Зеркало Кассандры - Вербер Бернард - Страница 1

• 1/132
• Следующая

Можно ли увидеть будущее?

Молодой человек проходит через железную дверь.

Он медленно идет вперед и останавливается на краю башни Монпарнас. Под ним — двести десять метров пустоты. Ночь, мерцают звезды, и, как всегда на такой высоте, громко завывает холодный порывистый ветер. Молодой человек наклоняется. Внизу, под толщей тьмы, едут машины, похожие на суетливых светящихся насекомых.

Ледяное головокружение.

На циферблате его карманных часов видна надпись: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 63 %».

Его лоб в испарине, струйки пота стекают по спине. Он судорожно сглатывает, делает глубокий вздох, дыхание становится прерывистым. Он наклоняется еще больше, и, после недолгого колебания, бросается вниз.

Длинные волосы хлещут по лицу.

С каждым уходящим вверх этажом огромной парижской башни растут проценты на циферблате карманных часов, «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 69 %».

Мелькают проемы широких окон.

72 %.

Падая, он смутно различает за стеклами изумленные глаза людей, которые смотрят, как он стремительно приближается к земле. 83 %.

Навстречу ему взмывает голубь, поднимаясь к своему гнезду.

Когда до земли остается всего несколько метров, цифра на часах неожиданно меняется с «89 %» на «31 %».

В эту секунду его падение внезапно смягчается брезентом, покрывающим кузов большого грузовика со строительным полистиролом. Огромная машина проскакивает на красный свет и оказывается именно в том самом месте и в то самое время, когда человек должен был удариться о землю.

Не успевает он, оглушенный, но невредимый, подняться на ноги, как цифра на часах вдруг увеличивается — «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 98 %».

И он слышит визг тормозов грузовика-цистерны, который появляется с правой стороны перекрестка и не успевает остановиться. Словно в замедленной съемке, цистерна с железным скрежетом врезается в грузовик с полистиролом.

В цистерне легковоспламеняющаяся жидкость. Все взрывается разрушительным фейерверком.

«А что произойдет теперь?»

— Интересный вопрос, правда? Что произойдет в грядущие секунды, минуты, часы, дни, века? Именно вас я об этом и спрашиваю, мадемуазель. Вы же утверждаете, что знаете, каково будущее…

Он широко улыбается.

— Во все времена люди пытались узнать, что с ними будет. Они наблюдали за полетом аистов, исследовали куриные внутренности, рассматривали звезды, да мало ли что еще. Но ни разу им не удалось угадать свое будущее. А вы утверждаете, что «видите» какие-то события, которые еще не произошли? Это так?

Он сцепляет и расцепляет длинные ухоженные пальцы.

— Хорошо. Давайте поразмышляем. Чтобы установить природу вашей «непохожести», попытаемся для начала вас понять. И тут возникает второй вопрос: Известно ли вам самой, кто вы? Да, вы. Не вертите головой, я говорю именно о вас. Ну же, отвечайте. Кто вы?

Легкий озноб пробегает по спине девушки. Где-то в самой глубине сознания она думает:

Ах, если бы я могла это знать…

Он склоняется над ней:

— Вы не хотите или не можете ответить? В последнем случае я, быть может, вам и помогу. Вы еще не подозреваете об этом, но истоки вашей жизни окутаны тайной. Я сообщу вам первую деталь. Знаете ли вы истинное значение слова, которое вас характеризует? Известен ли вам глубинный смысл вашего имени? — Он медленно произносит, перекатывая слово во рту: — КАС-САН-ДРА. Вас зовут Кассандра. Это имя ни о чем вам не говорит?

Она смотрит на него, и он кажется ей безликим. Серебряная седина коротко стриженных волос, вольфрамово-голубые глаза, прямой нос, гордо выставленный напоказ перстень с печаткой на безымянном пальце. Все в нем дышит пустотой и самодовольством.

Он смотрит на нее, и она кажется ему очень красивой. Длинные черные волосы спускаются волнами до бедер, взгляд светло-серых глаз почти пугает своей глубиной и сосредоточенностью. Он думает о том, что все в ней дышит фацией и силой женственности.

— Да-а, имя много значит, — говорит он с нажимом, отводя глаза в сторону. Зачем родители снабжают человеческую личинку этикеткой, зная, что она будет носить ее до самой смерти? Имя подобно секретной программе, заложенной в глубины нашего естества. Меня, например, зовут Филипп. Мне сообщили, что вы питаете особую страсть к этимологии, поэтому вам наверняка известно, что по-гречески «фило» значит «тот, кто любит», а «гиппо» — «лошади». Это как раз про меня. Я люблю лошадей. Играю на скачках, и довольно часто выигрываю. А мою сестру зовут Вероника. Буквально: «веро» — истинный, «иконос» — образ. «Истинный образ». Вот она и стала фотографом, и, кстати, довольно талантливым.

Он, кажется, сам в восторге от приведенных им примеров.

— Имя может также стать и первым отравленным яблоком, которое получает ребенок. От своих собственных родителей. Как жестоко называть своих потомков такими именами, как Шарль-Анри [1], Иммакюле [2], Лурд [3], Гертруда [4]или Фердинанд [5].

Он шевелит длинными пальцами.

— Я знал одного парня по фамилии Эйнштейн. Согласитесь, звучит неплохо. Но родители назвали его Франк. «Франк Эйнштейн». Он мог стать гением, а его запрограммировали на чудовище.

Он визгливо смеется.

— А ты, Кассандра?.. Ты гений или чудовище?

Директор школы внезапно переходит на «ты». Серые глаза Кассандры становятся огромными, и она выдерживает его взгляд не моргая.

— Наверное, монстр, если верить ночной дежурной.

Он достает из папки два скрепленных листка и медленно читает:

— «В полночь пансионерка Кассандра Катценберг издала вопль, который разбудил всю спальню в левом крыле. Она сообщила о нападении террористов, которое, по ее словам, должно произойти в ближайшие дни. Одна из ее соучениц хотела спать и попыталась заставить ее замолчать. Кассандра в бешенстве расцарапала ей лицо». Отчет медсестры: «Пансионерке Виолен Дюпарк нанесены раны, вызвавшие кровотечение. На щеку и шею пришлось наложить двадцать швов. Скорее всего, останутся шрамы».

Мужчина бросает листки на письменный стол.

— Ты ее изуродовала, чудовище Кассандра. Какое объяснение ты можешь дать такому дикому, зверскому поступку?

Девушка смотрит на свои ногти, еще багровые от свернувшейся крови. Она думает:

Не надо ко мне приставать. Дура Виолен смеялась над будущим, и я преподала ей урок, понятный даже таким тупым, как она. Я ей не кожу на щеках расцарапала, а мозги прочистила. Она мне спасибо должна сказать.

Директор подходит к ней.

— По-прежнему не отвечаешь? Что ж, я, кажется, начинаю понимать: это действует «могущество слов». И особенно твоего пресловутого имени.

• 1/132
• Следующая