Джек Потрошитель - Корнуэлл Патрисия - Страница 18

• Предыдущая
• 18/81
• Следующая

Армия Спасения в 1890 году отмечала, что из 5,6 миллиона жителей Лондона 30000 составляют проститутки, а 32000 мужчин, женщин и детей содержатся в тюрьмах. Годом раньше, в 1889 году, 160000 жителей были осуждены за пьянство, 2297 человек совершили самоубийство и 2157 человек были найдены на улицах, в парках и лачугах мертвыми. Чуть меньше пятой части населения Лондона не имело жилья и обитало в ночлежках, работных домах, больницах, сумасшедших домах. Эти люди жили в бедности и находились на грани голодной смерти. Большая часть несчастных обитала в Ист-Энде. Именно здесь такой хищник, как Джек Потрошитель, и искал для себя жертвы, благо пьяных, бездомных проституток в Ист-Энде было предостаточно.

Во времена Джека Потрошителя население Ист-Энда оценивалось примерно в миллион жителей. Если включить сюда еще и голодные пригородные деревушки, это число можно увеличить вдвое. Восточная часть Лондона, включающая в себя лондонские доки и районы Уайтчепел, Спиталфилдз и Бетнал Грин, с юга ограничивалась Темзой, с запада лондонским Сити, с севера Хэкни и Шордичем, а с востока рекой Ли. Ист-Энд развивался стремительно, так как дорога, которая вела от Олдгейта к Уайтчепелу была основным путем из города. Земля ценилась и застраивалась. Центром Ист-Энда была Лондонская больница для бедных, которая и сейчас находится на Уайтчепел Роуд, но теперь называется Королевской лондонской больницей. Когда Джон Грив провел меня по местам, где Джек Потрошитель совершал свои преступления, мы с ним встречались именно возле этой больницы, мрачного викторианского кирпичного здания, которое мало изменилось с тех времен. Это здание и сейчас производит гнетущее впечатление, можно себе представить, каким оно было в конце XIX века, когда в нем нашел убежище Джозеф Кэри Меррик.

Меррик, известный под именем «Человек-слон», был спасен из балагана и неминуемой смерти сэром Фредериком Тревисом, врачом, отличающимся мужеством и добротой. Доктор Тревис работал в лондонской больнице в ноябре 1884 года, когда Меррика демонстрировали в балагане, раскинувшемся напротив. Перед балаганом висела афиша, приглашающая всех желающих посмотреть на «чудовищное создание, которое может присниться только в кошмарном сне». Об этом доктор Тревис рассказывал много лет спустя, когда работал при дворе короля Эдуарда VII.

За два пенса любой мог увидеть варварское представление. Дети и взрослые входили в холодное пустое здание и толпились возле красного занавеса, свисающего с потолка. Хозяин балагана открывал занавес, и тут же раздавались крики ужаса и удивления. Чудовищная фигура Меррика, одетого только в грязные, рваные брюки, вызывала настоящий ужас. Доктор Тревис читал лекции по анатомии и видел в своей жизни многое, но ему никогда не приходилось сталкиваться со столь отвратительным существом.

Меррик страдал болезнью фон Реклингаузена, вызываемой генной мутацией, в результате чего ускоряется рост клеток. Его кости деформировались столь причудливо, что голова у него была почти три фута в диаметре (90 см), а один нарост свисал над бровью и почти закрывал левый глаз. Верхняя челюсть напоминала бивень, верхняя губа загибалась наружу, из-за чего Меррику было очень трудно разговаривать. Кожа этого человека напоминала цветную капусту, повсюду свисали наросты плоти, а лицо застыло в нечеловеческой маске, описать которую невозможно. Пока не вмешался доктор Тревис, Меррика считали тупым и психически неполноценным. На самом деле он оказался очень разумным и добрым человеком, обладающим богатым воображением.

Доктор Тревис писал, что он ожидал встретить в Меррике горечь и ненависть, вполне понятные в человеке, с которым всю жизнь обращались подобным образом. Как он мог быть добрым и чутким, если не знал ничего, кроме жестокости и издевательств? Как можно было не озлобиться, если сама природа ополчилась на тебя? Как отмечал доктор Тревис, Меррик совершенно не осознавал собственного уродства. В мире, поклоняющемся красоте, могло ли быть большее проклятие, чем подобное отвратительное безобразие? Не думаю, что кто-то будет оспаривать тот факт, что уродство Меррика было гораздо более трагичным, чем аномалия развития Уолтера Сикерта.

