Проклятие индийского мастера - Бабкин Борис Николаевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/55
• Следующая

— Положим, я могу только догадываться, кто он.

— А этого вполне хватит. Впрочем, я слишком все усложняю, но придется подстраховаться.

— Ты идиот, Паоло! — орал в телефоне мужчина. — Болван! У тебя меньше соображения, чем у мартышки! Тебя зачем послали?!

— Я должен был узнать круг знакомых Мирославских, — робко ответил невысокий худой мужчина, — и найти кого-то из тех, кто…

— А что сделал ты?! Ты встретил своего партнера по давним операциям с золотом и предложил ему дело! Ты идиот, Паоло! И теперь обязан исправить положение! Черт тебе в печенку! Немедленно займись этим делом! Немедленно!

— Но я не могу этого сделать, я не умею…

— Всех покажешь Единорогу и тут же уезжай. Я буду выбивать из тебя дурь, как пыль из ковра! — Телефон отключился.

Паоло обхватил голову руками.

— Мама мия, — простонал он. — Что теперь будет? Я не хочу ничьей смерти. Святая Дева, — он опустился на колени, — что мне делать? Единорог убийца. Он киллер! Я не хочу быть…

— Молишься, щенок? — раздался у него за спиной насмешливый голос.

Паоло как ужаленный отскочил к стене.

— Единорог, — проговорил он, — ты так быстро.

— А я все время был здесь, — сказал детина с квадратным подбородком. — Ну ладно, — он сел в скрипнувшее кресло, — прежде всего дай пива.

— Сейчас, конечно! — Паоло бросился к холодильнику. — Мама мия, — зашептал он. — Святая Мария, ну почему…

— Чего ты там шепчешь?

— Просто я растерялся и немного напуган, — честно ответил Паоло. — Ты же не будешь…

— Я бы с удовольствием сломал твою куриную шейку, но босс не велел. Короче, давай мне имена и адреса. И уматывай из этой страны. Понятно?

— Да, конечно. — Паоло протянул ему запотевшую бутылку пива. — Я сейчас тебе покажу, где живут…

— Короче, собирайся.

Когда Паоло ушел в соседнюю комнату, Единорог достал сотовый и набрал номер.

— Ты мне нужен, — сказал он, — есть работа. Через час жду тебя у ГУМа.

— Понял, — прозвучал ответ. — Буду.

Единорог отключил телефон, достал из кармана российский паспорт.

— Я Яцек Марельски, поляк из Литвы. Вот виза и мой документ.

— Ты чего такой хмурый? — спросил вошедшего Графа Бульдозерист.

— Да так.

— Не понял…

— А ты вообще хоть что-то понимаешь? — усмехнулся Граф. — Бульдозерист, он и есть Бульдозерист. И где ты такое погоняло подхватил?

— На Колыме. Я там после срока остался и два сезона на бульдозере вкалывал. Нормалек было — и бабки неплохие, и народ путный, многие после сидки. Старики почти все за колючкой побывали. Но сейчас там…

— Давай не будем вспоминать твои веселые дни на земле вечной мерзлоты, — остановил его Граф. — Клоун где?

— Клоун на промысел пошел. Хочет трошки пощипать москвичей.

— Повяжут. Сейчас менты на спецов карманной тяги нюх имеют. А Клоун давно не практиковался. Карманник, — Граф усмехнулся, — вырубит, а потом кошель тянет. Он гопстопник голимый. Мобилу он взял?

— Да, взял с собой. Пусть, базарил, Граф, как нарисуется, звякнет.

Граф достал сотовый.

— Ну что же, — усмехнулся худощавый загорелый молодой мужчина, — вспоминаю уроки Пальчика, и вроде получилось. Правда, всего три сотни с мелочью и талоны на метро. Но вышло нормально.

— Возвращайся, — посоветовал Граф, — пока не повязали. Базар есть серьезный. Похоже, из столицы винтить надо. И чем быстрее, тем лучше.

— Так серьезно?

— Более чем!

— Еду…

— Граф! — взвизгнул Ленчик. — Я не знаю, где он живет! Я ему позвонил, точнее, его телке… — Держась за бок, он попытался встать.

— Номер этой телки? — Рослый парень поднял его с пола.

— В сотовом. Маринка… — Сильный удар коленом в живот бросил его на пол.

Сидящий на кровати загорелый мужчина взял сотовый Ленчика.

— Не торопись, Бодрый, — остановил его мужчина с черными усиками. — Пусть он и позвонит. А то, может, этот козел там, и мы его спугнем…

— Но он минут десять не сможет, — хмыкнул ударивший Ленчика парень.

