Случайная любовница - Уоррен Трейси Энн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/67
• Следующая

— Я совсем не голоден. Этого бренди будет вполне достаточно. — Подняв стакан, он сделал глоток. — А ты давай-ка ешь. Нет нужды придерживаться церемоний.

После секундной паузы она безо всякого жеманства вонзила вилку и нож в мясо. Несмотря на явный голод, ее манеры были безупречны, что свидетельствовало о принадлежности к хорошему обществу. Дикция у нее тоже была вполне нормальная, несмотря на забавный баритон, который она пыталась изобразить. В течение последних минут ему не раз приходилось сдерживать смех, и эта ее игра доставляла ему удовольствия куда больше, чем следовало бы.

«Кто она? — уже не в первый раз задавался Итан вопросом. — И зачем устроила этот спектакль?»

Но вместо того чтобы просто потребовать от нее сказать правду, он решил, что будет намного забавнее еще чуточку подыграть ей и посмотреть, как далеко она готова зайти в своем обмане.

Он налил еще на дюйм бренди себе в стакан, и солнечный свет из трех окон комнаты, преломляясь сквозь с текло, придал напитку оттенок, напоминающий теплый мед. Покрутив жидкость, он понаблюдал, как струйки стекаются на дно, прежде чем сделать еще глоток.

Когда она съела почти все у себя на тарелке и уже собралась отложить приборы, он уступил импульсу немножко поддразнить ее.

— Еще курицы? — спросил он, потянувшись за ножом, чтобы отрезать большой кусок. Учитывая, какую солидную порцию она уже съела, сомнительно, чтобы ей захотелось еще. — Когда я был в твоем возрасте, — продолжал Итан, — я никогда не мог наесться досыта. Уверен, с тобой то же самое: растущий молодой организм требует своего.

Она сдвинула брови над переносицей, ее взгляд сосредоточился с явным испугом на толстом куске курицы, который он отрезал.

После долгих колебаний девушка продемонстрировала свою храбрость, протянув тарелку.

— Как насчет картошки? — бросил он вызов, подхватив пару золотистых поджаренных кусочков серебряным половником. — Не люблю, когда хорошая еда пропадает зря, а ты?

Она охотно приняла добавку.

— Тушеного лука в белом соусе? — предложил он дальше. — Ты упоминал, что он показался тебе особенно вкусным.

Ее ноздри слегка раздулись. Он ждал, что она откажется, но она держалась твердо, несмотря на чуть заметное дрожание руки.

Спрятав улыбку, он смилостивился над ней, отложив половник, и откинулся на спинку стула.

С глубоким вздохом она принялась есть то, что он навалил ей на тарелку.

«А ей не занимать мужества», — размышлял он, наблюдая за ее попытками продолжать изображать мальчика и отдать должное еде.

— Значит, Бристоль, да? — заметил он, сделав еще глоток спиртного.

Она на секунду перестала есть.

— Что?

— Бристоль. Ты ведь туда направляешься, не так ли? К своим кузенам?

Ее похожие на драгоценные камни глаза на долю секунды округлились, прежде чем она вновь расслабилась.

— Ах да, верно.

«Интересно, — подумал он, — была она когда-нибудь в Бристоле?»

— Расскажи мне о своих родственниках.

Он наблюдал, как она отложила нож с вилкой и воспользовалась задержкой, чтобы придумать ответ, оставив на тарелке несколько несъеденных кусочков, — к своему огромному облегчению, несомненно.

— Рассказывать особенно нечего, — ответила она. — У них есть дом и немного земли.

— Они арендаторы?

— Да.

— И долго ты будешь жить у них?

Она помедлила, потом покачала головой.

— Несколько дней.

«Ни минуты», — подумал он.

Вскоре раздался стук в дверь и другая официантка, не та, что обслуживала его внизу, пришла убрать со стола. Как только посуда была унесена, пришел трактирщик с круглым оловянным блюдом с яблоками, сушеными финиками и кусочками сыра с голубыми прожилками.

— Угощайся, — предложил Итан, как только все ушли.

— Спасибо, но я уже сыт.

Взяв нож, Итан разрезал финик пополам, сверху положил тонкий ломтик сыра и запил все это глотком бренди.

— М-м, очень вкусно.

Она ничего не сказала.

