В объятиях смерти - Корнуэлл Патрисия - Страница 34

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая

Когда он сделал выпад, я рефлекторно махнула своей медицинской сумкой, как олимпийским молотом. Инерция с такой силой вогнала ее ему между ног, что от удара очки со звоном слетели с его лица. Он скрючился от дикой боли, и я сбила его с ног ударом по лодыжке. Вряд ли он почувствовал себя лучше от того, что единственным амортизатором между его ребрами и поверхностью пола оказался металлический объектив его же фотоаппарата.

Медицинские инструменты рассыпались в разные стороны, пока я неистово выковыривала из своей сумки маленький баллончик газа, который всегда таскаю с собой. Он заревел от боли, когда обильная струя газа ударила ему в лицо. Расцарапывая глаза, он с жуткими воплями катался по полу, в то время как я схватила телефон и вызвала помощь. Надежности ради я брызнула еще разочек, как раз перед тем, как в помещение ввалилась охрана. Затем приехали полицейские. Мой заложник в истерике умолял отвезти его в больницу, но офицер безо всякого сочувствия заломил ему руки за спину, надел наручники и обыскал.

Согласно водительскому удостоверению, незваного гостя звали Джеб Прайс, тридцать четыре года, адрес — Вашингтон, округ Колубмия. Сзади, за ремень его вельветовых брюк был засунут девятимиллиметровый автоматический «смитт-и-вессон» с четырнадцатью патронами в обойме и одним, досланным в патронник.

Я не помню, как брала ключи от другой служебной машины, арендованной отделом медицинской экспертизы, но, очевидно, я это сделала, так как в наступающих сумерках запарковала синий многоместный фургон на своей подъездной дорожке. Используемая для транспортировки трупов, машина была большого размера, на задней дверце окно из предосторожности было закрыто экраном. Съемный фанерный пол несколько раз в неделю требовалось поливать из шланга. Автомобиль представлял собой нечто среднее между семейным фургоном и катафалком, а из ему подобных покруче была только QE2.

Как зомби, я поднялась прямо по лестнице, даже не побеспокоившись о том, чтобы прослушать телефонные сообщения или выключить автоответчик. Левый локоть и плечо болели, противно ныли мелкие косточки кисти. Сложив одежду на стуле, приняла горячую ванну и замертво свалилась в постель. Я погрузилась в глубокий, глубокий сон, я почти умерла.

Я плыла в густой темноте, тяжелое тело казалось налитым свинцом, когда внезапный телефонный звонок был прерван моим автоответчиком:

— ...не знаю, когда смогу перезвонить, так что слушай. Пожалуйста, послушай, Кей. Я знаю о Кери Харпере...

Я открыла глаза, сердце бешено колотилось. Настойчивый голос Марка вывел меня из оцепенения.

— ...пожалуйста, держись от этого подальше, не впутывайся. Пожалуйста. Я еще позвоню тебе, как только смогу.

К тому времени, как я нащупала трубку, в ней был слышен только сигнал отбоя. Прослушав его сообщение, я рухнула на подушки и разразилась слезами.

На следующее утро Марино приехал в морг как раз в тот момент, когда я делала Y-образный разрез на теле Кери Харпера.

Я удалила пластрон ребер и вытащила из грудной клетки блок органов, тогда как Марино молча смотрел на то, как я это делаю. В раковине барабанила вода, гремели и щелкали хирургические инструменты, в соседней комнате служащий морга точил нож, и длинное лезвие скрежетало о точильный камень. Сегодня на утро было запланировано четыре вскрытия, и все хирургические столы из нержавеющей стали были заняты.

Поскольку Марино, казалось, не собирается сам ни о чем говорить, я взяла инициативу на себя.

— Что вам удалось выяснить о Джебе Прайсе? — спросила я.

— Проверка показала, что за ним ничего нет, — ответил он, глядя в сторону, — никаких предшествующих арестов, никаких особых судебных распоряжений, ничего. Он также не «поет» для полиции. А если бы и «пел», то после того, что ты с ним сотворила, у него прорежется сопрано. Перед тем как спуститься сюда, я заглянул в отдел расследований. Они занимаются пленкой из его фотоаппарата. Я занесу фотографии, как только они будут готовы.

— Ты их уже видел?

— Лишь негативы.

— И?..

— Там кадры, отснятые в холодильнике, — тела Харперов, — ответил Марино.

Именно этого я и ожидала.

— Надеюсь, это не журналист из какой-нибудь бульварной газетенки? — поинтересовалась я в шутку.

— Ага, как же. Размечталась.

Я подняла глаза на Марино. Он явно был не в настроении. Более растрепанный, чем обычно, с красными воспаленными глазами, он дважды порезался при бритье.

— Большинство репортеров, которых я знаю, не таскают с собой девятый калибр, заряженный «глазерами», — сказал он, — и они, если у них за спиной есть поддержка, имеют обыкновение скулить и просить полицию позвонить адвокату газеты. Этот парень даже не пискнул — настоящий профессионал. Он выбрал вторую половину дня понедельника, праздничного дня, когда маловероятно, что кто-то окажется поблизости, и, чтобы забраться внутрь, открыл замок отмычкой. Его автомобиль мы нашли в трех кварталах отсюда на стоянке «Фам Фреш». Машина взята напрокат и оборудована телефоном сотовой связи. В ее багажнике оказалось достаточно обойм и магазинов, чтобы остановить маленькую армию, плюс пистолет-пулемет «Мак Тен» и жилет «Кевлар». Он не репортер.

— Но я не уверена и в том, что он профессионал, — прокомментировала я, снаряжая скальпель новым лезвием, — глупо было оставить в холодильнике пустую коробку от фотопленки. И если он действительно хотел сделать все чисто, то должен был бы залезть в два-три часа утра, а не среди бела дня.

— Ты права, коробка от фотопленки была ошибкой, — согласился Марино, — но я могу понять, почему он вломился именно в это время. Скажем, похоронное бюро или полицейские доставляют очередное тело как раз, когда Прайс — в холодильнике, так? В середине дня ему удастся сделать вид, что он здесь работает, и у него есть законная причина находиться в здании. Но давай представим себе, что он нагрянул в два часа утра. Ему никак не объяснить свое присутствие в такое время.

В любом случае, подумала я, у Джеба Прайса были серьезные намерения. Патроны «глазер» — паршивая штука. Они заполняются дробью, которая при столкновении разлетается в разные стороны, разрывая плоть и органы, как свинцовый град. Что же касается пистолета-пулемета «Мак Тен», то это любимое оружие террористов и мафиози, которое можно купить довольно дешево в Центральной Америке, на Ближнем Востоке и в моем родном городе Майами.

— Вам нужно подумать о том, чтобы поставить замок на холодильник, — добавил Марино.

— Я уже предупредила внутреннюю и наружную охрану, — сказала я.

Эту меру предосторожности я откладывала много лет. Похоронное бюро и полиция должны иметь возможность попадать в холодильник в нерабочее время. Нужно будет дать ключи охранникам, моим местным медицинским экспертам, работающим по вызову. Возникнут возражения, проблемы. Черт побери, я так устала от проблем!

Марино переключил свое внимание на тело Харпера. Чтобы определить причину смерти, не требовалось ни вскрытия, ни гениального патологоанатома.

— У него множественные переломы черепа и повреждения мозга, — объяснила я.

— Его горло было перерезано в последнюю очередь, как и в случае с Берил?

— Яремные вены и сонные артерии рассечены, и все же внутренние органы не особенно бледные, — ответила я. — Он бы потерял достаточно крови, чтобы умереть в течение нескольких минут, если бы у него было кровяное давление. Другими словами, потеря крови не была причиной его смерти. К тому времени, как его горло перерезали, он уже умер, или умирал, от ранений головы.

— А как насчет оборонительных ранений? — спросил Марино.

— Никаких. — Я отложила скальпель, чтобы показать ему безвольные пальцы Харпера, отгибая их один за другим. — Нет сломанных ногтей, порезов или ушибов. Он не пытался отвести удары.

— Харпер так никогда и не узнал, чем его долбанули, — прокомментировал Марино. — Он приехал, когда уже стемнело. Негодяй поджидал его, возможно, прятался в кустах. Харпер запарковался, вылез из своего «роллс-ройса». Он как раз закрывал дверь, когда парень подошел к нему сзади и ударил по затылку...

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая