Джек Потрошитель - Корнуэлл Патрисия - Страница 44

• Предыдущая
• 44/81
• Следующая

Что бы ни послужило причиной хронической «финансовой неразберихи» Сикерта, по выражению Эллен, она была достаточно серьезна, чтобы бывшая жена продолжала тайком посылать ему деньги даже после развода по причине неверности и измены. Причина эта была настолько серьезна, что когда в 1942 году Сикерт умер, на его счету было всего 135 фунтов.

Спустя пять часов после того, как тело Энни Чэпмен было помещено в уайтчепелский морг, туда прибыл доктор Джордж Филлипс. К этому времени тело уже раздели и обмыли. Разъяренный доктор потребовал объяснений.

Роберт Манн, смотритель морга, ставший причиной множества проблем в расследовании убийства Мэри-Энн Николс, ответил, что начальство работного дома приказало двум уборщицам раздеть и обмыть тело. Ни полиция, ни врач при этом не присутствовали. Доктор Филлипс огляделся и увидел одежду Энни, сваленную кучей в углу. Предупреждения врача о том, что к телу никто не должен прикасаться, если только полиция не прикажет этого сделать, не возымели никакого действия. Манн слышал все это и раньше.

Морг размещался в тесной, грязной, вонючей комнатке, посреди которой стоял деревянный стол, потемневший от засохшей крови. Летом здесь было жарко, а зимой так холодно, что Манн не мог согнуть пальцы. Естественно, что такая работенка была не из приятных. Манн полагал, что доктор будет благодарен смотрителю за то, что уборщицы проделали хотя бы часть его работы. А кроме того, думать о том, как умерла несчастная женщина, не приходилось. Ее голова была почти отделена от тела, да и выпотрошили ее, почти как на бойне. Манн не обращал внимания на жалобы доктора, который продолжал выражать свое недовольство тем, что условия работы не только неприемлемы, но и опасны для здоровья.

Во время расследования доктор не раз высказывал свои претензии. Коронер Уайн Бакстер заявил присяжным и прессе о том, что отсутствие морга в Ист-Энде — это просто смешно. Если в большом городе и был район, нуждающийся в подобном заведении, таким районом был нищенский Ист-Энд. Чуть ниже по реке, в Уоппинге, из Темзы вылавливали тела утопленников и «складывали их в коробки» за неимением ничего другого.

В Уайтчепеле был один морг, но его снесли, прокладывая новую дорогу. По какой-то причине лондонские власти не удосужились выстроить новое хранилище для трупов. Впрочем, эта проблема не считалась первоочередной. Когда я работала в офисе судебного медэксперта, мне не раз приходилось слышать: «Мертвые не голосуют и не платят налогов». Мертвые нищие не вкладывают денег в политическую кампанию. Хотя смерть уравнивает всех, она не делает всех мертвецов равными.

Доктор Филлипс переоделся и начал осматривать тело Энни Чэпмен. К этому времени труп уже полностью окоченел. Окоченение ускорилось благодаря низкой температуре. Предположение доктора Филлипса о том, что к моменту обнаружения трупа Энни Чэпмен была уже два или три часа как мертва, можно считать относительно справедливым. Но вот заключение о том, что она умерла трезвой, основанное на том, что в ее желудке было обнаружено небольшое количество пищи и никакой жидкости, считать правильным никак нельзя.

Жидкости тела — кровь, моча и слезная жидкость — на содержание алкоголя или наркотиков не исследовались. Если бы подобный анализ был проведен, доктор наверняка обнаружил бы, что Энни в момент убийства находилась под воздействием алкоголя. Чем более пьяной она была, тем было удобнее для убийцы.

Разрезы на шее Энни были параллельными и проходили на расстоянии в полдюйма друг от друга (1 см). Убийца попытался перерезать кости шейного отдела позвоночника, что говорит о том, что он пытался обезглавить жертву. Поскольку разрезы были более глубокими слева и становились менее глубокими справа, можно было сделать предположение о том, что убийца был правшой и набросился на жертву сзади. В легких и мозге Энни были обнаружены следы развивающейся болезни. Несмотря на ее тучность, она явно недоедала.

