Каприз Фортуны - Уилфер Хеди - Страница 19

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая

Джералд не успел даже задуматься, а она — ничего понять, как он уже поднял ее руку ко рту. Она следила широко открытыми, почти черными глазами за каждым его жестом и увидела, как он приоткрыл губы и осторожно взял в рот не только маслину, но и кончики держащих ее длинных тонких пальцев.

Ее губы ответно приоткрылись, рот пересох от волнения. Мануэлла ощутила, как глубоко внутри нее взорвалось неистовое, почти болезненное вожделение.

Прикосновение языка Джералда довело ее почти до полуобморочного состояния, заставило биться бедное сердце с удвоенной, утроенной скоростью, наполняя голову откровенными образами.

Маслина уже исчезла из ее пальцев, но вот его губы не спешили покинуть их. Джералд несколько раз медленно облизнул их кончиком языка, посмотрел на нее горящим взглядом и протянул:

— Как вкусно…

Мануэлла залилась яркой краской, поняв, что он имеет в виду не маслину!

Он еще раз провел языком по тонким длинным пальцам, потом поднял взгляд и спросил, не выпуская их:

— Уверена, что не хочешь вина?

Мануэлла покачала головой — она и так пьяна без всякого вина — и попыталась забрать руку. От его утонченной ласки кровь наполнилась маленькими пузырьками желания, превратившись в игристое вино.

Джералд внимательно наблюдал за ней, отмечая ее крайнюю сексуальную наивность. Это открытие наполнило его ликованием. Он сам никогда не был склонен к распущенности, но юношей и совсем молодым человеком прошел все положенные стадии сексуального образования и открытий. Однако уже в возрасте двадцати двух-двадцати трех лет перестал смотреть на секс как на средство самовыражения и мужского самоутверждения. Хотя большинство встреченных им женщин не скрывали своей сексуальной опытности и были глубоко уверены, что он должен искренне наслаждаться ее плодами. Увы, они заблуждались. Как и Мануэлла, он вырос под влиянием деда и его старомодных рыцарских взглядов на отношения с женщинами.

Так что ее неопытность возбуждала его несравненно больше, чем искушенность нью-йоркских красавиц, охотящихся за ним и его деньгами.

И он упивался знанием, что может показать ей столько сторон физического наслаждения! Мануэлла в своей наивности была в высшей степени привлекательной и постоянно возбуждающей, как предельно откровенно заявляло его тело!

Джералда радовала мысль, что у них есть еще остаток лета и целая осень, чтобы как следует узнать друг друга. Он сделает все возможное, чтобы проводить в Испании как можно больше времени, а также придумает важные «консультации», чтобы не отпустить Мануэллу домой.

Он даже поймал себя на том, что подумывает об отделке старинного особняка в Барселоне, о котором Мануэлла говорила чуть ли не с придыханием. Почему бы не сделать его ее штаб-квартирой, не обустроить там мастерскую?

Их отношения в такой благоприятной ей атмосфере смогут развиваться естественным путем, а когда дойдут до стадии взаимных обязательств…

Взаимных обязательств?!

Джералд замер, поняв, что его мысли приняли серьезное направление. Он был воспитан в традициях порядочности и уважения к браку и понимал, что хочет жениться раз и навсегда. Но, являясь современным мужчиной, он понимал и то, что такие отношения не могут строиться на одном лишь сексуальном влечении, каким бы сильным оно ни было. Нет, прочный брак базируется также на взаимном доверии, честности и уважении.

За тридцать пять лет жизни Джералду встретилось немало женщин, готовых сказать и сделать что угодно, лишь бы добиться желаемого. Никогда, ни под каким предлогом он не сможет подарить любовь подобной особе!

Он взглянул на Мануэллу, с неловкостью ощущая, что благоразумные мысли идут вразрез с поведением его тела. Учитывая испытываемые им ощущения, лучше бы им немедленно покинуть дом. Сочетание общества Мануэллы, уединения и собственного желания создавало слишком уж большое искушение для обычного смертного, каким он являлся…

О чем, интересно, он думает? — размышляла Мануэлла, неуверенно поглядывая на Джералда. Всего несколько минут назад он держался так, словно она влечет его как женщина. А теперь смотрит строго, будто она совершила какой-то непростительный грех!

