Альфа и Омега - Бриггз Патриция - Страница 7

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая

- Это правда.

В принципе, ее это должно было расстраивать: все те волки, кто не презирал ее, то просто жалели. Но она не хотела быть доминантом и причинять другим боль.

Он ничем не ответил, так что она продолжила свой рассказ, пытаясь поведать ему о всех деталях, которые могла припомнить. Он задал несколько вопросов:

- Кто учил тебя контролировать своего волка?

(Никто, она училась сама. Еще одна марка бесполезности, как объяснили ей, ведь она не доминант.)

- Кто дал тебе телефон Маррока?

(Третий Лео, Бойд Гамильтон.)

-Когда и почему?

(Прямо перед тем, как супруга Лео помешала ему отдать Анну любому мужчине, которого он хотел вознаградить. Анна пыталась избегать сильных волков и понятия не имела, почему он дал ей номер и вообще не хотела спрашивать.)

- Сколько новичков вошло в стаю начиная с тебя?

(Три, все мужчины, но двое из них не могли управлять собой, и их пришлось убить.)

- Сколько сейчас членов стаи?

(Двадцать шесть).

Когда он, наконец, остановился, то она удивилась, поняв, что прислонилась спиной к стене на другой стороне комнаты. Медленно, Чарльз поставил стул на пол и потер переносицу. Он глубоко вздохнул и впервые с того момента, как она начала говорить, посмотрел на нее.

Она задержала дыхание, увидев яркое золото его глаз. Он был очень близок к изменению, вызванному каким-то сильным чувством, и как бы она не всматривалась в его глаза, не старалась прочитать это в его теле или его аромате — все равно не получалось, ему удалось скрыть это от нее.

- Есть несколько правил. Во-первых, никого нельзя обращать без их согласия. Во-вторых, никого нельзя обращать, пока его не проконсультируют и пока он не пройдет простой тест, чтобы продемонстрировать, что они понимают, что означает обращение.

Она не знала, чем ответить, но она наконец-то вспомнила, что должна опустить глаза.

- Судя по тому, что ты сказала, Лео добавлял новых волков, и он не сообщал об этом Марроку. В прошлом году он приехал на наше годовое собрание с супругой и первыми четырьмя, (в том числе с Бойдом Гамильтоном) и объявил нам, что его второй и третий поженились.

Анна нахмурилась.

- Бойд был третьим, начиная с момента, как я попала в стаю, а Джастин вторым.

- Ты упомянула, что кроме тебя в стае только одна женщина?

- Да.

- Должно быть четыре.

- Про них мне никто не рассказывал, - ответила она.

Он проверил ее холодильник.

- Они берут с тебя плату. Сколько они просят?

Его голос был кипящим низким басом.

- Шестьдесят процентов.

- Ах. - Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Она чувствовала мускусный аромат его гнева, хотя его плечи все еще были расслаблены. Больше он ничего не сказал, она прошептала:

- Я могу чем-нибудь тебе помочь? Вы хотите, чтобы я уехала или говорила или включила музыку?

У нее не было телевизора, но было старое стерео.

Его глаза остались закрытыми, но он улыбнулся, точнее, слегка подернул губами.

- Обычно я лучше себя контролирую.

Она ждала, но, казалось, все только ухудшалось.

Его глаза неожиданно распахнулись, холодный желтый взгляд приковал ее к стене, где она сидела, он пересек комнату. Ее пульс неустойчиво подскочил и она прижала голову к груди, пытаясь стать еще меньше. Она скорее почувствовала, а не увидела, что он сел перед ней. Его руки прижались к ее щекам, придав им чашевидную форму, они были такими горячими, что она вздрогнула.

Он рухнул на колени, прижавшись носом к ее шее, дал отдохнуть телу, твердому как железо, заманив ее в ловушку между ним и стеной. Он положил руки по обе стороны от нее и застыл. Его горячее дыхание обжигало ее шею.

Она села как могла, в ужасе от того, что могло настолько сильно выбить его из колеи. Но что-то в нем не давало ей действительно испугаться, что-то, что говорило ей: он не причинит тебе боли. Он никогда не причинит тебе боль.

