Бог Плодородия - Монтегю (Монтег) Маделайн (Маделаин) - Страница 40

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая

Габи определенно не надеялась отыскать под телами ничего более значимого, чем какие-то случайные обломки костей или обрывки одежды, которые она уже и раньше встречала. И конечно не ожидала обнаружить, что камни в центре ямы удалены и выкопана неглубокая могила.

И тем более не предполагала найти в ней мумифицированные останки женщины с младенцем во чреве.

Окончательно решив, что скелетные останки принадлежали жрицам храма, Габи приступила к анализу мусора и осмотрела каждый обрывок. Только вот большие фрагменты, достаточные для распознавания фактуры ткани или конкретного предназначения одежды попадались нечасто. Лоскутки в основном представляли собой образчики не больше заплатки. Из какого бы материала ни было соткано полотно, первоначальный вид одеяний установить невозможно. В конце концов, Габи, пытаясь нарисовать в воображении, как платья могли бы выглядеть, предположила, что усыпанные драгоценными камнями и затканные золотом фрагменты, соединенные между собой золотыми нитями, служили отделкой.

Габи не сомневалась, что одежда была простого фасона и с мягкими складками. Застежки любого рода являлись редкостью на древних одеяниях и немногие народности достигли совершенства в технике кроя точно по фигуре, поэтому нарядами по большей части являлось не что иное, как наслоение квадратных и прямоугольных полотен скрепленных между собой. Крупные фрагменты, которые она нашла, казалось, четко вписывались в эту концепцию.

Доктор Шеффилд хотел было предоставить ей помощников, но Габи убедила его, что будет лучше, если она соберет части одежды сама, поскольку они очень хрупкие. Несмотря на количество найденных тел, яма отнюдь не просторная и потому в ней трудно работать нескольким одновременно, не рискуя потерять или повредить то, что они могли бы еще отыскать.

Это оказалось веским аргументом, но главным образом Габи просто хотела работать в одиночку. Она лучше всего работала одна, причин, чтобы отвлечься у нее и так уже хватало.

Пока она трудилась, лишь половина ее сознания участвовала в просеивании мусора. Другая зациклилась на картинах истории Анки. Время от времени размышления неуклонно возвращали ее от фризов к самому Анке, где он, что делает… нашел ли женщину, как она настаивала. И так как эти мысли приносили слишком много боли, Габи старалась задвинуть их на задний план и опять сосредоточиться на разгадке тайны.

Без подтверждения Анки ей никогда не узнать наверняка, какая из ее теорий ближе к истине. Вполне возможно, что ни одна. Во всяком случае, загадку, выдумана история старым вождем или нет, не разрешить, не зная, а существовал лиэтот старик правитель вообще? Древние любили тайны не больше чем современный человек. Не находя им реального объяснения, они просто додумывали то, что казалось понятным. Вся эта история могла быть не более чем вымыслом, объясняющим появление Анки среди людей.

При условии конечно, если то, что рассказывал Анка - правда. Ни один младенец, мальчишка или даже юноша не способен вести армию, будь он просто человеком. Только умное зрелое существо, могуществом значительно превосходящее людей, могло руководить сражением, даже находясь в теле принадлежащем ребенку. Да что тут думать, Габи собственными глазами видела кое-что из того, на что способен Анка. Независимо от возраста и силы человека, чье тело Анка занимал, он мог бы ввергнуть противостоящую армию в полный хаос, умело воздействуя на сознание, заставляя верить в то, что хотел.

В результате этих размышлений, Габи получила как минимум три теории. Любая из них была возможна, и не имелось доказательств, чтобы отмести хотя бы одну.

Габи продолжала расчищать участки дна, прежде чем осознала, что нашла еще один большой предмет. После того как очистив кисточкой проследила его очертания под слоем грунта, она замерла всматриваясь в то что обнаружила, пока не сообразила, что это человеческое тело которое к тому же мумифицировали.