Может, решил, что она намеренно провоцировала его?

— Пожалуй, нам пора ехать, — возвестил Джералд и добавил так, чтобы она не расслышала: — Пока еще не поздно.

— Ты хочешь отправиться прямо сейчас? — недоверчиво переспросила Мануэлла, но, увидев, что он не отвечает, продолжила: — Возможно, ты не заметил, но я еще ничего не съела.

— Поешь в машине! — коротко бросил Джералд и решительно заткнул пробкой бутылку вина.

Безоблачное синее небо и море в отдалении так и манили, приглашая задержаться. Кусты и деревья покачивали ветвями под легким ветерком. Лениво жужжали пчелы. Весь мир дышал покоем и умиротворением. Так почему же Мануэлла вдруг ощутила опасность, словно от приближающегося шторма? Почему почувствовала себя так, словно небо неожиданно потемнело и полил ледяной дождь? Будто острые градины пронзили ее несчастное сердце? Почему?

Неужели еще надо спрашивать? — вздохнула Мануэлла, глядя вслед удаляющемуся Джералду. Если бы мужская спина могла говорить, то и тогда не смогла бы быть более красноречивой, чем сейчас, когда словно кричала о его гневе и холодном презрении!

Ну почему, почему она не подумала, прежде чем так глупо, нет, так по-идиотски предложила ему эту проклятую маслину? Лицо Мануэллы пылало от невыносимого стыда. Конечно, он решил, что она пристает к нему! Но если так, то почему не одернул ее немедленно? Почему тогда подчеркнул чувственность момента? Наверное, ее чертова неопытность стала причиной такого его поведения. Невзирая на наивность, Мануэлла знала, что многие мужчины ценят в женщинах их сексуальные способности и доступность, но ставила Джералда выше таких примитивных особей. Что ж, очевидно, она ошиблась…

Мануэлла с тяжелым сердцем вошла в дом, умылась в ближайшей ванной комнате, заверила себя, что не испытывает к Джералду никаких из ряда вон выходящих чувств, и спустя несколько минут присоединилась к нему у машины.

Опустившись на сиденье и пристегнув ремень безопасности, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, слушая, как Джералд пытается завести мотор. Один раз, другой, третий… Безуспешно. Потом еще три равно бесплодные попытки.

Наконец Джералд не выдержал и открыл капот. Вышел, заглянул внутрь машины.

Мануэлла беспокойно спросила:

— В чем дело? Что случилось?

— Бог его знает! — коротко бросил он. — Я не автомеханик. Подозреваю, что дело в аккумуляторе. Сейчас позвоню в фирму, где ты арендовала этот чертов автомобиль, и потребую, чтобы они что-то сделали. Надеюсь, телефон в доме работает.

Спустя пять минут Мануэлла услышала его гневный голос:

— Что значит, вы ничего не можете сделать? То есть как это — нет замены? — После непродолжительного молчания, когда он слушал собеседника на другом конце провода, Джералд рявкнул: — Послушайте, мне плевать, что сейчас разгар сезона! Если вы пытаетесь быть хоть сколько-нибудь пристойной профессиональной фирмой, то должны позаботиться о том, чтобы иметь запасные машины на случаи непредусмотренных обстоятельств. Черт! — выругался он под конец, швырнул трубку и крикнул Мануэлле в отрытое окно: — Похоже, связь оборвалась!

Немного погодя Джералд попытался дозвониться еще до двух фирм. Но не добился успеха. Раньше завтрашнего утра машин не будет, заявили ему.

— Что ж, по крайней мере, нам не придется ночевать под открытым небом, — успокаивающе заметила Мануэлла, когда он вернулся в машину.

Джералд окинул ее мрачным взглядом.

— Ага, превосходно, — ядовито откликнулся он.

Его тон больно уколол ее самолюбие.

— Послушай, я понимаю, что ты не хочешь оставаться тут со мной… — начала она, собрав волю в кулак, но Джералд немедленно перебил ее:

— Господи, Мануэлла, побойся Бога! Неужели ты не понимаешь? Дело не в том, что я не хочу оставаться тут с тобой, а как раз в том, что хочу!

• Предыдущая
• 19/32
• Следующая