Вполне возможно, что Сикерт тоже заплатил два пенса и зашел посмотреть на Меррика. В 1884 году Сикерт жил в Лондоне и собирался жениться. Он был учеником Уистлера, который отлично знал жизнь Ист-Энда и часто изображал жестокие сцены, разворачивающиеся в трущобах Шордича и Петтикоут-лейн. В 1887 году он написал цикл гравюр на эту тему. Сикерт везде следовал за мастером. Они бродили по Лондону вместе. Порой Сикерт отправлялся в путешествия в одиночку. «Человек-слон» было жестоким, грубым зрелищем, которое должно было заинтересовать Сикерта. Возможно, ему даже удалось встретиться взглядом с Мерриком. Подобная сцена была бы глубоко символична, поскольку внутри каждого из них жил другой человек.

В 1888 году Джозеф Меррик и Уолтер Сикерт одновременно вели тайную жизнь в Ист-Энде. Меррик любил читать и отличался невероятной любознательностью. Он не мог не знать об ужасных преступлениях, совершаемых за стенами больницы. Начали распространяться слухи о том, что именно он под покровом ночи и терзает «несчастных». Только монстр Меррик может потрошить бедных женщин, потому что они не хотят заниматься с ним сексом. Лишение секса сводит мужчину с ума. Что уж говорить о чудовище из балагана, которое даже в больничный сад может выходить только под покровом ночи! К счастью, никто из разумных людей не воспринял эти слухи всерьез.

Голова Меррика была настолько тяжелой, что он с трудом мог ею двигать. Если его голова запрокидывалась, то позвонки громко щелкали. Он не знал, что можно спать на подушке. В своих фантазиях он молил бога о том, чтобы тот позволил ему насладиться ласками и поцелуями женщины — лучше всего слепой. Доктор Тревис обнаружил, что репродуктивные органы Меррика не затронуты болезнью. Он был вполне способен к сексуальной любви, познать которую ему так и не удалось. Меррик спал сидя, опустив свою чудовищную голову. Он не мог ходить без трости.

Неизвестно, достигли ли слухи о том, что он и есть уайтчепелский убийца, его маленькой больничной палаты, увешанной фотографиями знаменитостей и членов королевской семьи, приходившими посмотреть на Меррика. Навестить столь ужасное существо и не выказать при этом отвращения или ужаса — для такого поступка требовались доброта и терпимость. Зато какую замечательную историю можно было рассказать друзьям, герцогам и герцогиням, лордам и леди и даже самой королеве Виктории. Ее величество всегда интересовалась загадками природы. Она была без ума от Тома Тамба, американского карлика Чарльза Шервуда Страттона, рост которого составлял всего сорок дюймов (101,6 см). Гораздо проще было войти в закрытый мир безвредных, удивительных мутантов, чем погрузиться в «бездонную яму разлагающейся жизни», как охарактеризовала Ист-Энд Беатриса Уэбб. Квартирная плата в этом районе была просто фантастической, и домовладельцы чувствовали себя полными хозяевами — найти жилье в перенаселенном Ист-Энде было очень трудно.

За аренду приходилось платить примерно доллар-полтора в неделю, то есть пятую часть заработка рабочего. Когда же домовладелец решал повысить плату, целая семья могла оказаться на улице, не имея ничего, кроме маленьких узелков за спиной со всем нехитрым скарбом. Спустя десятилетие Ист-Энд посетил Джек Лондон. Он написал ужасающие очерки о бедности, грязи и жестокости. Он писал о старой женщине, умершей в комнате, настолько зараженной паразитами, что «ее одежда была серой от кишащих на ней насекомых». Тело женщины представляло собой кожу и кости, а ее волосы были такими грязными, что в них завелись черви. Попытки навести чистоту и порядок в Ист-Энде превращались в пустой фарс, а когда на этот район падал дождь, «создавалось впечатление, что с неба льется жирная грязь, а не вода».

Такой же жирный дождь моросил над Ист-Эндом большую часть в четверг, 30 августа 1888 года. Конные повозки и тележки разбрызгивали грязную воду из огромных луж. И тем не менее люди спешили по своим делам, думая только о том, как бы раздобыть хотя бы пенни. Большинство жителей этой забытой богом части огромного города никогда не пробовали настоящего кофе, чая или шоколада. Недоступными для них оставались фрукты и мясо — разве что совершенно протухшие и выброшенные на помойку. В Ист-Энде не было книжных магазинов и уличных кафе. Не существовало здесь и гостиниц, где мог бы поселиться нормальный человек. «Несчастные» бродили по улицам в поисках пищи, но поиски могли остаться безрезультатными, если им не удавалось убедить мужчину воспользоваться ими или просто подкинуть монетку, чтобы можно было найти себе постель в ближайшей ночлежке.

• Предыдущая
• 18/81
• Следующая