Обследуя труп, доктор Филлипс установил такую последовательность событий, вызвавших смерть Энни Чэпмен: ее дыхание пресеклось, а затем произошла остановка сердца, вызванная кровопотерей. Смерть, как заявил доктор Филлипс, явилась результатом резкого падения кровяного давления. Если бы главный медэксперт Виргинии доктор Марсела Фьерро присутствовала на вскрытии, представляю себе, что она бы сказала. Падение кровяного давления явилось результатом, а не причиной смерти Энни Чэпмен. Кровяное давление падает в момент смерти, а у трупа вообще нет никакого давления.

В момент смерти происходит остановка дыхания, сердцебиения, пищеварения. Мозговые волны становятся плоскими. Сказать, что человек умер от остановки сердца, все равно что утверждать, что причиной слепоты является невозможность видеть. Доктор Филлипс должен был заявить присяжным, что причиной смерти было обескровливание, связанное с глубокими разрезами на шее. Я никогда не понимала логики врачей, которые в свидетельстве о смерти причиной смерти называли остановку сердца или дыхания, даже если человек был застрелен, зарезан, избит, утоплен, задавлен машиной или переехан поездом.

Во время следствия по делу Энни Чэпмен один из присяжных спросил у доктора, сделал ли он фотографию глаз жертвы, поскольку тогда считалось, что на радужной оболочке могло остаться изображение убийцы. Доктор Филлипс сказал, что он этого не сделал. На этом он прекратил свои показания, заявив, что сказал вполне достаточно для установления причин смерти, а дальнейшие детали «могут только травмировать чувства присяжных и публики». Разумеется, доктор Филлипс добавил: «Если, конечно, вы мне позволите».

Бакстер придерживался иного мнения. «Какими бы болезненными ни были детали, — заявил он, — в интересах правосудия мы должны их знать». Доктор Филлипс продолжил: «Переходя к описанию ран в нижней части тела, хочу еще раз напомнить, что я считаю совершенно нецелесообразным предавать эти сведения гласности. Эти детали интересны только вам, сэр, и присяжным, но для широкой публики они будут отвратительны». Коронер Бакстер попросил всех женщин и детей покинуть зал заседаний. Он добавил, что «никогда прежде не слышал о таких преступлениях, которые требовали бы подобных мер».

Доктор Филлипс не дрогнул и снова попросил, чтобы коронер не предавал детали убийства гласности. Просьбы доктора остались без ответа, и ему пришлось сообщить все, что ему было известно о ранах на теле Энни Чэпмен. Доктор сообщил, что, если бы убийцей был он, ему потребовалось бы не меньше пятнадцати минут на то, чтобы нанести подобные раны и извлечь органы. Даже если бы преступление умышленно совершил квалифицированный хирург, у него ушло бы на это немало времени.

Чем больше деталей рассказывал доктор Филлипс, тем дальше от истины он удалялся. Он не только подтвердил нелогичное утверждение о том, что живот Мэри-Энн Николс был вспорот до того, как убийца перерезал ей горло. Он еще и высказал мнение о том, что мотивом убийства Энни Чэпмен было желание убийцы получить «части тела». Он добавил, что убийца должен был обладать знаниями в области анатомии и заниматься деятельностью, связанной со вскрытием или хирургией.

Возникло предложение использовать собак-ищеек по кровяному следу. Доктор Филлипс указал на то, что это было бы бессмысленно, так как кровь на земле принадлежала жертве, а никак не убийце. Ни ему, никому другому не пришло в голову то, что бладхаунды способны выслеживать не только по запаху крови.

Во время следствия не была установлена истина, поскольку показания свидетелей вступали в противоречие. Если Энни была убита в 5.30 утра, как сообщил полиции один из свидетелей, то в соответствии с прогнозом погоды убийца должен был наброситься на нее незадолго до восхода солнца. Наброситься на жертву в перенаселенном районе, перерезать ей горло и выпотрошить прямо перед рассветом в базарный день, когда все вокруг вставали очень рано, — не слишком ли рискованное занятие?

Возможный сценарий предложил председатель жюри присяжных. Когда Джон Ричардсон сел на ступеньки, чтобы почистить ботинки, задняя дверь была открыта и не позволила ему увидеть тело Энни, находящееся в двух футах от места, где он сидел. Дверь открывалась налево, как раз в ту сторону, где лежало тело. Ричардсон почти согласился с предположением председателя, признав, что, поскольку он не выходил во двор, то не может с уверенностью утверждать, что тела в нем не было. Он так не думал. Но когда Ричардсон остановился перед домом матери, его интересовала только дверь на чердак и его ботинки, а уж никак не пространство между домом и оградой.

• Предыдущая
• 44/81
• Следующая