Остров радужных надежд - Хэмпсон (Хампсон) Энн - Страница 24

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая

— Можно хотя бы почитать? — раздраженно спросила девушка. — Ненавижу лежать и ничего не делать.

— А кто любит? Придется потерпеть несколько дней. Потом, может быть, я разрешу тебе садиться ненадолго. Посмотрим.

— Но мне надо работать…

Макс сделал нетерпеливый жест, и Пенни умолкла.

— Мама прекрасно справляется сама. Она зайдет через несколько минут проведать тебя. Пойду позову ее.

— А можешь позвать Ширли тоже?

— Слишком много визитов для одного дня, — строго заметил Макс. — Когда мама уйдет, ты должна опять лечь и не вставать до ужина. Надеюсь, к тому времени у тебя появится аппетит. — Он вновь занавесил окна.

Пенни взмолилась:

— Пожалуйста, не надо. Скоро и так стемнеет.

Макс колебался, потом пожал плечами:

— Ладно. Но только не читать, слышишь?

Боль немного утихла, но тело было словно ватное, ныла каждая косточка.

— Вряд ли я в состоянии читать, — едва слышно промолвила Пенни. — Когда твоя мама уйдет, я буду спать.

— Умница. Поправить подушки?

Пенни уставилась на него, надеясь понять, как за такое короткое время Макс сменил гнев на милость. Буквально несколько часов назад он холодным, казенным тоном отказал ей в гостеприимстве, а сейчас… Сам, лично заботится о ней, когда в доме полно народу, кому можно это поручить. Для Макса такое проявление доброты было просто неестественно и настораживало. Он всегда вел себя словно король. Слуги готовы были по первому слову прибежать и исполнить любое его желание. А теперь сам ведет себя словно слуга по отношению к девушке, которую невзлюбил с первой минуты, как увидел.

— Я сама, когда твоя мама уйдет.

Макс пристально смотрел на Пенни, не понимая, почему она так долго думала, прежде чем ответить:

— Но все равно большое спасибо.

Макс усмехнулся, и Пенни стало вдруг нестерпимо стыдно. Словно она проявила непростительную бестактность. Он возвышался над ней, такой самоуверенный, надменный, словно ни на секунду не сомневался в своем превосходстве, уме, образованности. Строгое выражение смуглого лица внушало трепет и заставляло чувствовать себя маленькой и беззащитной. Неожиданно Пенни вспомнила о том оскорбительном поцелуе, и на щеках снова проявилась краска стыда. Макс, казалось, прочел ее мысли:

— О чем ты думаешь?

— Нет, нет, так, ничего интересного…

— Просто ты покраснела как помидор, вот я и спросил.

— Покраснела? — еще больше смутилась девушка.

— Не кокетничай. Прекрасно знаешь, что покраснела.

Пенни хотела возмутиться, но сил не было даже на это. Она промолчала, ожидая, когда он уйдет. Макс вдруг наклонился, схватил ее за руку и крепко пожал.

— Ты устала. — Он поправил подушки. — Скажу маме, чтоб лучше зашла к тебе после ужина. Все, ложись, — нежно пробормотал он, и Пенни с облегчением опустила голову на подушку. — Спи. Приятных снов, Пенни. Я зайду проведать тебя через час-другой. — Мягкими движениями он разгладил одеяло и встал.

Пенни проводила стройную, величественную фигуру взглядом. Неожиданно комок подступил к горлу. Лучше бы он оставался тем напыщенным, заносчивым Максом. А теперь, когда она узнала заботливого и нежного мужчину, как ей жить дальше?

Следующие четыре дня Пенни болела. Она почти не вставала. В основном лежала с книжкой в руках. Однако Макс считал, что болезнь несерьезная, и говорил, что врача вызывать необязательно. Он лично давал Пенни лекарства, и через пять дней наступило чудесное выздоровление.

— Можно мне встать? — спросила Пенни после обеда. — Я прекрасно себя чувствую, честно-честно.

— Через пять минут устанешь. Завтра — может быть, а пока набирайся сил.

Пенни подавила в себе желание поспорить. За последние несколько дней они с Максом очень сблизились, и девушка не переставала тешить себя надеждой, что он передумает выселять ее. И чтобы случайно не навредить себе, она решила быть предельно послушной и вежливой. Несколько раз порывалась спросить, не передумал ли он, но не осмеливалась. И в глубине души продолжала надеяться, что не разочаруется.

— Ну, тогда можно мне хотя бы почитать? — Пенни улыбнулась Максу. Тот стоял возле кровати, словно статуя, и никак не отреагировал на улыбку, хотя глаза светились добротой.

— Конечно, читай. Но как только почувствуешь малейшую усталость, сразу ложись. Ты на пути к выздоровлению, а любое нарушение режима может привести к нехорошим последствиям. — Макс продолжал улыбаться одними глазами, что придавало лицу насмешливо-ироническое выражение. — До сих пор мне не в чем тебя упрекнуть. Ты ведешь себя как примерная пациентка. За четыре дня ни разу не восстала.

Конечно, если бы он знал почему… Но Пенни пошла еще дальше — заявила, что теперь так будет всегда, потому что она решила начать новую жизнь.

— Да никогда не поверю, — возразил Макс. — У тебя просто сил не было.

— Не скажи.

— А что, разве не так? — Он хитро посмотрел на девушку. — Но есть же какое-то объяснение. Просто так в жизни ничего не бывает.

— Не хотелось спорить с тобой, вот и все.

На губах Макса появилась едва заметная улыбка.

— Я не сомневался, что настанет день, когда у тебя отпадет всякое желание мне противоречить.

— А, то есть ты думал, что это мне доставляет огромное удовольствие?

Пенни в голубой пижаме сидела в постели. Темные густые волосы рассыпались по плечам. Несколько минут назад она под бесстрастным взглядом Макса выпила очередную порцию снадобья. Макс взял у нее стакан и остался стоять, словно не хотел уходить.

— Несомненно, иначе ты вряд ли прошла бы столько километров, да еще и с риском остаться ночевать в джунглях.

— Ну вот, опять ты за свое! Сколько можно винить во всем меня? — Как ни старалась Пенни изобразить оскорбленный вид, глаза ее светились счастьем. — Надеюсь, ты не станешь отрицать, что первый начал?

— Ага, улучшение налицо. — Макс уселся на край кровати и искоса глянул на Пенни. — Теперь я уверен, что тебе лучше. Ладно уж, завтра можешь встать, но ненадолго.

Пенни засмеялась. Макс тоже рассмеялся, что бывало очень редко. Он взял ее за руку и с отсутствующим видом стал легко постукивать по тыльной стороне ее ладони. Пенни не удивилась, так как за последние четыре дня уже успела привыкнуть к такому проявлению чувств.

— Макс, — нерешительно начала она.

— Да, Пенни?

— Пусть наши отношения всегда будут такими…

— Какими? Всегда сидеть на этой кровати, взявшись за руки?

— Макс! Прекрати! Конечно, я не это имела в виду! — Но как она ни старалась сохранять спокойствие, щеки предательски покраснели. Он даже не догадывается, насколько эти слова важны для нее. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Я… Я хотела бы, чтобы мы были… ну…

— Как брат и сестра? — Макс даже не собирался скрыть саркастической усмешки.

Пенни еще больше покраснела. Неужели он догадывается? Нет, невозможно. Никогда! Она незаметно попыталась перевести разговор на другую тему.

— А папа? Ему все-таки жить в отеле? — Слова сорвались с губ как-то сами собой, и уже через несколько секунд напряженного молчания Пенни пожалела об этом. Каков же будет вердикт?

— В доме достаточно комнат. Думаю, проблем не возникнет, — последовал, наконец, негромкий ответ.

Не помня себя от радости, Пенни с силой сжала его пальцы.

— Спасибо, Макс! — выдохнула она, не сводя с него восхищенно-благодарного взгляда. — Просто камень с души.

Но эйфории не суждено было длиться долго. По натянутой улыбке Пенни быстро поняла, что Макс сказал только то, что сказал. Не больше. Он все так же настроен против свадьбы. Однако решил воспользоваться возможностью лучше узнать кандидата в мужья своей матери. В сердце девушки зародилась робкая надежда, что Макс не выгонит ее из дома, но спросить об этом напрямую Пенни не решалась. Наконец, взгляд его просветлел, и глаза вновь стали ласковыми и добрыми. Пенни словно громом поразило. Девушка даже изменилась в лице. Почему он так смотрит на нее? Пенни помнила, что у него был точно такой же взгляд в понедельник, в первый день ее болезни, когда он успокаивал ее, плачущую от боли и усталости.

• Предыдущая
• 24/35
• Следующая