— Не возражаешь, если я закурю? — Он вытащил сигару из кармана сюртука.

— Нет, нисколько, — отозвалась она фальшивым баритоном, от хрипловатого тона которого его кровь начинала гудеть.

Он зажег сигару и с наслаждением затянулся, выпустив элегантную струю дыма под косым углом, в сторону от нее.

Итан не мог не заметить ее интереса к происходящему. Наверняка она привыкла удаляться из комнаты вместе с другими дамами, дабы позволить джентльменам выкурить трубку или сигару. Но, напомнил он себе, сейчас она изображает молодого человека, подростка, который был бы склонен даже принять участие в таком исключительно мужском действе.

«Что подсказывает мне одну довольно шаловливую идею», — подумал он.

Выпустив к потолку еще одну струю дыма, он встретился с ней взглядом.

— Хочешь попробовать?

Ее брови вновь сдвинулись над переносицей.

— О, я не знаю…

— Я же вижу твое любопытство, и в этом нет ничего дурного. Большинство молодых людей твоего возраста время от времени затягиваются тайком, когда знают, что не будут пойманы. — Он протянул ей сигару. — Не бойся. Я никому не скажу ни слова.

Она явно испытывала соблазн, эта девушка, которая играла роль мальчишки. Что еще она будет склонна попробовать при наличии должного стимула?

Несколько долгих мгновений спустя Итан задался вопросом, не переоценил ли он степень ее смелости, когда она протянула руку и взяла сигару из его пальцев. Держа сигару между кончиками пальцев — так, словно это было опасное оружие, она медленно поднесла ее к губам.

— Только легкая затяжка, — предупредил он, но его предостережение запоздало. «Джек» затянулся так крепко, что даже кончик сигары разгорелся красным.

На мгновение мир замер, зависнув без движения на своей оси, когда до каждого из них дошло значение ее поступка. Резким выдохом выпустив облако дыма через нос и рот, она зашлась в сильнейшем приступе кашля, давясь и хватая ртом воздух. Кожа ее внезапно приобрела зеленоватый оттенок.

«Боже милостивый, ее ведь не стошнит, нет?» — в отчаянии подумал он, внезапно забеспокоившись, что не следовало ему подначивать ее есть так много.

Но пока она кашляла и хрипела, отчаянно силясь вдохнуть, нормальный розовый цвет лица вернулся к ней.

Схватив за руку, Итан вложил ей в ладонь стакан.

— Выпей, — приказал он.

Все еще кашляя, она подчинилась, делая вначале маленькие, неуверенные глоточки воды, потом более длинные и глубокие.

— Еще, — взмолилась она голосом хриплым от напряжения.

Он налил ей еще воды, затем отошел и понаблюдал, как она залпом выпила всю воду.

— Уф, — выдохнула она, невольно скривившись.

Затем, словно только сейчас осознав, что все еще держит сигару, швырнула ее на стол, не заботясь о том, горит ли она.

Действуя быстро, он поймал сигару, пока она не скатилась на пол и не нанесла ущерб.

— Незачем так неуважительно обращаться с отличной сигарой, — пожурил он, потушив кончик о ближайшее блюдо.

— Эта… штука… совершенно отвратительна.

— Эта «штука» — импортная, кубинская, привезена с далеких островов. Ятак понимаю, это твоя первая проба сигары? — проговорил он, нарочито растягивая слова, и улыбка приподняла уголки его губ.

— Первая и последняя, — заявила она красивым, очень женским контральто, очевидно, позабыв о маскировке в процессе своих страданий.

— Значит, у тебя не возникнет желания приобрести эту привычку?

— Совершенно определенно — нет. И не представляю, как вам или кому-то еще это может нравиться. — Она вновь скривила губы. — Фу, гадость!

— Дурное пристрастие, согласен, но, полагаю, именно поэтому женщины в большинстве своем не курят.

Она оцепенела, краска отхлынула от щек.

— Что? — пискнула она, прежде чем заставила себя понизить голос до прежнего баритона. — То есть… э… что?

Откинув назад голову, он рассмеялся:

— Можете уже прекратить этот спектакль. Хотя, должен признать, вы устроили отличное представление. Обманули, должно быть, всех. Кроме меня.

• Предыдущая
• 5/67
• Следующая