Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Страница 34

• Предыдущая
• 34/225
• Следующая

Память у Эрагона была хорошей, но даже при этом он обнаружил, что уже начинает забывать многие из заклина­ний, которым научили его Бром и Оромис. А потому он ре­шил составить себе словарик из тех слов древнего языка, которые уже знал. Эта идея была, разумеется, далеко не нова, однако Эрагон лишь недавно сумел убедиться, сколь ценным может оказаться такой словарик.

Еще пару часов он работал над словарем, а потом, убрав наконец письменные принадлежности в седельную сумку, он вытащил оттуда ларец с сердцем сердец Глаэдра и в очередной раз попытался вывести старого дракона из сковавшего его ступора. Он много раз и прежде предпри­нимал подобные попытки, но всегда неудачно. Однако сда­ваться не собирался. Сидя рядом с открытым ларцом, он вслух стал читать Глаэдру главу из «Домиа абр Вирда», по­священную тем законам и ритуалам, которые существуют у гномов — сам он был знаком лишь с некоторыми из них, — и читал до тех пор, пока не наступил самый темный, самый холодный час ночи.

И только тогда Эрагон отложил книгу, задул свечу и прилег на кровать, чтобы немного отдохнуть. Но недол­го бродил он по фантастическому миру своих снов — едва на востоке забрезжили первые лучи солнца, он проснулся, перекатился на бок, встал навстречу привычным делам и заботам.

Было уже позднее утро, когда Роран и его товарищи до­брались до скопления палаток. Лагерь, устроенный не­подалеку от дороги, показался ему серым, окутанным какой-то неясной дымкой. Он, впрочем, допускал, что от усталости зрение могло его и подвести. В миле отсюда, на юге, раскинулся город Ароуз, но видны были лишь его бе­лоснежные стены, разверстые пасти крепостных ворот и множество прочных, толстостенных башен квадратно­го сечения.

Роран так устал, что сидел, пригнувшись к луке седла, когда они въезжали в лагерь, а кони их и вовсе едва держа­лись на ногах. Какой-то тощий юнец, подбежав к Рорану, принял у него уздечку. Ему пришлось немного потянуть за узду, чтобы лошадь наконец остановилась, она даже слегка споткнулась.

Роран некоторое время тупо смотрел на парнишку, словно не понимая, зачем, собственно, сюда явился, потом хрипло прокаркал:

— Приведи ко мне Бригмана.

Мальчишка кивнул и тут же исчез среди палаток, под­нимая босыми ногами тучи пыли.

Рорану показалось, ждал он никак не меньше часа, слу­шая тяжелое дыхание усталой лошади и глухой гул крови в собственных ушах. На землю он старался не смотреть: ему казалось, что земля все еще движется, а перед ним от­крывается огромный и невероятно длинный туннель. Где-то вдали зазвенели шпоры. С десяток воинов собрались неподалеку, опираясь на копья и щиты; их лица выражали откровенное любопытство.

Роран заметил, как через весь лагерь к нему, прихрамы­вая, быстро идет широкоплечий человек в синей тунике, опираясь на обломок копья, как на посох. У него была гу­стая длинная борода, усы над верхней губой были тщатель­но сбриты, а под носом поблескивали капельки пота — то ли от жары, то ли от боли в ноге.

— Это тебя зовут Молотобоец? — спросил бородач.

Роран буркнул в ответ нечто утвердительное. С трудом разжав пальцы, он сунул руку за пазуху и передал Бригма­ну потрепанный кусок пергамента с приказами Насуады.

Бригман, нажав ногтем большого пальца, сломил вос­ковую печать и углубился в чтение. Прочитав послание, он посмотрел на Рорана с деланным равнодушием и заявил:

— Мы давно тебя поджидаем! Один из заклинателей, которых Насуаде удалось приручить, связался со мной и сообщил, что ты выехал четыре дня назад. Только я не думал, что ты прибудешь так скоро.

— Да, это было непросто, — кивнул Роран.

Бритая верхняя губа Бригмана изогнулась в улыбке.

— Да уж, непросто… Тут я не сомневаюсь. — Он вернул Рорану пергамент. — Ладно, люди готовы последовать за то­бой, Молотобоец. Вообще-то мы как раз собирались запад­ные ворота штурмовать. Может, ты сам эту атаку и возгла­вишь? — Вопрос прозвучал, точно удар острого кинжала.

Мир, казалось, покачнулся, и Роран, чтобы не упасть, снова ухватился за луку седла. Он сейчас слишком устал, чтобы вступать с кем бы то ни было в словесный поеди­нок, да и вряд ли мог бы с достоинством такой поединок выдержать.

— Прикажи отложить штурм еще на день, — сказал он.

— Ты что, совсем мозги утратил? Как это — отложить? Так мы никогда этот город не захватим! У нас все утро ушло на подготовку, и я не намерен сидеть тут и ковырять в носу, пока ты будешь отдыхать да отсыпаться. Насуада рассчитывала, что с осадой будет покончено за несколько дней, и, клянусь Ангвардом, я это сделаю!

Тогда Роран, стараясь говорить как можно тише, что­бы никто, кроме Бригмана, его не услышал, хриплым ше­потом сказал, глядя Бригману прямо в глаза:

— Ты прикажешь своим людям подождать, иначе я велю связать тебя по рукам и ногам и высечь за невыполнение приказа. Ясно тебе? Я не намерен идти на штурм, пока не­много не отдохну и не разберусь в ситуации.

— Ну и дурак же ты! Это же…

— Если ты сам не в состоянии придержать свой язык и поступать, как тебе предписано, то я могу прямо сейчас тебя этому поучить!

Ноздри Бригмана гневно затрепетали.

— В таком-то состоянии? Да тебе это попросту не удастся!

— Ошибаешься. — Рорану и впрямь хотелось проучить этого типа, хотя он и не очень-то представлял, как ему удастся с ним справиться, но в глубине души знал, что су­меет это сделать.

Бригман, казалось, боролся с собой.

— Ладно, — бросил он. — Нехорошо выйдет, если люди увидят, как мы тут в грязи возимся. Я согласен подождать немного, раз ты так уж этого хочешь, но учти: я за эту за­держку отвечать не намерен! Теперь уж за все в ответе бу­дешь ты сам.

— Как и всегда, — прохрипел Роран — горло у него жутко саднило. — Как и ты будешь в ответе за то безобразие, кото­рое ты тут устроил вместо нормальной осады.

Бригман помрачнел, и Роран понял, что неприязнь Бригмана к нему только усилилась и, пожалуй, превраща­ется в ненависть. Он даже пожалел, что ответил ему так резко.

— Твоя палатка вон там, — сказал ему Бригман и ушел.

…Было еще раннее утро, когда Роран проснулся.

Сквозь стенки палатки просачивался неяркий свет, и настроение у него разом поднялось. На мгновение ему показалось, что заснул он всего несколько минут назад, но понял, что чувствует себя слишком бодрым и полным сил, чтобы отдых был столь коротким.

Роран тихо выругался, злясь, что позволил себе про­спать целый день: столько времени коту под хвост!

Отшвырнув в сторону тонкое одеяло — собственно, в теплом южном климате другого одеяла и не требовалось, особенно если учесть, что спать он повалился, так и не сняв ни одежды, ни даже сапог, — Роран попытался сесть, и тут же у него вырвался сдавленный стон. Казалось, все его тело выкручивали и рвали на куски. Он снова упал на постель, задыхаясь и с отчаянием глядя в матерчатый по­толок палатки. Постепенно резкая боль затихла, как бы рассыпавшись на множество более мелких болей — и неко­торые были достаточно острыми, чтобы Роран опасался совершать столь резкие телодвижения.

Несколько минут он собирался с силами, потом акку­ратно перекатился на бок и сбросил ноги с лежанки. Ро­рану пришлось перевести дыхание и только потом пред­принять следующую вроде бы несложную попытку: встать и устоять на ногах.

Наконец ему это удалось. Роран кисло усмехнулся, предвкушая, какой «незабываемый» денек ему предстоит. Когда он вышел из палатки, остальные были уже на ногах и ждали его, хотя и выглядели не менее измученными и по­трепанными. Движения у всех были такими же скованны­ми, как и у него. Они обменялись приветствиями, и Роран спросил, указывая на перевязанное предплечье Дельвина, которого полоснул ножом хозяин одной таверны:

— Ну что, боль утихла?

Дельвин только плечами пожал:

— Ерунда! Я вполне готов сражаться, когда будет нужно.

— Это хорошо.

Роран посмотрел на встающее солнце, подсчитывая, сколько часов осталось до полудня, потом сказал:

• Предыдущая
• 34/225
• Следующая