Сокровища на дне - Окороков Александр Васильевич - Страница 38

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая

Отчасти загадку гибели корабля приоткрыли данные, предоставленные лиссабонской астрономической обсерваторией. Согласно таблицам приливов, в момент кораблекрушения, 2 февраля 1786 года, между 10.30 и 11.00 часами вечера, наблюдалось наиболее низкое стояние воды, которое соответствовало в зоне «столкновения» от 7,7 до 8,0 метра. Очевидно, это и погубило корабль. Если взять во внимание, что он пережил два жесточайших шторма, в результате чего дважды ремонтировался по нескольку месяцев, и был до предела перегружен. Последнее обстоятельство не вызывало особых споров у исследователей — перегрузка корабля была типичным явлением тех лет. И она стала первой зацепкой в раскрытии загадки гибели «Сан-Педро».

Известно, что в момент катастрофы на галеоне, помимо 156 тонн золота и серебра, предназначенного для королевского двора Испании, находилось 6937 медных брусков из Чили общим весом 603 тонны. Плюс вес 64 пушек, 138 тонн камней для укладки грузов, 108 тонн хинного дерева, 6,5 тонны какао, а также продукты и вода для 400 человек команды и пассажиров. Перегрузка «Сан-Педро» была так велика, что еще при выходе из порта Каллао на это обратили внимание торговцы из Лимы. В обращении к вице-королю они даже указывали на риск, который брал на себя капитан в случае шторма. Тем более с учетом того непростого пути, который «Сан-Педро» уже проделал, а также возможным искривлением киля (из-за перегруза) и, наконец, неправильным размещением в трюме груза. Последний факт удалось доказать нахождением хвойной веточки длиной всего в несколько миллиметров, прилипшей к одному из поднятых водолазами медных брусков. Это свидетельствовало о том, что груз укладывался без упаковки, прямо на травяную подстилку дна трюма, что противоречило общепринятым требованиям.

Итак, галеон был сильно перегружен, что значительно увеличило его осадку, а груз плохо размещен. Обе эти ошибки лишали корабль маневренности, тем более на низкой воде, и стали, очевидно, причиной его гибели.

Раскопки 1988 года позволили ученым раскрыть еще одну, ранее не известную страницу истории XVIII века.

На серебряных монетах и керамических черепках, найденных в разломе скалы, эксперты обнаружили частички ртути. Почему вдруг в 1786 году на борту «Сан-Педро» оказалась ртуть, происходившая из Южной Америки?

Эту загадку удалось разгадать благодаря находкам фрагментов коричневой керамики с мотивами, выполненными в технике насечки. Они напоминали некоторые керамические изделия доколумбовской эпохи Перу, а именно — горшки, принадлежавшие к культуре Шиму и датируемые серединой XIV — серединой XV века. Эта культура была сконцентрирована на северном побережье Перу, но в своей поздней фазе, когда она совпала с империей инков, получила распространение и на южном побережье. Маршрут ботаников Руиса и Павона частично проходил именно по этим местам. Наибольший интерес вызвал самый крупный из трех керамических осколков доиспанского периода. Необыкновенно хрупкий, он сохранил ту часть, которая позволяла судить об оригинальной форме вазы — маленького сосуда с очень тонкими стенками. Почему он не разбился, как все остальные? На этот вопрос позволили ответить сохранившиеся документы ботаника и врача Жозефа Домбе, принимавшего участие в работах Руиса и Павона. В них он, в частности, отмечал, как тщательно Руис и Павон упаковывали свою коллекцию в ящики с очень толстыми стенками, состоявшими из нескольких склеенных слоев просмоленного дерева, покрытых кожей. Подобная упаковка должна была предохранить хрупкую керамику от возможных ударов во время плавания. Предположение, что в руки ученых попала хоть и малая, но часть коллекции Руиса и Павона, объясняло и наличие на корабле ртути. В этом случае речь идет, очевидно, об образцах, взятых учеными в ходе их экспедиции в Перу и Чили.

И, наконец, еще один вопрос, который интересовал ученых, это останки 128 человек, погибших во время кораблекрушения. На него археологи смогли получить лишь частичный ответ.

Программа по обнаружению жертв трагедии была запущена на несколько лет раньше, чем подводные археологические раскопки. Сопоставление устной информации, иконографии, данных воздушной фотосъемки 1933 года и геомагнитных исследований позволили историкам локализовать место их погребения на суше. В ходе проведенных наземных раскопок было обнаружено несколько могил, в которых находились останки 21 человека. 8 тел были покрыты густым слоем извести. Благодаря стараниям специалистов из музея в Конимбриге известковый слой удалось затвердить, распилить пилой и разобрать на части. Эта работа позволила ученым сохранить «муляжи» тел и выяснить многие «мелкие» детали, такие, например, как текстура савана. Скрупулезное изучение самих останков четко показало травмы и многочисленные переломы, полученные, очевидно, при ударах о скалы. А следы морских отложений на крестце и в гортани свидетельствовали о длительном пребывании тел на дне моря. Некоторые данные удалось получить и при антропологическом исследовании. Правда, не столь значительные, как ожидали ученые, — известь и дождевая вода сделали свое дело. Тем не менее среди изученных останков удалось выявить два, которые имели характерные неевропейские антропологические признаки.

Очевидно, они принадлежали индейцам. Но были ли это индейцы пленники или члены экипажа «Сан-Педро», определить так и не удалось [7].

Словосочетание «Made in China» — «Сделано в Китае» — сейчас, пожалуй, знакомо всем. А вот то, что Китай, по-английски China — Чайна, означает еще и фарфор, знают немногие.

Так воспевал китайский фарфор знаменитый поэт Ли Бо.

История развития фарфора в Китае насчитывает тысячелетие. Однако точная дата начала его производства неизвестна. Некоторые источники относят возникновения фарфора в Китае к династии Хань (206–220 гг.), другие к эпохе Троецарствия (220–280 гг.), периоду Шести династий (220–589 гг.) и династии Тан (618–907 гг.).

В разные исторические периоды китайский фарфор имел свои характерные особенности. Так, например, лучшим фарфором династии Сун (960—1279 гг. н. э.) считался фарфор Цзюнци провинции Хэнань, отличающийся красноватым блеском, переливами синего, фиолетового и белого цветов и прозрачностью. Такой фарфор по ценности и изысканности мог соперничать с золотом и нефритом. Наиболее известными в то время являлись изделия мастерских Дэхуа и Лунцюань.

Изделия Дэхуа, как правило, покрывались лишь белой глазурью и часто украшались гравировкой и рельефным рисунком. В мастерских Лунцюань создавались изделия, покрытые нежно-голубой или светло-зеленой глазурью, более известной в Европе под названием «селадон».

Известный синий фарфор Цинцы, изготовленный в фарфоровой печи «Лунциняо» в провинции Чжэцзян, отличался особой чистотой цвета. В народе говорили, что его синева подобна нефриту, чистота — зеркалу, а звук, который он издает при прикосновении, подобен звучанию цинна — древнего ударного музыкального инструмента в виде изогнутой пластины, сделанной из нефрита, камня или меди. Изделия из синего фарфора со времен Сунской династии охотно покупались в странах Восточной Азии, Европы, Америки и арабских странах.

• Предыдущая
• 38/58
• Следующая