нибудь причесал вам волосы, — ответила Фейт.

— Я сам могу причесать их, — и чтобы доказать, он провел пальцами по волосам, но одна черная прядь выбилась и упала ему на лоб.

Не успев подумать, Фейт подняла руку и откинула его волосы назад. Густые пряди обвились вокруг ее пальцев, а ладонь коснулась теплого виска. Взгляд Тая встретился с ее, и что-то вспыхнуло в глубине его глаз. Что-то жаркое и полное желания, что превратило голубой цвет в чувственный темно-синий. Прошло уже много времени, но Фейт узнала этот жар в его глазах. Ее губы раскрылись от тревоги и смущения, и она прижала руку к животу.

— Вы двое готовы? — спросил фотограф.

Тай отвел взгляд и посмотрел за спину Фейт:

— Давайте покончим с этим. У меня рано утром тренировка, а завтра вечером игра против «Сан-Хосе», которую нужно выиграть. — Он снова посмотрел на Фейт. Его взгляд был абсолютно прозрачным. — Вот за что вы платите мне.

— Да, — выдавила она, спрашивая себя, привиделся ли ей этот горячий интерес в его глазах.

— Как дела? — спросил Джулс, заходя в раздевалку.

Облизав губы, Фейт улыбнулась своему помощнику.

— Все отлично, — заверила она его и затолкала смущение от того, что только случилось, на задворки разума. — Сначала я была немного неуклюжей, но потом все вернулось. Это как езда на велосипеде.

Джулс оглядел ее с ног до головы критическим взглядом:

— Что ж, ты выглядишь великолепно.

— Спасибо. Ты тоже. — Или по крайне мере попыталась затолкнуть это смущение на задворки сознания. Учитывая, что Тай сидел в метре от нее, это было невозможно. — Мне нравится твой свитер, — добавила она, протянув руку, чтобы потрогать рукав вязаного кардигана. — Милый цвет. — Изысканный. — Кашемир?

— Кашемир с шелком.

— Иисусе, — проворчал Тай. — Девочки, вы закончили? Я бы хотел все-таки убраться отсюда этим вечером.

— Что с ним не так? — Джулс ткнул пальцем в сторону Тая. — Все еще злится из-за того, что облажался в пятой игре против «Ванкувера»?

Тай посмотрел на ассистента так, будто собирался прибить того своими большими руками.

Глаза Фейт расширились, и она покачала головой:

— Не дразни медведя, Джулс.

Тот рассмеялся:

— Слушай, я здесь, потому что только закончил телефонный разговор с редактором «Спортс Иллюстрейтед». Они хотят взять у тебя интервью.

В последний раз, когда Фейт появлялась на страницах журнала, она была обнаженной, а вопросы были простыми. Мысль о том, чтобы сниматься для «Спортс Иллюстрейтед» и выслушивать сложные вопросы, на которые она не сможет ответить, вызвала у нее желание убежать и спрятаться. Промахи, которые она допускала при менеджерах и персонале, и так ставили ее в достаточно неловкое положение. Последнее, чего хотелось Фейт, это показать свое невежество миру.

— Пиарщики хотят, чтобы ты сделала это, но думаю, стоит подождать, пока не станешь с большей уверенностью говорить о команде на публике, — посоветовал Джулс, и Фейт была готова расцеловать его.

— Спасибо, ты прав. Я не готова.

— Мы почти закончили, — заявил фотограф, вручая Валери прожектор. — Фейт, мне надо, чтобы ты встала прямо перед Таем. Можешь поставить ногу на скамейку?

Фейт бросила взгляд на сильные ноги Тая в сине-зеленых хоккейных шортах. На длинные белые гетры, обтягивавшие мощные голени, на щитки, примотанные к бедрам.

— Куда на скамейку?

— Между бедер Тая.

Фейт смотрела в прищуренные глаза Саважа и ждала, что он станет громко протестовать и ругаться, пока уши присутствующих в комнате не начнут кровоточить.

Вместо этого он сказал:

— Следите за своей ногой, ага? На мне нет ракушки.

Очень осторожно Фейт поставила ногу в босоножке от Версаче на скамью между широко разведенных бедер Тая. Глядя ему в лицо, чтобы удержаться и не опустить взгляд на его пах. Она даже думать не хотела о таком близком соседстве его причиндалов и своей ступни. Конечно, попытки не думать об этом только заставляли ее думать об этом еще больше.

— Не заставляйте меня дергаться, и я не сделаю вам больно, — сказала Фейт, нервно усмехаясь.

— Не дергайтесь, и я не сделаю вам больно. Мои принадлежности еще потребуются мне позже.

Изогнув губы в улыбке, Фейт повернулась к фотографу. Она могла быть немного неуклюжей, но знала, как позировать перед камерой, не выдавая своих эмоций.

— Так вот почему вы торопитесь уйти. А вовсе не из-за раннего вылета.

Фотограф сделал несколько снимков:

— Фейт, поверни немного правое плечо ко мне. Вот так.

Улыбаясь в камеру, она спросила:

— Намечается горячее свидание? — И наклонила голову немного под другим углом.

— Что-то типа того.

— Жена?

— Я не женат.

— Подружка?

— Не совсем.

Партнерша по сексу? Прошло так много времени с тех пор, как у миссис Даффи был партнер по сексу или бойфренд, или хотя бы интрижка на одну ночь. То, что Фейт стояла здесь с Таем, окруженная исходившим от него тестостероном, напоминало ей, как много времени прошло с тех пор. Голос капитана, такого глубокого тембра, касался ее кожи и заставлял вспомнить, как сильно Фейт скучала по объятиям и прикосновениям сильного здорового мужчины.

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая