Выбери любимый жанр

КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио - Преображенский Константин Георгиевич - Страница 11

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Однако в США работа с ними была затруднена, поскольку местная резидентура КГБ находилась там почти под таким же неусыпным контролем, как и в Пекине. Кроме того, США были самой важной для СССР страной, и дополнительная активность разведки могла повредить советско-американским отношениям.

Перспективной поначалу считалась Европа, и почти во все резидентуры КГБ были направлены специалисты по Китаю. Однако массовой вербовочной работы среди китайцев им наладить не удалось, поскольку те очень путались, когда в Париже, Берлине или Лондоне к ним подходил сотрудник советского посольства и начинал разговаривать по-китайски. И в самом деле: у Москвы нет никакой дипломатической необходимости посылать китаистов в Европу, и потому легко было догадаться, что перед ними стояла только одна цель, шпионская.

Совсем иначе обстояло дело в Японии. Ее культурно-историческая традиция близка к китайской, она поддерживает с Китаем тесные связи, и к тому же в ней нет закона о шпионаже.

Установить контакт с китайским стажером здесь очень легко: ведь интерес к Китаю для работающего в Японии иностранца так естествен! Никто из китайских стажеров не пугался, когда к нему подходил советский разведчик. Впрочем, поначалу он скрывал свою принадлежность к КГБ. Оставалось только придумать предлог для знакомства.

После подписания японо-китайского соглашения о сотрудничестве в области образования в Токио появилось несколько крупных общежитий для китайских стажеров-студентов. Нам, разведчикам, было совершенно ясно, почему общежития китайских стажеров такие большие — в них китайскому КГБ легче осуществлять контроль за студентами через завербованную среди них агентуру. А надо сказать, что методы работы КГБ и даже его структура вплоть до нумерации отделов и управлений были скопированы китайцами у советского КГБ в пятидесятые годы. Поэтому нам, советским коллегам, не составляло труда предугадывать те или иные действия китайских спецслужб в Токио.

Но прежде всего требовалось установить адреса крупных китайских общежитий. Для меня, шпиона-корреспондента, это не составляло никакого труда, особенно с учетом того, что незадолго до этого я и сам был в Токио студентом.

Самым солидным и представительным университетом в Японии является, как известно, Токийский, бывший императорский, университет. Туда я и поехал.

— Где находится Общество иностранных студентов? — спрашивал я у встречавшихся мне на пул и студентов, но, разумеется, не у привратника, который мог на всякий случай записать мой номер машины и вопрос, который я задавал.

Штаб-квартиру общества я нашел без труда. Она размещалась в небольшой комнатке на первом этаже, и в этот час там находилось лишь несколько человек. Ведь дневные занятия еще не закончились. Я же специально выбрал такое время, когда студенты спешат из одной аудитории в другую и не обращают внимания на то, что происходит вокруг.

— Вы преподаватель английского языка мистер Джонсон? — спросили меня, очевидно обознавшись, двое молодых студентов, находившихся в штаб-квартире общества. Хотя говорили они по-японски, певучий акцент выдавал в них жителей Юго-Восточной Азии Мне показалось, что они были малайцами, и может быть, даже малайскими китайцами Но такие китайцы нашу разведку не интересовали Для нее представляли интерес только граждане КНР, знакомые с государственными секретами, причем проживающие лишь в Пекине, где есть резидентура КГБ.

— Нет, я не мистер Джонсон! — ответил я с дружелюбной улыбкой. — Я иностранный корреспондент, который и сам в недавнем прошлом учился в Японии! И поэтому пишу сейчас большую статью о жизни иностранного студенчества в Японии…

Мои собеседники заулыбались.

— О студентах какой страны хотели бы вы написать? — деловито осведомились они.

— О тех, кого в Японии больше, — сказал я, великолепно зная, что больше всего здесь китайцев.

— Ага, значит, о китайцах!.. — догадались мои собеседники, и в их глазах зажегся радостный огонек: должно быть, они и в самом деле были этническими китайцами Южных морей. — Мы рады помочь вам, — продолжали они. — У нас имеются адреса всех общежитий китайских студентов в Токио. Вам они нужны?..

Я сдержанно поблагодарил их, стараясь не обнаружить охватившего меня восторга, ведь резидентура КГБ в Токио тщетно искала этот список чуть ли не полгода…

Спрятав ксерокопию списка, занявшего около десяти страниц, я поспешно удалился. По коридорам я бежал, словно спасаясь от погони. Теперь, заполучив столь важный разведывательный материал, я думал только о том, чтобы поскорее, не привлекая к себе внимания, ретироваться отсюда…

Просмотрев адреса общежитий, заместитель резидента восхищенно присвистнул:

— Здесь хватит работы для половины резидентуры!..

Но как-то так получилось, что изо всей этой резидентуры разведкой против Китая увлекся лишь один я. Для меня, японоведа, она явилась спасением, дав мне возможность избежать шпионажа против Японии, страны, которую я люблю всей душой. Да и, согласитесь, глупо вредить стране, изучению которой ты посвятил всю свою предшествующую жизнь. А если она разгневается и выгонит тебя, чем ты еще сможешь заниматься?..

Впрочем, для остальных моих товарищей-чекистов такой проблемы не существовало, и они с усердием продолжали заниматься шпионажем против Японии. Впрочем, ни один из них, креме меня, не написал ни единой книги об этой стране. Они воспринимали ее исключительно как объект шпионажа, совершенно не задумываясь над тем, для чего этот шпионаж нужен.

На следующий день с самого утра я уже дежурил неподалеку от входа в общежитие китайских студентов в Иидабаси. Его здание, судя по всему, было построено недавно, и вход в него украшали два изваянных из мрамора льва.

Я же околачивался поблизости, делая вид, что гуляю по небольшой аллее, а сам тем временем пристально следил за группками студентов, возвращающихся с занятий. Теплый токийский ветерок доносил до меня обрывки китайской речи, но приблизиться к какой-нибудь группе я не решился, зная, что это не останется незамеченным.

Мне нужен был одиночка, встреча с которым может пройти незаметно для окружающих…

И наконец, такой студент появился. Еще издалека я разглядел в глубине переулка фигуру долговязого велосипедиста, направлявшегося к велосипедной стоянке перед воротами китайского общежития!..

Я поспешил ему навстречу, едва удерживаясь от желания побежать, что было бы весьма неуместно в данной ситуации. Но мне нужно было успеть обменяться с ним несколькими фразами, пока вокруг нет ни души.

Заперев велосипед на замок, студент направился к воротам. Это был чистокровный китаец, о чем свидетельствовал специфический разрез глаз, иной, чем у японцев.

— Скажите, пожалуйста, как пройти в парк Коракуэн? — выпалил я по-японски заранее подготовленный вопрос, словно приняв его за японца.

— Коракуэн прямо за поворотом! — с любезной улыбкой ответил студент, и его характерный акцент окончательно убедил меня в том, что передо мной — китаец. Но тем не менее я изобразил удивление:

— Вы китаец?!

— Да, я приехал из Пекина, — кивнул он.

— А я как раз ищу китайца! Какое счастливое совпадение! — радостно воскликнул я. — В свою следующую журналистскую командировку я намерен побывать в Пекине, а пока собираюсь заняться китайским языком. Вы не согласились бы давать мне уроки по вечерам? Я не могу посещать курсы китайского языка, поскольку днем занят журналистской работой…

В глазах китайского студента зажегся живой интерес. Дело в том, что стипендия китайских студентов, обучающихся в Японии по обмену, в сущности, мизерная и все они с готовностью принимают подобные предложения.

— Каждое занятие будет стоить десять тысяч иен! — нарочито будничным голосом продолжал я. — Заниматься будем в ресторанах.

Щедрая плата за урок плюс бесплатный ужин повергли студента в восторг. Он заулыбался, не скрывая, впрочем, некоторого удивления по поводу моей расточительности.