— Отвертка, — сказал Бодрый, — Аркан верно базарит, подождем, пока он очухается. Ты в холодильник загляни. Может, есть чего путное.

— Понятно, — кивнул Клоун. — Значит, дело стоящее. Я в детстве мечтал о кладе. В Тамбовской области жил. Все овраги облазал, клад Антонова искал. Говорили, что Антонов, который восстание в Тамбовской губернии поднял, клад где-то курканул, вот мы и…

— Погоди, — усмехнулся Граф. — Так ты что, собираешься в эту хренотень поиграть? Может, и глобус тяпнем, чтоб знать, где искать? Но Интеллигент говорит, нет там ни хрена. А вот у кого-то есть что-то, и он по глобусу этому может место определить.

— То, что надо. Уведем глобус и выйдем на генерала, про которого тебе Интеллигент разжевал. Пусть он нам…

— Он нас ментам сдаст, — перебил его Граф. — И вообще, хорош базарить на эту тему. Уезжать надо, а то действительно завалят.

— Что-то я не узнаю тебя, Леха. Наводка имеется, товар там, да и бабки неплохие. Главное, хапнуть глобус, а уж потом будем искать, с кем дело иметь. Или за приличные бабки загоним кому-нибудь. Но ты вроде как отыгрываешь… А ты на это дело как смотришь, Бульдозерист?

— Я не домушник, — ответил тот. — Да и не выйдет у нас ничего. Я тоже читал про эту хрень. В общем, я не против пошарить, но хрен чего выйдет. Этот генерал из ЦРУ, и людей у него много, но и он ни хрена не смог сделать. Тут и так Граф на неприятности нарвался. Да и не выйдет у нас ни хрена. Но как вы решите, так и я действовать буду.

— Ты-то что думаешь? — спросил Графа Клоун.

— Без понятия. Тут еще кое-что есть. Отваливать от этого нужно было сразу, послать на хрен Ленчика. Но, — Клоун выругался, — я привык долги и получать, и отдавать. Ты знаешь, я никогда по наводкам не работал. А тут на хозяина придется дело делать. Ленчик звякнул, говорит, базарок есть на пятьдесят штук евро. Я покатил, интересно стало, что за делюга такая. А он, сука, давай сразу про терпилу будущего. В общем, сомневаюсь я, но отойти не могу.

— Тогда надо Ленчика за горло брать, пусть сводит нас с заказчиком, — предложил Бульдозерист.

— Ты про Армена говорил, — напомнил Клоун. — Вот с него и надо начать. Кто-то же на него вышел.

— Армен укатил куда-то. Вернется завтра. Вообще Ленчик пообещал, как армяшка с ним созвонится, мне цынкануть.

— Слышь, Леха, — усмехнулся Клоун, — ты что-то за речью следить перестал. Тебя же Графом прозвали, потому что ты…

— Точнее, и поэтому тоже, — усмехнулся Алексей. — А тебя — Клоуном, потому что в цирке работал. Ты дрессировщика урыл или…

— Из-за дрессировщицы, — улыбнулся Клоун. — Хорошая женщина была. Маргарита. Ее замдиректора домогался. Как-то раз при мне к ней полез. Я вроде несильно его ударил. Я же карате с двенадцати лет занимаюсь. Брат отца, дядя Витя, меня учил. Он инструктором был в морской пехоте. Он меня тренировал. Я в это дело втянулся и быстро все освоил. Вот и врезал, а он дураком стал, а меня сунули в камеру. Кстати, до последнего не верил, что срок дадут. А моя любовь так на меня на следствии и на суде напела, пожизненное можно давать. И стал я не только по детским мечтам, но и по жизни Клоуном.

— Короче, мужики, — хмыкнул Бульдозерист, — что с этой хренотенью делать-то будем? А ты, Граф, что-то воду мутишь. Надо сдернуть отсюда, Ленчика этого придавить на хрен, и все дела.

— Я вас не держу, господа, — ответил Граф. — Смею напомнить, уважаемые: я плачу свои долги. А этот долг не заплатить не имею права. Самое странное в жизни человека, когда он сам понимает, что не сделал того, что должен был сделать. Вот у тебя есть что-то, за что ты себя упрекаешь? — спросил он Бульдозериста.

— Ага. Мать раз послал, — вздохнул он. — Грубо послал. И до сих пор жалею…

— А ты? — Граф посмотрел на Клоуна.

— Как на исповеди, — засмеялся тот. — Себя мне пока упрекнуть не в чем. А вот этой дрессировщице очень бы хотелось посмотреть в глаза и спросить: за что ты меня так? Ведь я за тебя… — Не договорив, он усмехнулся.

• Предыдущая
• 5/55
• Следующая