Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел - Страница 36

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая

— Все так.

Она посмотрела ему в глаза — голубые глаза, пылавшие страстью и желанием, и захотела большего. Больше волн жара и желания, которые накатывали бы на низ живота. Ей хотелось с головой окунуться в них. В него. Фейт была тридцатилетней женщиной, которая уже давно не ощущала этого неодолимого сплетения страсти и томления и хотела выпустить его на волю. Хотела, чтобы Тай коснулся ее там, и скользнула рукой под стол. Она провела пальцами по его предплечью, затем вниз по закатанному рукаву — пока не коснулась тыльной стороны его ладони. Пожатие усилилось, но, вместо того, чтобы оттолкнуть руку Тая, Фейт, облизнув пересохшие губы, передвинула его ладонь себе между бедер.

— Думаю, после обеда нам всем стоит потанцевать, — предложила Валери. — Фейт всегда была отличной партнершей.

Тай сквозь ткань платья сжал бедро Фейт, и она стиснула ногами его теплую ладонь.

— Мне завтра рано вставать, — сказал он.

— Я устала, — взглянув на мать, Фейт зевнула. — Но вы вдвоем можете пойти прогуляться. Я возьму такси до дома.

— Я тебя подвезу.

Посмотрев на Тая, она едва слышно произнесла:

— Это может оказаться неприличным.

— То, что я собираюсь с тобой сделать, очень неприлично. — Капитан приблизил губы к ее уху: — Наверное, тебе стоило бы испугаться.

— Ты планируешь что-то противозаконное?

— Не в первые два или три раза. — Тай пожал плечами: — На-а-а-асчет аста-а-альногоя не уверен.

— Похоже, здесь ничего нет, — сказала Фейт, стоя в центре темного солярия. Над головой в безоблачном ночном небе сияли звезды, и она чувствовала себя так, будто плывет на высоте двадцати восьми этажей над Сиэтлом. — Мы с Вирджилом не очень часто останавливались в городе, поэтому я никогда не бывала где-то вроде этого места. Я всегда представляла себе множество растений и тростниковой мебели. Может быть, тигра, как в «Кто эта девчонка?» с Мадонной. Ненавижу этот фильм, но люблю тот большой сад и тигра.

— Ты нервничаешь?

Каблуки ее ярко-розовых туфель от Шанель стучали по покрытому плиткой полу, пока Фейт шла к стеклянной стене, чтобы взглянуть на город.

— С чего ты взял?

— Ты очень много говоришь, когда нервничаешь.

Положив ладони на стекло, она посмотрела на «Спейс-Нидл», залитый светом как гигантская летающая тарелка. По дороге домой из ресторана они сделали остановку: Тай забежал в аптеку и купил презервативы. Магнумы.

— Ты заставляешь меня нервничать.

Саваж подошел ближе:

— Почему?

По нескольким причинам. Начиная с…

— Разве все эти магнумы необходимы?

— Я люблю комфорт.

О, Боже. И заканчивая…

— Прошло уже много времени.

Наклонив голову, Тай прошептал ей на ухо:

— Много времени с..?

— С тех пор как я была с кем-нибудь.

Он положил руки на бедра Фейт и привлек к себе, так что ее спина прижалась к его груди, а ягодицы — к возбужденному члену.

— С кем-нибудь, кроме Вирджила?

Фейт смотрела на темный силуэт его размытого дождем отражения. Такой высокий, сильный и готовый.

— Вирджил был добр со мной, и я любила его, но мы никогда… — Она не могла сказать это. Она не могла предать мужа, даже если он уже умер. — Наш брак был не связан с этим.

Руки, касавшиеся ее бедер и живота, застыли.

— Вы не занимались сексом?

Фейт не ответила.

Едва различимый в стекле взгляд Тая встретился с ее:

— И даже с кем-то, кто мог бы?

— Конечно, нет.

— Сколько вы были женаты? — в его голосе звучало недоверие.

Фейт повернула голову и посмотрела через плечо на лицо Тая, залитое переменчивым светом:

— Пять лет.

Он молчал в течение нескольких ударов сердца.

— У тебя пять лет не было секса? У женщины, которая выглядит, как ты?

— Почему в это так трудно поверить? — Тихий смешок слетел с его губ и коснулся ее подбородка. — Ты же сказал, что я уродина.

— А мне казалось, я сказал, что ты «не настолько привлекательна».

— Точно. Ты не из тех, кто пойдет с уродиной, просто чтобы перепихнуться. — Фейт подняла голову и поцеловала его в щеку: — Мне следует остановиться?

— Нет. Сегодня я пожертвую собой ради команды. — Он провел рукой по ее животу и прошептал на ухо: — Иногда быть капитаном — чертовски тяжко. — Его руки скользнули по ее груди, обхватив ту сквозь розовое льняное платье и белый кружевной лифчик. — У меня от тебя стояк с того вечера, когда была фотосессия.

Соски Фейт затвердели от прикосновения пальцев Тая.

— Тем вечером ты и меня заставил кое-что почувствовать. — Она выгнула спину и вжалась в него попкой. — То, чего я не чувствовала годами.

— Тогда пришло время сделать это, — прошептал он, опуская голову и касаясь ее губ. Член, прижимавшийся к ее ягодицам, был тверд как дубинка. Тай страстно целовал Фейт, покачивая бедрами и медленно толкаясь в нее. Она не думала, что когда-нибудь в жизни хотела чего-нибудь так, как хотела этого. Этого теплого, манящего жара, заставлявшего замирать ее сердце и наполнявшего соединение бедер мучительным желанием. Тай медленно сжимал и ласкал ее грудь. Приоткрыв губы, Фейт наслаждалась его поцелуями. Все в ее жизни было в полнейшем беспорядке, но этот дикий, запретный момент казался таким правильным. Как что-то, чего она хотела, в чем отчаянно нуждалась. Она стояла на вершине мира, окруженная звездами, светом и разреженным воздухом, и этот мужчина был ее единственной опорой.

Закинув руку за голову Тая, Фейт прижалась к его губам, и жар поцелуя вырвался наружу, разливаясь по ее плечам и груди. Сердце билось как сумасшедшее, и она отклонилась назад в теплые успокаивающие объятия Тая. Вдыхая его запах, пока нетерпеливые пальцы сражались с пуговицами на платье, которое вдруг оказалось расстегнутым до самой талии.

Саваж поднял голову: тяжелые веки полуприкрыты, и даже в темноте нельзя было не распознать горевшее в его глазах желание. Так же как не почувствовать длину твердого пениса, вжимавшегося в ягодицы Фейт. Тай скользнул ладонями под платье — пальцы коснулись ее плеч — и сдвинул его вниз.

Она убрала руку с затылка Тая, и платье упало, скользя по ее чувствительной коже. В белом лифчике, таких же трусиках танга и розовых туфлях на каблуках Фейт стояла перед Саважем. Теплые пальцы коснулись ее живота, и она положила ладони поверх его рук, двигая их обратно к груди.

— Трогай меня, — прошептала Фейт, прижимаясь гладкой попкой к грубой ткани шерстяных брюк и большому возбужденному члену.

— Здесь? — Сквозь кружево лифчика большие пальцы Тая поглаживали ее соски, пока они не стали напряженными, твердыми, сладко ноющими. — Тебе нравится, когда я трогаю тебя тут?

— Да, — простонала Фейт.

— Я много думал о том, как коснусь тебя здесь, — его правая рука опустилась по ее животу к краю трусиков. — И тут. Хочешь, чтобы я потрогал тебя тут?

— Везде, — кивнула она.

Его пальцы скользнули под тонкое кружево:

— Ты все еще без единого волоска.

— Это имеет какое-то значение?

Покачав головой, он коснулся губами ее шеи:

— Это все, о чем я думаю.

Его пальцы скользнули ниже, разделяя ее плоть, касаясь там, где Фейт больше всего хотела.

Колени ее задрожали, и она сжала их, чтобы удержаться и не упасть к ногам Тая. Тянущая боль меж бедер стала бритвенно-острой, и единственным, что могло успокоить ее, было его прикосновение.

— Ты мокрая для меня.

— Не нравится?

Он покачал головой и коснулся губами ее плеча:

— Мне нравится, что я заставляю тебя быть такой мокрой.

Тай толкнулся в нее возбужденным членом. Фейт чувствовала жар и жажду, и было бы так легко достигнуть оргазма, пока он играл с ней, но она хотела большего. Хотела чего-то, что не имела более пяти лет. Она хотела его целиком.

Фейт повернулась лицом к Таю, и его мокрые пальцы скользнули по ее влагалищу к ягодицам. Касаясь губами его рта, Фейт расстегнула ему рубашку, вытащила из брюк и потянула вниз с плеч. А потом оказалась на нем. Прижимаясь грудью к теплому твердому телу, проводя руками по гладкой коже везде, где только могла дотянуться. Она хотела наслаждаться им так долго, как только возможно, и в то же время ее тело пульсировало и требовало немедленного освобождения. Волосы на груди Тая касались ее сосков, а дорожка, идущая к паху, щекотала низ живота. Кожа горела. Фейт целовала Тая, как будто он был ее последней трапезой. Его руки ласкали обнаженные ягодицы Фейт. Она провела по его брюкам ладонью, прижала ту к члену, чувствуя его жар через шерстяную ткань, желая каждый длинный, твердый сантиметр этого пениса, и сжала пальцы.

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая