Клятва разведчика - Верещагин Олег Николаевич - Страница 43

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая

У ребят были озверелые, фанатичные лица. И я чувствовал, что и у меня такое же. Именно в таком состоянии ложатся с гранатами под танк или направляют самолёт на вражескую колонну — когда в ушах колотит тараном: «Ещё! Ещё!! Ещё!!!» И, когда Юлька умолкла, я вскочил:

— Слушайте! Меня слушайте!

— Вы, Илмари Ахтович, меня простите, но это немного глупо. Они нас бьют, они наступают, а тут мы им — сдавайтесь, мол! Да они посмеются и нашей листовкой подотрутся, тем более, что бумага у нас фиговая, не мелованная… Мягкая. И кому им сдаваться? Нам? Но они же отлично знают, что мы пленных всё равно расстреливаем. Куда нам их девать-то?!

Капитан Хокканен сердито засопел своей короткой трубкой и сердито посмотрел на меня:

— Ну а ты что предлагаешь?

— Никаких оскорблений и призывов к сдаче. Вообще никакой политики. Любой солдат, даже солдат победоносной армии, скучает по дому. У большинства немцев большие семьи и своих детей они очень любят. Вот и надо размножить такой текст… — я задумался, ожесточённо потёр нос. — Ну, что-нибудь типа… только по-немецки… «Папа, я жду тебя! Когда ты вернёшься из России?» Хорошо бы нарисовать мальчишку или девчонку, но это адский труд… Ещё можно — карту СССР и обозначить, какую часть территории они захватили, только честно — пусть посмотрят, какая это ерунда в сравнении с тем, сколько осталось, и подписать: «Сколько ещё собираетесь воевать?». Где-нибудь старые контурные карты взять — вон, в школах по сёлам валяются никому не нужные…

— Ну у тебя голова, — признал капитан.

— Я просто читал много…

Около входа в землянку послышались шум, смех и ввалился Сашка. Он был весёлый и вёл, обняв за плечи, Ромку и его приятеля Витюху, которые три дня назад ушли на разведку и запропали так, что мы изволновались. Мальчишки были в своём репертуаре — чумазые, в рванье, босиком, с сумками через плечо и улыбками во всю физиономию.

— Есть хотим! — вместо «здрасьте!» заявил Ромка.

— Сейчас принесу, — хохотнул Сашка. — Подаёшь им, как в ресторане…

— Что нового? — взял быка за рога Хокканен. Ромка пожал плечами:

— Да… — неуверенно сказал он. — Вроде и ничего… Но так поглядишь… — он пошевелил пальцами с обкусанными ногтями. — Шевеление какое-то… — он похлопал глазами и неуверенно дополнил: — Вроде бы собираются облаву проводить, но точнее не узнали ничего, как ни бились. Наши то ли тоже ничего не знают, то ли боятся сильно…

— Так… — хмуро сказал Хокканен.

— Да ну и ладно, — подал я голос. — Раз агентурная разведка молчит, так мы сходим, прихватим кого-нибудь и вытрясем всё…

— Никого вы не прихватите, — замотал головой Ромка. — Они только группами ходят… А затевается что-то точно… В Бряндино рота гренадёров сидит уже три дня. Ничего не делают, просто сидят… Не полиция, не заготовители, не охранные части — гренадёры. Чего им там сидеть? А они сидят. Вон, Витюха даже у одного их лейтенанта гостил.

— То есть как гостил? — не понял Хокканен. — В каком смысле гостил?

— Да ну… — Витюха, до тех пор помалкивавший, махнул рукой. — Я стоял там… ну, около бывшей МТС, где у них техника отстаивается. А тут этот лейтенант, молодой ещё… не, для лейтенанта уже и немолодой. По-русски так чудно говорит, с акцентом, смешно… Подошёл, заговорил, потом в казарму позвал. Ну, я пошёл, а что, ничего же такого при мне нету…Изнутри посмотрел…Он накормил, шоколадку дал, только мы с Ромкой её по дороге слопали…

— Ностальгируют… — хмыкнул Хокканен. — Мерзавцы… Ты прав был, Борис, насчёт детей… И что, потом отпустил сразу?

— Да я сам ушёл, — Витюха почесал затылок. — Его окликнули, а я потихоньку в окно, оно там открыто было… — мальчишка ещё подумал и поморщился: — Странный он какой-то… А может, у него правда дома сыновья, как я.

— Почему странный? — я финкой затачивал карандаш, обдумывая текст листовки. Витюха помедлил, снова почесал затылок:

— Да… Вёл он себя как-то…

Странно — но именно в этот момент у меня словно звоночек в голове прозвонил. И это был звоночек из ТОГО, ПРОШЛОГО БУДУЩЕГО.

— Вёл? — я поднял голову. В землянку как раз спустился Сашка с котелками, но я, встав, показал Витюхе на выход: — Пошли на пару секунд…

— Куда ты его? — Хокканен очнулся от каких-то своих мыслей.

— Мы сейчас, — отмахнулся я. — Быстро.

— Ну чего? — спросил Витюха, когда мы вышли наружу. Я огляделся и тихо спросил:

— Вить… Только честно, это может быть важно… Этот немец — он тебя… лапал? Ну, как девчонку?

Витюха покраснел сквозь загар и грязь. Кашлянул и спросил:

— А… откуда ты знаешь, Борька?.. — я поморщился, и он продолжал: — Ага, я ещё и поэтому сбежал-то… Так знаешь… паршиво как-то. Наверное, он сильно по своим детям соскучился, да и вообще — я же не маленький, чтобы нянчиться…

— Ага-а… — протянул я. — Ладно, ерунда, выкинь из головы… Иди лопай… Э, капитану Хокканену скажи, что я его прошу выйти, насчёт листовок…

Витюха нырнул в землянку. Я посвистел, сплюнул, поморщился. Да, страна чистого наива… Головы друг другу отрывать умеют ого как, а про такие вещи…

— Борис, ты вообще охамел, — это появился капитан. — Может, ещё свистом меня вызывать будешь?.. Что у тебя с листовками?

— Ничего, Илмари Ахтович, — признался я. — Тут дело в другом. Паскудное дело, кстати, но… но может быть для нас полезным… Вы простите… Вы знаете, кто такие гомосексуалисты?

— А при чём тут… Ну, знаю. Читал.

— А кто такие педофилы?

— Пе… Кто? — Илмари Ахтович свёл белёсые брови.

Я вздохнул.

— Они… ну, в общем, это любители детей. Я сейчас поговорил с Витюхой…

Я коротко пересказал свои подозрения. Точнее, это была уверенность — нам на уроках ОБЖ описывали признаки, по которым можно распознать наиболее распространённые типы извращенцев. Но для капитана РККА всё это оказалось откровением — если бы у него в зубах была бы трубка, он бы её уронил.

— Борис, откуда ты это знаешь?!

— Ну… — я развёл руками. — Я тоже читал. Наверное, больше чем вы. Да тут и не в этом дело… В Германии за это дают пять лет концлагеря, я точно пом… знаю.

— Ты хочешь… — Хокканен сильно взял меня за плечо. — Борис, это мерзко.

— Нет, что вы! — я почти испугался. — Честное ск…слово, я и в мыслях не имел наших младших…нет, нет, Илмари Ахтович, вы не поняли! Но можно припугнуть этого лейтенанта. Взять на понт. Я уверен — это получится… Вот, послушайте…

…Автостанции не было — вместо неё тут оказался машинный двор, который Ромка Витюха назвал МТС. За колючей проволокой различались под брезентовыми пятнистыми тентами угловатые коробки. Церковь сохранилась, но она была закрыта и даже заколочена. А в общем-то Бряндино предстояло измениться к 2005 году очень мало.

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая