Сокровища на дне - Окороков Александр Васильевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая

Погода на Соловках в те июльские дни 1995 года явно не баловала туристов, съезжающихся со всего мира, чтобы увидеть один из величайших северных монастырей. Но нашей небольшой группе, прибывшей сюда из Москвы, явно повезло. Словно встречая старых знакомых, сияло солнце, легкий ветерок, поднимая рябь, играл бликами на волнах. Наше знакомство с Соловками действительно было давним. В 1988–1991 годах мы ныряли в водах Соловецкого архипелага, пытаясь понять секреты мастерства древних строителей, по крупицам воссоздавая одну из страниц богатой русской культуры.

Издревле эти острова привлекали человека. Их посещали, как показывают археологические находки, древние племена еще во II–I тысячелетии до н. э. В первой половине XV века на Большом Соловецком острове был основан монастырь, ставший мощной крепостью для защиты северных рубежей Московского государства. Нет необходимости повторять то, что известно о красоте величественных архитектурных памятников Соловков, по праву названных «жемчужиной Беломорья». Сложенные из многотонных валунов фундаменты, красная кирпичная, с белыми прожилками раствора кладка стен, посеребренное временем дерево на фоне темных елей и сверкающей озерной глади надолго запомнятся каждому, кому довелось побывать здесь. Но не только красотой славился монастырь. Воистину легендарной стала его хозяйственная деятельность. Братия содержала большое молочное стадо, собирала лекарственные растения, ягоды, грибы, разводила рыбу, сеяла хлеб, выращивала овощи и даже арбузы и цитрусовые. Дело велось умело и грамотно. Монастырь богател, застраивался, осваивал близлежащие острова — Анзер, Заяцкий, Муксалму.

Важное место в жизни «Дома Святого Спаса и Николы» занимали морские промыслы. Монастырские суда, обеспечивающие сообщение с материком, транспортировку стройматериалов и продуктов, на протяжении нескольких столетий составляли существенную часть беломорского торгово-промыслового флота. Особое место среди «водных» сооружений Соловецкого архипелага принадлежит монастырскому доку. Построенный на рубеже XVIII–XIX веков, он вошел в число лучших гаваней русского Севера, став примером для строительства доков в России и за рубежом.

Док состоял из выложенного гранитными блоками бассейна и водораспределительной камеры, которая служила для подачи и регулирования уровня воды в основном бассейне. Вода в этот бассейн попадала самотеком из расположенного выше уровнем Святого озера по специально прорытому подземному каналу. Основной бассейн состоял из наполняемого водой резервуара, запираемого двустворчатыми шлюзовыми воротами, и собственно сухого дока-верфи — участка, возвышающегося над уровнем моря.

Принцип работы сухих доков общеизвестен, но Соловецкий имеет некоторые отличия, связанные с его устройством. Во время прилива вода наполняет док, после чего закрываются входные ворота и начинает поступать вода из водораспределительной камеры. При достаточно высоком уровне воды суда заходят в правую часть дока и устанавливаются на месте, подпираемые снизу кильблоками и с бортов подпорками, чтобы судно не заваливалось на бок. При медленном открывании ворот уровень воды постепенно понижается. И суда остаются на сухой платформе. Ворота же при этом могут оставаться открытыми, так как уровень воды значительно ниже уровня платформы. Причем наполнение дока до нужного уровня осуществлялось за полтора часа, а всем делом спуска и подъема воды управляли всего два человека. Интересна и некоторая деталь, выявленная при археологических раскопках в сухой части. Ее дно было выстелено мелкой щепой слоем в 20 см и снабжено деревянными желобами-сливами. Это позволяло сохранять рабочую площадку в чистоте и избегать заводненности.

В 1827 году в доке было построено два больших мореходных судна типа военных бригов, ставшие гордостью обители и шагом вперед всего беломорского невоенного судостроения. В 1829 году в монастырском доке ремонтировалась шхуна № 1 экспедиции М. Рейнеке, которая при выходе из Троицкой губы была «брошена на риф северного берега острова Анзерского и находилась в опасном положении». Для транспортировки поврежденного судна с места аварии монахами было найдено простое и остроумное решение: во время отлива к корпусу закрепили пустые бочки и приливная вода сняла судно с мели.

Сидя на насыпи Соловецкого дока, я вспоминал кадры фильма, снятого нашими экспедиционными кинооператорами Геннадием Чумаченко и Валерой Шайтановым.

…Аквалангист поправляет маску и спиной вываливается за борт. Уплывает наверх поросшая стенка причала, сложенная из хорошо подогнанных каменных блоков. Постепенно гаснут блики от водной ряби, зеленоватый сумрак густеет. Глубина здесь небольшая, но видимость под водой практически нулевая. Конус света подводного фонаря, пробиваясь сквозь плотную завесу взвеси, опускается вниз, касается дна и скользит по его неровностям. Вот он выхватывает контур деревянной сваи-стойки, второй, третьей… Они подпирают мощную деревянную раму, на которую уложены многотонные каменные плиты. Луч света ощупывает шпунтованную стенку между сваями. Водолаз достает нож и пытается вставить лезвие между досками. Дерево не поддается стали — пробыв под водой около ста лет, оно не потеряло своей прочности. Как строилось это фундаментальное сооружение? Описание работ соловецких мастеров найти в архивах не удалось. Но, вероятно, без собратьев по профессии, то есть водолазов XVIII–XIX веков, здесь не обошлось.

…Луч подводного фонаря замирает на каком-то круглом предмете. Аквалангист неторопливо, чтобы не всколыхнуть ил, освобождает его «из плена» и подносит к маске. Керамический сосуд. Такие горшки широко использовались в быту в XIX веке. Рядом с находкой лежат несколько овальных предметов — рыболовецкие грузила, выполненные из обожженной глины. На некоторых из них характерное клеймо Соловецкого монастыря — четырехконечный крест…

Красиво. Но наделе это выглядело несколько иначе.

21 июня. Начали работу в доке. С раннего утра паршивая погода — холодно, идет дождь. Вода мутная, ничего не видно. Часам к 17 все же выглянуло солнце, стало веселей. Но обследование дна оказалось не таким радостным занятием, как хотелось бы. Ребята вылезали из воды с чувством отвращения. Володю Барабанова чуть не вырвало. Сантиметров 50 верхнего донного слоя воды — сплошная грязь, почти масло. На дне валяется все что угодно, начиная от дохлых собак и кончая ржавым железом и детскими колготками, зацепившимися за корягу на дне. Аквалангист, наткнувшийся на них, в первый момент подумал, что это утопленник. Но, слава Богу, обошлось без трупов. Были обследованы все стенки дока, определена их конструкция, проведены необходимые обмеры. Конструкция аналогична набережной Святого озера — сваи, на сваях каменные блоки. Однако здесь сваи обшиты досками.

В 20-е и 30-е годы XIX века монастырь уже располагал двумя большими трехмачтовыми шлюпами «Во имя Святого Николая» и «Во имя преподобного Савватия», длиной по 112 футов, пятью большими лодьями, в том числе лодьей «Во имя преподобного Зосимы», построенной иждивением архимандрита Иллариона, и до десятка карбасов и шняк.

Возможно, одно из этих судов и было обнаружено в 1988 году. Его останки доживали свой век вблизи Соловецкого дока на урезе воды. В отлив ощетинившийся шпангоутами корпус этого «труженика моря» почти полностью осушался. От былого красавца сохранились только киль, шпангоуты, часть левого борта с обшивкой вгладь до стрингера и набор ахтерштевня с четырьмя металлическими коваными скобами с проушинами для крепления пера руля. Конструктивные особенности корпуса — форма шайб и шляпок крепежа, кокоры, метод топорной обтески досок, пиленные на всю длину обшивочные доски и т. д. — свидетельствовали, что судно строилось не на государственной верфи. Незначительное число железных деталей в креплении корпуса говорило о том, что при его строительстве ощущался острый дефицит железа. Форма и размеры ахтерштевня свидетельствовали, что судно имело транцевую корму. Его общая длина составляла около 50 м, осадка — 2 м. По всей видимости, оно имело две мачты и было построено на Беломорье в середине XIX — начале XX века.

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая