Виагра для дракона - Хаус Доктор - Страница 51

• Предыдущая
• 51/134
• Следующая

    Я тут же «взял под козырек», как примерный ученик, и пообещал безобразия прекратить. По крышам-то прыгать  действительно перестал, но ночные забеги не оставил, разве что стал уделять больше внимания скрытности. Более того, мои экскурсии стали почти регулярными, зачастую я носился всю ночь, пытаясь, иногда успешно, соревноваться в скорости с автомобилями и поездами, покрывая порой мега-марафонские дистанции.

    У моих забегов не было цели и заранее уготовленного направления, и потому я никогда не знал наперед, куда приведет меня сила.  Не глядя, врывался в «особо охраняемые зоны», пересекал вплавь реки и болота, позволяя теплому ночному ветру сушить одежду и придавать мне направление. Единственное, да и то необязательное условие, ограничивало мой бег: -- рассвет хорошо бы встретить поближе к дому.

    Бежал так, что к утру приходилось выбрасывать изорванную и испачканную нефтепродуктами из подмосковных речек и озер обувь-одежду. Благо, «дружба» с уголовниками позволяла мне зарабатывать огромные для малолетки деньги.

   И так, в тот вечер я наслаждался бегом, намеревалсябыть незаметным и получал дополнительную радость от того, что мне это удавалось. Немногие встреченные мною прохожие успевали разве что почувствовать резкий порыв ветра, да смутную тень, скользнувшую по периферии зрения.

   И только собаки взрывались в след бешеным лаем, да и то не все и с заметным запозданием: - я уже далеко, а она, дурилка, еще думает, - брехать или померещилось?!

    И только существа женского пола, вошедшие в золотой возраст поиска пары, реагировали на мое появление более или менее осмысленно, хотя и не совсем так, как мне бы хотелось: - они пугались.

   Будто чувствуя напряжение желания, охватывающее меня, всякий раз, когда их запах достигал моего носа, женщины и девушки (а я безошибочно отличал это тонкое различие по запаху и тембру голоса потенциальной жертвы), вскрикивали или молча сжимались, но и те и другие одинаково шарахались в сторону от курса моего движения. Так что на недостаток женского внимания я пожаловаться не мог, даже когда честно старался быть невидим.

     Подстегиваемое неизрасходованными гормонами тело хотело бежать быстрее, и меня сдерживала даже не усталость, (я не знал такого слова, просто падал в истощении, когда кончался запас энергии), а биомеханика человеческого организма. Ну не рассчитан хлипкий мешок с костями на такие скорости, что я пытался из себя выжимать. Хотя, если поднапрячься…

   Однако, как раз в ту ночь я был непривычно осторожен. Мне даже удалось воздержаться от попытки прыжком пересечь  пути железной дороги, возможно, потому, что перед этим я обогнал электричку, и по-детски радовался своей победе над чем-то отдаленно напоминающем «железного червя» из моих сновидений.

   К тихому перекрестку, густо заросшему малинником я подходил почти шагом, полной грудью вдыхая букет ароматов весеннего подмосковья. Воняло в подмосковье не по-детски, встречный ветер нес с собой запах гнилого сыра пополам с тухлой рыбой, гармонично оттенявший душком хорошо выдержанного покойника.

    Мысль о сдохшей от последствий разграбления рыбного магазина кошке еще зарождалась в моем протрезвевшем сознании, когда источник зловония без всяких банальных «закурить не найдется?» прыгнул навстречу, метя в глотку.

   Меня атаковал труп, сомнений не было. Органы чувств отметили все характерные признаки мертвеца: - слух не смог уловить звук сердцебиения, а нос - запах, точнее, уловил его отсутствие.

    Заглушить характерные для живого тела запахи пота и дыхания, несущие точную информацию об эмоциональном и физиологическом состоянии человека, невозможно. Хоть неделю с покойником обнимайся, а все одно: - твой индивидуальный запах учуют непременно. Конечно, учуют только те, кто умеет чуять.

То, что я принял сначала за груду зловонного мусора, оказалось на поверку весьма прытким мертвяком, причем не только прытким, но чудовищно сильным. Роковую роль сыграло замешательство: - вместо того, чтобы уйти в сторону с «линии атаки» я замер, демонстрируя обычно не свойственные мне рефлексы жертвы.

     Хотя, возможно, просто не ожидал от кинувшейся на меня дохлятины такого напора, привык к позиции заведомо сильного и быстрого. Расплатой за самоуверенность стали разможженые кости левой руки, которую в последний момент мне таки удалось засунуть в челюсти твари, с неумолимой целеустремленностью рвущейся к моему горлу.

    Тут уж я включился «на полную», вертнулся юлой, и, оказавшись над противником, с бешеной яростью стал бить его всеми  известными способами и  свободными конечностями (включая голову) по доступным «жизненным центрам». И получил очередной шок, причем не от боли, боль я в бою почти не чувствую. Обескураживало внезапное осознание полной тщетности моих усилий.

    Кости противника трещали и крошились, ткани рвались, брызгая мне в лицо вонючей жижей, а тварь и не думала прекращать поступательного движения к моей глотке. Создавалось впечатление, что этот мешок прогнившей плоти поддерживает и движет изнутри какой-то неведомый мне неуязвимый силовой каркас.

    Понимание того, что бой проигран и надо отступать, привело меня в неистовство. Все мои инстинкты протестовали против бегства, но кто-то внутри холодным голосом сообщил, что я близок к смерти как никогда раньше, и немедленно уносить ноги - единственный шанс спастись.

    Взревев в бешенстве и бессилии, я одним рывком приподнялся почти вертикально и, наступив двумя ногами на стопы мертвеца, попытался выпрыгнуть из его объятий. Этот трюк как-то помог мне освободиться от захвата големши Нинель, но тут потерпел полное фиаско. У твари просто оторвались ступни, и она взлетела в воздух вместе со мной, как ракета, отстрелившая стартовый ускоритель.

   Уже в полете я понял, что жить мне осталось считанные мгновения, и мгновения эти будут не только крайне болезненны, но и глубоко омерзительны.

   Зажеванная левая рука онемела и потеряла подвижность, правую мертвец блокировал своей при взлете, мои ноги он крепко оплел своими, подобно похотливой самке (отсутствие части нижних  конечностей ему со всей жуткой очевидностью не мешало).

  Получив преимущество в «одну руку» тварь немедленно им воспользовалась, чтобы открыть себе «доступ к телу». Но ужасала даже не близость ее челюстей к моей шее, а  ощущение эрегированного члена, с чудовищной силой вдавливающегося мне в пах. У меня даже мелькнула гадкая мыслишка, что мертвяк собирается поиметь меня не только в переносном смысле слова…

   Через секунду все было кончено. Описав четырехметровую параболу, мы рухнули на деревянный штакетник старого забора. Мне повезло, я все-таки оказался сверху, даже в последние мгновения отчаянно цепляясь за свою мужественность. Заостренные доски с хрустом пробили грудь твари и, на излете движения, больно ударили в мои ребра.

     Еще пару мгновений я, не веря в свою удачу, ждал смерти, хотя исчезновение «внутреннего каркаса» оживлявшего мертвеца отметил сразу.

   А затем пришла Радость, Эйфория, нет КАЙФ, - именно так, большими буквами. Мне до сих пор не с чем сравнить это восхитительное чувство, - секса я не знаю, а наркотики на мой измененный метаболизм заметного  действия не оказывают.

  Но тогда радость переполнила мое тело. Мне хотелось прыгать, плакать и смеяться, я с трудом удержал себя от безумной идеи вываляться в стремительно разлагающихся останках моего противника. Сейчас его запах был для меня слаще любых духов, желанней аромата возбужденной женщины.

   Что характерно, измочаленная рука совершенно перестала беспокоить, больше того к ней полностью вернулись чувствительность и подвижность. Процесс регенерации и так ненормально ускоренный сейчас занял не более нескольких секунд! Но на такие мелочи я уже не обращал внимания, избыток энергии требовал немедленного действия.

   Чтобы не сойти с ума, мне надо было срочно найти выход переполнявшей меня силе. И я побежал. Побежал так, как никогда не бегал, будто в теле появился тот самый загадочный внутренний силовой каркас, что недавно рвал в клочки мою плоть, поддерживая челюсти твари.

• Предыдущая
• 51/134
• Следующая