Но ей пришлось пересмотреть первоначальное мнение, когда удалив вокруг достаточное количество земли, Габи получше рассмотрела мумию и поняла, что кто-то пытался уничтожить ее.

Тело было обмотано полосами ткани, но в отличие от мумифицированных останков бога, тут процесс сохранения был выполнен как попало. Те, кто выполнял бальзамирование, пропитали полотно специальным раствором, который использовали для сохранения тел умерших, ну или для особо важных покойников, однако, похоже, обработку они проводили в спешке скорее с целью спрятать нанесенные телу увечья, чем сохранить его. Затем вероятно решив, что следов преступления не утаить, вместо того, чтобы соблюдая видимость поместить мумию в саркофаг, просто выкопали углубление в середине костровой ямы, столкнули туда тело и засыпали сверху.

Габи не заметила признаков обугливания на ткани, что, по ее мнению, хотя бы свидетельствовало о том, что преступление раскрыли. Иначе над могилой развели бы огонь и большая часть тела, если не все, обгорело бы.

Она задумалась.

Представлялось совершенно очевидным, что яму рано или поздно использовали бы по назначению. На это указывал слой отложений из пепла и не полностью выгоревших бревен, оставшихся на дне. Может тело, и закопалив землю на фут ниже основания, но все же. Шлак сохранил бы плоть от возгорания, однако тогда бы оно постепенно испепелилось, что вообще свело бы на нет прежние, пусть и мизерные усилия по сохранению. Если на то пошло, пропиточный состав мог загореться сам по себе. Археологи все еще не могли точно определить, что употребляли туземцы для мумифицирования, за исключением того, что их вещество не было схожим с тем, что использовали египтяне.

Как только мужчины, которых она позвала, перенесли тело в палатку «морга», Габи вслед за ними направилась исследовать останки. По размерам, даже еще не развернув мумию, она предположила, что это тоже женщина приблизительно такого же возраста что и другие.

Часть мягких тканей под холщевыми повязками сохранилась в хорошем состоянии, не много, но вполне достаточно, чтобы открыть ужасную тайну. Эту женщину - в отличие от остальных, забитых до смерти - задушили, к тому же нанеся ей множественные ножевые ранения.

Жестокий способ расправы над столькими людьми означал нечто очень личное.

Какое-то время Габи думала, что ей лучше прекратить вскрытие. Женщин, которые умирали подобным образом, обычно убивали мужья или любовники.

Она все еще старалась справиться и овладеть собой, когда осматривая брюшную полость женщины в попытке определить ее возраст, обнаружила крошечные косточки неродившегося ребенка.

Задыхаясь, Габи бросилась вон из палатки.

Изо всех сил стараясь медленно и глубоко дышать, она с отчаянием внушала себе, что ей нельзя рассыпаться на части. Все до одного подумали бы, что она свихнулась вконец, раз пришла в такое нервное состояние по поводу трупа тысячелетней давности.

«Ее убил не Анка», - твердила себе Габи яростно. Она знала, что он не мог быть убийцей. Знала его. Он никогда бы не сделал ничего подобного.

Она даже не могла сказать, имела ли женщина к Анке какое-то отношение вообще, кроме того, что найдена похороненной в его храме.

Но почему тогда? И кто?

Немного успокоившись, Габи стала размышлять о том, была ли смерть этой женщины связана со смертью других. Она могла провести радиоуглеродный анализ, но и он недостаточно точен, чтобы опровергнуть или подтвердить общность.

Ее настолько поглотило стремление узнать больше об Анке, поняла Габи, что она совершенно забыла первоначальную цель, пытаясь расшифровать его историю на стенах. Она то намеривалась искать ответы на причину гибели жриц.

Жриц не принесли в жертву. Габи постигла это, почувствовала всеми фибрами души. Само по себе деяние было крайне жестоким, и отнюдь не ритуальным. Так и женщину, которую она только что осмотрела, вне всякого сомнения, убили без каких-либо общепринятых церемоний жертвоприношения.

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая