Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия - Страница 59

• Предыдущая
• 59/108
• Следующая

Неизвестно откуда взявшаяся гончая неслышно протрусила по усеянному сеном полу и остановилась, привлеченная, вероятно, запахом костной стружки. Молли Браун грациозно подняла заднюю ногу и поставила ее на стойку, как будто готовилась к сеансу педикюра в косметическом салоне.

— Хьюи, — сказала я, — в этом пожаре много, очень много непонятного. Есть, например, тело, хотя в доме Спаркса вроде бы никого не должно было быть. На мне лежит определенная ответственность, и я намерена сделать абсолютно все, чтобы выяснить, почему женщина там оказалась и как получилось, что она не покинула дом, когда начался пожар. Вы, похоже, последний, кто побывал на ферме до трагедии, поэтому я прошу вас поднапрячься и вспомнить все, включая самые мелкие детали. Может быть, что-то показалось вам необычным.

— Именно так, — добавил Марино. — Например, не разговаривал ли Спаркс в тот день с кем-то по телефону. Или, может, у вас сложилось впечатление, что он ожидал кого-то. Кстати, не упоминал ли он в вашем присутствии имени Клер Роули?

Дорр поднялся и потрепал кобылу по крупу. Я же из осторожности отступила, стараясь держаться подальше от задних ног животного. Гончая вдруг зарычала, как будто только теперь признала во мне чужака.

— Иди сюда, малышка.

Я наклонилась и протянула руку.

— Вот что я вам скажу, доктор Скарпетта. Вы доверяете Молли Браун, и она доверяет вам. — Дорр повернулся к Марино: — А что касается вас, то вы боитесь животных, и они это чувствуют. Чтоб вы знали.

Кузнец направился к выходу, и мы последовали за ним. Обходя лошадь, рост которой достигал по меньшей мере четырнадцати ладоней[17] , Марино почти прижался к стене. Свернув за угол, мы оказались у грузовичка, на котором, очевидно, и приехал Дорр. Это был красный пикап, в кузове которого стоял работающий на пропане кузнечный горн. Кузнец повернул ручку, и из сопла вырвалось голубое пламя.

— Ножки у нее небольшие, так что приходится пользоваться заклепками. Это вроде протезирования у людей, — объяснил Дорр, зажимая алюминиевую подкову клещами и поднося ее к пламени. — Обычно я считаю до пятидесяти. Столько времени надо, чтобы горн разогрелся до нужной температуры. — В воздухе запахло нагревающимся металлом. — А вообще хватает и тридцати. Алюминий цвет не меняет, так что я просто нагреваю его до состояния ковкости.

Дорр перенес подкову к наковальне и проделал в ней дыры. Потом вставил заклепки и забил их молотком. Включил шлифовальный станок, взвывший не хуже страйкеровской пилы. Обточил края. Я не сомневалась, что он делает все это нарочно, чтобы потянуть время, а может быть, придумать, как вообще не отвечать на наши вопросы. У меня не было ни малейших сомнений в его исключительной преданности Кеннету Спарксу.

— По крайней мере, — сказала я, — семья погибшей имеет право знать. Мне нужно уведомить родных о ее смерти, а сделать это я не могу до тех пор, пока не выясню наверняка, кто она такая. И они, конечно, спросят, что с ней случилось. Так что я просто должна все знать.

Он промолчал, и мы вернулись к Молли Браун. За время нашего отсутствия лошадь успела навалить целую кучу и к тому же наступить на нее ногой, так что Дорру ничего не оставалось, как взять в руки изрядно послужившую щетку и заняться не самым приятным делом. Собака продолжала бродить поблизости.

— Для лошади самое верное спасение — убежать, — сказал наконец Дорр, помещая очищенное копыто между коленей. — Вы думаете, что она вас любит, а она все равно старается держаться подальше. — Он забил гвозди и подогнул прошедшие насквозь острые концы. — Люди, если загнать их в угол, поступают примерно так же.

— Надеюсь, вы не думаете, что я пытаюсь загнать в угол вас, — заметила я, опускаясь на корточки и почесывая гончую между ушей.

Не спеша с ответом, кузнец взялся за напильник.

— Тпру! — пробормотал он. В воздухе стоял сильный запах металла и навоза, и у меня уже начала кружиться голова. — Дело-то ведь вот в чем, — продолжат кузнец, постукивая легким молоточком. — Вы двое приходите сюда, думая, что я могу доверять вам. Вы думаете, что это так же легко, как подкову положить.

— Если вы так считаете, то я вас не виню, — сказала я.

— А уж я подковывать эту лошадку ни за что бы не взялся, — вставил Марино. — Да у меня и желания такого нет.

— А она и укусить может, и лягнуть, и хвостом по физиономии съездить. Так что пусть каждый своим делом занимается, иначе хлопот не оберешься.

Дорр выпрямился, потер поясницу и отправился к горну. Мы снова потянулись за ним.

— Послушайте, Хьюи, — сказал Марино. — Я прошу у вас помощи, потому что думаю, что вы и сами хотите помочь. Вам же были дороги те животные. И вам не наплевать, что в доме погиб человек.

Кузнец открыл ящик с инструментами, достал новую подкову и зажал ее клещами.

— Я только одно могу: сказать, что лично я думаю по этому поводу.

Он поднес подкову к огню.

— Внимательно слушаю, — проворчал Марино.

— Так вот. На мой взгляд, там работал профессионал, а женщина в этом как-то участвовала, но по какой-то причине не смогла смыться.

— По-вашему, она и подожгла ферму?

— Может быть, она и была с поджигателями, но ее почему-то подставили.

— Почему вы так считаете? — спросила я. Кузнец зажат нагревшуюся подкову тисками.

— Знаете, то, как жил Спаркс, здесь многим не нравилось, особенно всяким нацистам.

— Мне все-таки неясно, почему вы полагаете, что женщина имела к поджогу какое-то отношение, — сказал Марино.

Дорр потянулся и потер спину. Потом повертел головой, и в шее у него захрустело.

— Может, тот, кто это сделал, не знал, что Спаркс собирается уехать из города. А девчонка им требовалась, чтобы заставить его открыть дверь. Может, у него с ней что-то было. Раньше.

Мы с Марино слушали его, не перебивая.

— Спаркс не из тех, кто не впустит в дом того, кого знает. Вообще, на мой взгляд, он всегда был слишком добрым, а это в наших краях к добру не приводит.

Молоток стучал все сильнее, выдавая настроение кузнеца, и подкова, словно почувствовав это, предупредительно зашипела, когда он окунул ее в ведро с водой.

• Предыдущая
• 59/108
• Следующая