Виагра для дракона - Хаус Доктор - Страница 46
- Предыдущая
- 46/134
- Следующая
«Не по понятиям живет пацан»: - в их устах это звучало приговором. Бандитская Москва возмущалась, кипела, грозилась втихую, но сделать ничего не могла. Блаженный Лев показал свои зубы вскоре после прибытия, - опытные и умные притихли, непонятливые замолчали посмертно.
Боевиков Ананды использовали в разборках такие люди, что его позиции казались неуязвимыми. Непотопляемый Грек занял «экологическую нишу» где-то между ФСБ и бандитами, выполняя работу слишком грязную или не престижную для первых, и слишком сложную - для последних. Дисциплина в его организации была покруче НКВД Бериевского замеса, а метода решения проблем не уступала в жестокости чеченским отморозкам.
Погруженный в раздумья о природе явления по прозвищу Демиос Сатанопуло я почти полностью отключился от реальности окружающего мира. Из мечтательного забытья меня выдернул шум скандала, неуклонно приближавшегося к моей «светелке». В его многоголосой какофонии мой мгновенно обострившийся слух сквозь неразборчивые выкрики Нага, испуганный голос Кати выловил знакомые истерично-визгливые ноты.
Дело было плохо: - Нинелла, Кешина домохозяйка, и по-совместительству фурия-женоненавистница, возвратилась с работы раньше положенного срока. Через секунду в распахнувшуюся дверь влетели, как снаряды в одну воронку три тела.
Первым телом при детальном рассмотрении оказалась похожая на взъерошенного воробья, спасающегося от ястреба, Катерина. За ней проследовал пытавшийся сохранить некоторую плавность и достоинство движений Иннокентий Леонидович.
За его достоинство и неторопливость пришлось заплатить мне, когда влетевшая следом Нинель отбросила меня с дороги небрежным движением руки. Ее слипшиеся, как льняная пакля, засаленные волосы рассыпались по плечам, серое драповое пальто криво висело на костлявой фигуре. Восково-желтое перекошенное лицо с водянистыми, лишенными ресниц глазами, не обещало Кеше ничего хорошего.
На первый взгляд Нинелла выглядела как измученная беспросветной жизнью многодетная жена алкоголика и казалась абсолютно индефферентной к происходившему вокруг, но это впечатление было обманчиво. Фурия кипела, как перегретый котел постоянно, а частенько превращалась в котел взрывающийся. Ее ненависть ко всем навещавшим Нага особам женского пола уступала в интенсивности только несносности нрава.
Вкупе с непредсказуемыми вспышками гнева и чудовищной силой это делало Домомучительницу, как я ее за глаза называл, опасным противником. Несмотря на сутулость Нинелла обладала немалым ростом, и сейчас грозно возвышалась над Кешей, указуя за его плечо корявым, потрескавшимся пальцем и медленно сокращая расстояние, отделяющее ее от Катерины. - Откуда здесь взялась ЭТА ДЕВКА!
- Вот так: - ни тебе здрассьте, ни тебе – позвольте войти, многоуважаемый Платон Генрихович. Так даже с близкими друзьями не поступают, не говоря уж о малознакомых демонах. Все эти обидные мысли приходили мне в голову, пока я тихонечко сползал по стенке, собирая спиной занозы из разможженных ударом досок.
Домомучительница приложила меня походя, просто отмахнувшись, как от назойливой мухи. Будь ее атака целенаправленной, я бы уже не обижался. Мертвые срама не имут. Но сейчас мне досталось лишь по касательной, основные неприятности приходилось испытывать прикрывавшему своим телом забившуюся в угол Катерину Нагу. Не получив от Иннокентия Леонидовича устроившего ее ответа, Нинелла немедленно перешла в атаку, воспользовавшись для расправы первым, что подвернулось ей под руку: – массивной чугунной сковородкой.
С немыслимой быстротой и грацией орудуя знакомой мне кочергой, Кеша как заправский фехтовальщик отбивал удары со свистом рассекавшей воздух сковороды. В комнате снопами летали искры и запахло перегретым металлом. Звон стоял такой, что мне заложило уши. Учитель был хорош, им можно было бы любоваться, да только времени на это не было. Нинель не только превосходила его в скорости, - сковорода буквально размывалась в воздухе, но и продолжала наращивать темп.
Кеша начинал уставать и вот-вот должен был допустить ошибку. Конечно, ему вряд ли придется слишком туго, ну получит по башке чугуном, и только. Очухается быстрее меня, добивать его Нинка не станет, - программа у ней прошита не та. А вот Катерину по инерции может и зашибить, да что там, учитывая содействие служителей Кармы, обязательно прикончит.
“Домомучительница” в гневе была не просто страшна, она излучала эманации смерти. Мое счастье, Нинелла не приняла меня всерьез, что вскоре и стало ее роковой ошибкой. Не стоит оставлять у себя за спиной обиженного дракона. Еще вчера удар фурии вывел бы меня из строя минимум на час, но сегодня в жилах Платона бурлила энергия темного мира, и телу даже не пришлось регенерировать.
Надо было только вздохнуть, восполнив выбитый из легких воздух, чтобы начать действовать. Как тигр, атакующий буйвола, я взвился в воздух и обрушился на спину Нинель. Прием подлый, из тех, что мне особенно нравятся.
Домомучительница взревела, как раненный слон и крутанулась на месте, пытаясь достать меня сковородкой. Поздно. Ее руки не обладали достаточной гибкостью, - хитрость в очередной раз одержала верх над грубой силой. Цепко захватив жертву обеими ногами за место, где у нормальных женщин положено быть талии, левой рукой «стальным зажимом» сдавливая горло и, одновременно неумолимо протискиваясь правой к углублению под левой лопаткой, я уже чувствовал близость победы, когда Нинель сменила тактику.
Отбросив бесполезную чугунку, она со всей дури, а дури у домомучительницы было на батальон шахидок, приложила меня спиной к стене. Удар был чудовищный, если б рядом со мной подорвалась всамделишняя шахидка, я вряд ли пострадал бы сильнее.
Кешина светелка застонала, покачнулась, но выстояла. С потолка сыпалась труха и куски штукатурки, клубы пыли застилали поле зрения. Противно хрустели ребра, на каждом вдохе отзываясь мучительной болью, я с надсадным кашлем выхаркивал сгустки крови и кусочки легких, но дело было сделано. За мгновение до столкновения со стеной мне удалось выдернуть из этой бешенной суки маленькую золотую табличку, испещренную корявой арамейской вязью, и теперь Домомучительница бесформенной грудой валялась на полу.
Нинель и раньше выглядела, мягко говоря, непрезентабельно, а сейчас походила на попавшую в стиральную машину старую куклу, причем режим стирки был определенно с кипячением. Ее правая рука, еще недавно со смертоносной силой орудующая сковородой, была вывернута из плечевого сустава, ноги широко раскинуты в стороны, а бежевая вельветовая юбка задрана почти до головы беззастенчиво открывая бесформенные розовые трусы поистине чудовищного дизайна.
Белье! Если бы я не был контужен раньше, то эта печальная участь несомненно постигла бы меня сейчас. Домомучительница в трусах, – это как ежик в тапках! Сколько я ее знал, белье она игнорировала принципиально, и все попытки Кеши изменить эту привычку терпели полную неудачу. Сейчас же перед моим изумленным взглядом предстало доказательство невозможного: - Нинель обрела понятие о стыде и эротичности!
Впрочем, сексуальным это зрелище мог назвать лишь явный извращенец и некрофил, – кожа Домомучительницы на глазах приобретала серо-желтый оттенок и покрывалась трещинами. Рядом с телом уже хлопотал Иннокентий Леонидович, которому я безропотно отдал с таким трудом изъятый из «покойницы» золотой прямоугольник, а в углу, дополняя наш натюрморт музыкальным сопровождением, истошно визжала Катька. – Подонок, ТЫ ЕЕ УБИиил!!! Дядя Кеша, да сделайте же что-нибудь. Надо скорую вызвать!
Сосредоточенный и молчаливый Наг, закончил вправлять кукле домомучительницы вывернутую конечность, легко подхватил ее на руки, и, на секунду задержавшись, перед тем как покинуть избу, тихонько обронил: - Ты, Катюша, не вини Платона. Он поступил правильно. А за Ниночку не волнуйся, - нельзя убить то, что никогда не жило.
Я, несмотря на боль, терзавшую раздавленную грудь, обратил внимание на то, с какой заботливой нежностью Кеша хлопотал над искореженным телом Нинель, мне даже показалось, что он бормотал ей что-то нежное. Хотя последнее, пожалуй, все-таки было посттравматической галлюцинацией. Мне не хотелось верить, что старик впал в маразм и проникся любовью к глиняной чушке. А вот Катерина, похоже, прониклась. И это после того, как та чуть было ее не прикончила!
- Предыдущая
- 46/134
- Следующая