Что само по себе было глупо. Все доминанты причиняли боль тем, кто был слабее их. Ее так много раз избивали. И то, что она могла быстро исцеляться, не делало это ничуть не приятнее. Но вне зависимости от того, что она себе говорила, она должна его бояться, он - доминант, этого странного мужчину она впервые увидела прошлой ночью (ну, или точнее, очень ранним утром). Тем более от него пахло гневом, а еще весенним дождем, волком и мужчиной.

Она закрыла глаза и перестала бороться, позволив сладкой резкости его аромата смыть весь страх и злость, вызванную ее рассказом. Как только расслабилась она, то и ему стало лучше. Твердые мускулы смягчились, руки скатились со стены и оперлись ей на плечи.

Через некоторое время, он отодвинулся, но все равно остался сидеть, только приподнял голову выше ее. Он поднял большим пальцем ее за подбородок до уровня его глаз. Если бы она могла всю оставшуюся жизнь видеть эти глаза, то была бы самым счастливым оборотнем в мире. И это испугало ее намного больше его гнева.

- Ты что-то сделал, чтобы я себя так чувствовала?

Спросила она, не успев как следует обдумать это. Он не разрешал ей ничего спрашивать. Вместо ответа, он наклонил голову, волчий жест, но не разорвал зрительный контакт, хотя в его запахе не ощущалось вызова. Ей даже показалось, что он точно также изумился, как и она.

- Не думаю. Может быть, но не специально.

Он придал ее лицу чашевидную форму двумя руками. У были него такие большие и грубые ладони, они даже немного дрожали. Он наклонился, положив подбородок на верхушку ее головы.

- Я никогда ничего подобного не чувствовал.

***

Он мог бы вечно так сидеть, даже не смотря на боль в коленях. Он никогда ничего подобного не чувствовал - естественно, не с женщиной, с которой знаком меньше двадцати четырех часов. Он не знал, что делать, да и не хотел ничего делать, он был готов отложить все на неопределенное время до тех пор, пока мог так сидеть перед ней.

Но, конечно, вскоре ему придется что-то сделать, потому что, если он не ошибался, то к ним кто-то поднимался по лестнице. Четыре лестничных пролета, видимо, не задержали злоумышленников. Он закрыл глаза, и его брат-волк принюхался к запахам, пробуя инденфицировать их новых гостей. Стук в дверь.

Анна дернулась, резко втянув воздух. Часть его радовалась, что он смог отвлечь ее настолько, что она не заметила приближения посетителей. А другая часть заволновалась о ее уязвимости.

Неохотно он отдалился от нее.

- Входи, Изобель.

Дверь открылась и показалась голова супруги Лео. Она бросила взгляд на Анну и злобно усмехнулась.

- Я прервала что-то интересное?

Ему всегда нравилась Изобель, хотя он старался не показывать этого. Как палач отца, он давно научился не увлекаться никем, которого ему, возможно, когда-нибудь придется убить, что сделало его круг друзей очень маленьким: а точнее, состоящим из одного только отца и брата.

Анна встала и застенчиво улыбнулась Изобель, хотя все еще легко можно было заметить, как она потрясена. Тем не менее, к его удивлению, она сказала:

- Именно так. Но все равно входи.

Как только она получила приглашение, то сразу же понеслась словно мартовский ветер, одновременно закрывая дверь и протягивая руку Чарльзу.

- Чарльз, снова рада тебя видеть.

Он взял предложенную руку и наклонился к ней, слегка ее поцеловав. От нее пахло корицей и гвоздиками. Он и забыл, что она душится духами с глазной точностью, присущей лишь оборотням. Достаточно сильно, чтобы замаскировать себя и дать в каком-то роде защиту от острых носов ее соплеменников-волков. Даже если она будет очень сильно взволнована, то никто этого не узнает из-за парфюма.

- Вы прекрасно выглядите, - сказал он, зная, что именно этого она и ждала.

И оказался прав.

- А мне следует выглядеть нервной, - сказала она, проведя рукой, которую поцеловал Чарльз, как расческой, по волосам, при этом распушив ее перистые волосы, скрепленные огромным количеством всяких заколок. Это делало ее похожей на сказочную принцессу. Она была ниже Анны и, пожалуй, слишком тонкокостной, но Чарльз никогда ошибочно не принимал ее за хрупкую. - Прибежал Джастин, бормоча о какой-то ерунде с встречей сегодня вечером. Было так несвязно — почему же ты довел мальчика до такого состояния? — я пообещала Лео, что зайду за более точными сведениями.

• Предыдущая
• 7/15
• Следующая