Мир Энни Мор - Булгакова Валентина - Страница 22
- Предыдущая
- 22/115
- Следующая
Передо мной открылась небольшая комната. В ней было два окна. Обои были под старь, какого-то светло-болотного цвета, в некоторых местах совсем истёртые. Справа, у самой стены стоял диван, такой же приземистый и старый как вся эта комната. Он стоял вплотную к стене, казалось, он давно уже в неё врос, и никто никогда не сможет его оттуда убрать. Над диваном висел маленький портрет: на нём была красивая молодая женщина, с тёмными волосами, такими же тёмными глазами, но она была невероятно красива, она улыбалась, она была счастлива, потому что в руках держала младенца. Это была девочка, потому что ужасно была похожа на мать, только глаза были полузакрыты веками. У девочки были невероятно длинные ресницы для младенца, она будто искрилась, улыбалась во весь рот. Казалось, что эта прекрасная пара сейчас соскользнёт на пол и пойдет дарить свою радость остальным.
Этот портрет приковал моё внимание, но луч света из окна отвлёк меня. Я посмотрела на окно. На нём были серые, тяжёлые запыленные шторы, да и сказать, что окна кто-то мыл, тоже нельзя было. Я повернулась влево… там стоял письменный стол, самый обычный, который только можно было представить. Раньше такие столы ставили себе губернаторы и богатые личности, но сейчас это уже говорило о безвкусице. С одной стороны у него были ящички. Стол стоял ко мне тыльной стороной, рассмотреть закрывались ли ящички на замок, я не могла. На столе лежала куча бумаг. То стопкой, то вразброс. Не было и пустого места, где можно было бы писать на нём. Но было одно ''но'', что привлекало к себе внимание. Посреди кипы различных бумаг лежала черная тетрадь, точнее не тетрадь, уж слишком толстая. Нет, нет, нет. Это было что-то совсем другое. Меня дернуло в ту сторону. Медленно я стала приближаться к столу с протянутой рукой…
— Мама, какого чёрта! Я не намерена здесь проторчать целую вечность! Хватит флиртовать с этим… кхм… кхм… человеком. Мама?!
Я резко обернулась назад. Как я только не могла заметить человека, стоящего всего в метре от меня, наверное, это потеря сознания, и сон, навалившийся на меня, сделали своё дело. Но почему-то какой-то частицею своего тела я понимала, что это отчасти всё правда, всё, что в данный момент происходит.
Передо мной стояла девушка, она была очень красива и грациозна, на вид ей было не больше шестнадцати, но, думаю, возраст не имеет никакого значения. Он была божественна. Её карие глаза завораживали, но в них была какая-то пустота или даже задумчивость. Лицо было настолько пропорциональным, что нельзя было не заметить. Глаза обрамляли длинные ресницы, губы были немного пухлыми, но оттого она становилась ещё красивее. Её гибкий стан! Господи, эта девушка как ангел! Она облокачивалась на стенку, руки были заведены за спину, во всём чувствовалась грациозность. Длинные, черные до пояса волосы свисали как — то неуклюже, но очень мило, она была в какой — то школьной форме, пиджак, юбка и гольфы с босоножками… А какие у неё ноги! Длинная и стройная, она стояла с нетерпением.
Вид этой девушки окончательно сбил меня, и я стояла с протянутой рукой и разинутым ртом. Тут вошла та самая женщина, из-за которой я боялась не попасть в эту комнату. Она зашла немного раскрасневшись, явно не подозревая, что перед ней стою я. Она взяла девушку за руку и потащила к дивану, но та даже не шелохнулась.
— Мама, — тихо произнесла она, — я не хочу тебе перечить, но ты зря это затеяла. Ему я всё равно не собиралась отвечать, зря ты так всполошилась.
— Анна, ты очень вредная. Не думала, что это я тебя такой вырастила, — с тихим ропотом ответила женщина.
— Ма-а-а!!! — взмолилась девушка. — Ты рылась в моих вещах. Думаешь, я ничего не заметила. Я тебе этого не прощу. Ещё раз повторюсь, зря ты это затеяла, — прекрасный голос девушки отдавался эхом по комнатке, — я не буду тебе ничего объяснять, и папа тут совсем ни при чём, — её взгляд упал на стол, точнее на то чёрное, что лежало на нём.
— Анна, он гадкий человек!! Не смей с ним общаться, иначе я переведу тебя в другую школу!
— Опять ты за своё! Не было у нас с ним ничего! Ничего! Мы даже не… ма-а, хватит преследовать меня, дай мне пожить нормальной жизнью, — голос девушки перешёл на шёпот, я чувствовала, что она сейчас заплачет, — ты достала меня. Хочешь, чтобы я ушла от тебя… вместе… вместе с ним? Он не даст меня в обиду, то, что он старше, никакого значения не имеет. И отдай мне мой дневник.
— Сначала ты мне объяснишь, почему оставила его на виду у всех, потом… почему там такое написано? Я же запретила обо всём этом говорить…
— …Но не писать, я это сделала ни нарочно, ты залезла в мою личную жизнь, ты разбила её…я н-незна-аю как т-тепь-ерь покажусь в школе… — Анна явно уже заплакала, по её щекам текли слёзы, она смотрела не на мать, а себе под ноги, она не хотела показывать свои слёзы. Мне стало её ужасно жалко. Когда такое прекрасное создание грустит, сразу же хочется утешить, не смотря ни на кого. Я подошла ближе. Среди густых чёрных волос я увидела её рот, скривившейся в нахальной улыбке, но тщательно скрывавшийся под волосами. Она стояла с закрытыми глазами. Мать не решалась подойти к ней. А она всё стояла. Потом очень тихо, так что слова еле срывались с её губ, она произнесла:
— Ма-а, — она протянула одну руку, а та подошла к столу и взяла дневник, потом её мать развернулась и приблизилась тихими шагами к дочери, положила в протянутую руку дневник, — …какая же ты глупая!!! Я не знала, что всё окажется таким лёгким. — Девушка разлилась настоящим хохотом, но из её губ, он звучал, как мурлыканье котёнка.
Анна схватила сумку, лежащую на полу, наспех запихнула туда дневник, что ей неудачно получилось, он чуть не упал, и выпорхнула из кабинета, в коридоре всё также звучало её мурлыканье.
Бедная мамаша прошла за стол и села. Я подошла к ней ближе. Среди листиков, поверх всех, лежал один. На нем было что-то написано от руки. Мать девушки взяла его и лихорадочно стала бегать глазами туда сюда, а потом застыла и стала смотреть куда-то вдаль совершенно пустым взглядом. Я метнулась к ней, встала за спину и стала читать листок, который был вырван откуда-то:
Мама, я знала, что именно этот листик ты и вырвешь. Ты такая предсказуемая! Всё прошло как по маслу. Не заметила? Представь, мне даже не составило особого труда заплакать! И всё-таки ты комична. Я тебя люблю, не смотря ни на что, ты же знаешь! Пока ты отлучалась, я и написала это письмо для тебя, глупо было выдергивать именно первый лист. Ведь именно он был всегда чистым! Я знала, что лишние строчки мне понадобятся. Как хорошо, что ты не дошла до самого главного, хотя нет, наверное, плохо. Прости меня за всё. Надеюсь, ты заберёшь меня со школы завтра. МОЕМУ ПАРНЮ стало почему-то очень плохо, видимо вирус. Мам, я боюсь. Ты же знаешь, сколько людей погибло! Не хочу, чтобы и он умирал, из-за тебя он с каждым днём стал относиться ко мне холоднее. Я не могла сказать это при всех. Кстати, прошу обратить твоё внимание на дырку в нашем портрете и в стене. Думаю, тебе надо лучше поговорить со своими товарищами. Но не буду отходить от темы. Он болен мама! Сделай что-нибудь, умоляю. Прямо сейчас! Прямо сегодня! Иначе я приду к нему (сбегу ночью, мама, ты и не заметишь). Я буду молиться за него, и если он умрёт, то и я уйду вместе с ним! ВОТ И ЕСТЬ ПРАВДИВЫЙ СМЫСЛ ТЕХ СТРОК, не надо было раздувать панику, тем более в школе… Твои ошибки мне придётся долго исправлять. Надеюсь, ты поменяешься.
Анна Петтисет,
ученица Брюссельской средней школы,
города Тарк-Авеню,
США,
1911год.
Я оторопела и смотрела на это письмо такими же глазами, как и… у бабушки! Эта девочка — это моя мама! Я не могла поверить своим глазам, она никогда не показывала свои фотографии, да и бабушка свои только в молодости! Но это ещё не всё. На письме стояла подпись, 1911 год! Как такое может быть?! Теперь я точно была уверена, что всё, что я видела — полный бред. Моей маме не может быть 96 лет, она слишком молода, но в то же время всё так удивительно сходится. У меня засосало под ложечкой, меня выкручивало наизнанку. Где-то вдалеке я слышала голос Эрн… Кажется, прихожу в себя… Но вот голос послышался ещё громче, я разлепила глаза.
- Предыдущая
- 22/115
- Следующая
