Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают - Величко Владимир Михайлович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/64
• Следующая

Вот и в этот раз, допросив эксперта, судья объявил, что заседание суда закрыто. Когда подсудимого увели, когда разошлись все участники процесса, они, по сложившейся практике, пошли в кабинет судьи чаю попить и обговорить нюансы дела.

Пока судья «хлопотал по хозяйству» — ставил чайник, заваривал чай, доставал какое-то печенье, эксперт листал уголовное дело, а прокурор молча стоял у окна, бездумно глядя на прилегающую к зданию небольшую площадь.

Потом они пили чай, и при этом каждый в уме обыгрывал ситуацию этого уголовного дела. Наконец, «официальную часть» закончили. Первым нарушил молчание эксперт:

— Знаете, товарищи юриспруденты, здесь имеет место быть ошибка. Фатальная — для обвиняемого, грубая — для следствия. Убийца, мне думается, не он, а Некто, следствием не установленный.

— Ага: пришел, увидел, победил. Тоже мне Цезарь нашелся! Обоснуй! — рыкнул прокурор.

— А все обоснование мое уместится в один нехитрый вопрос: зачем они полезли на чердак? Что, он ее застрелить в более привычной обстановке не мог? Обязательно надо было на чердак тащить ее? Тем более что никто из соседей этого не видел. Значит, она шла добровольно и тихохонько. Такой поступок укладывается в период начала отношений между молодыми людьми… Стремление уединиться и прочее… ну вы понимаете. А здесь? Здесь что мы видим? Обоим уже под сорок, и вся романтика их отношений — в далеком прошлом. А в настоящем — обоюдная неприязнь, даже агрессия. Ведь во всех показаниях, имеющихся в деле, значится, что отношения у них были очень враждебные. Пару раз он ее порывался побить, даже невзирая на присутствие свидетелей.

— А один раз и вовсе побил. Нанес удар кулаком по лицу, — бросил судья. — Я его к штрафу приговаривал в свое время.

— …А я ее освидетельствовал в прошлом году, — добавил эксперт.

— Да, — согласно кивнул судья, — эти побои проходят красной нитью через все уголовное дело, подразумевая стремление бывшего мужа отомстить бывшей супруге за измену. Это и послужило толчком к тому, что основным подозреваемым стал именно он.

— …И найденная на туфлях бывшего мужа кровь, — добавил прокурор, — а также показания одного из свидетелей, что он когда-то видел у обвиняемого пистолет…

— Ага, который так и не нашли, — сказал эксперт. — Хотя, полагаю, в камере с обвиняемым очень плотно «поработали». Так что раз он не показал, где спрятана пушка, значит…

— Да, — подтвердил судья, — это все имеющиеся в деле улики против обвиняемого.

— Ну еще есть показания свидетеля о том, что дней за 10 до того, как обнаружили труп, обвиняемый якобы ходил по тому чердаку и что-то высматривал, — сказал прокурор.

— Так что же могло заставить женщину лезть с бывшим мужем туда, где ее и убили? Ведь она всячески избегала его, отказываясь даже разговаривать с ним. А если и случалось такое, то старалась это делать в присутствии подруги или еще кого-нибудь третьего. — Тут эксперт перевел дыхание и снова сказал: — Она его боялась! А тут вдруг поперлись вдвоем на чердак. Зачем? Молодость вспомнить?

Сказав это, он встал, прошелся по кабинету и договорил:

— Вот пока не будет ответа на вопрос «почему и зачем они вдвоем оказались на чердаке?», считать виновником убийства бывшего мужа нельзя, тем более что все улики — косвенные!

— Но ведь он сам сознался в преступлении, — сказал прокурор.

— Ага, сознался. Почти через месяц после ареста. Сомнительно выглядит такое признание! Тем более он от него откажется. Как пить дать откажется. Скажет, что заставили…

После этого опять наступило молчание.

— А по большому счету надо бы выяснить: а с кем, вообще, она могла там быть? — задумчиво сказал судья. — Хотя бы теоретически.

— Ты что, хочешь дело отправить на дослед? Ты что, этого теоретика наслушался? — кивнул прокурор в сторону эксперта.

— Не знаю… Буду думать. То ли на доследование отправлю дело, то ли вообще подсудимого оправдаю.

— Ха! Оправдает он! Мы два месяца пахали, а они за час разобрались!

— Да ты, товарищ прокурор, не кипятись. Ведь и сам понимаешь, что дело… нет-нет, не белыми нитками шито, а просто доказухи — реальной доказухи — в деле-то нет, — улыбнулся судья и продолжил:

— А наш эксперт молодец — сразу задал нужный вопрос! Сознайтесь, товарищ прокурор: о том, почему они оказались на чердаке, вы, следствие, даже не подумали?

— Конечно, свежий взгляд есть свежий взгляд — он многое замечает, — ответил прокурор. — Зато вспомните, как этот эксперт облажался в прошлом году? Ну, вспомните того человека, что сгорел у костра! Когда эксперт, не найдя в крови карбоксигемоглобин, сказал, что горел уже не живой человек, а труп. А комиссионная экспертиза ткнула его носом в то, что дело было на опушке леса, что был сильный ветер, который относил гарь в сторону, и горевший мог дышать свежим воздухом до самого… конца.

— Да, прокурор и есть прокурор — человек, от которого одни неприятности людям исходят. Мог бы и не напоминать, — пробурчал эксперт.

— Ну ладно. Приз в студию! — Судья подошел к сейфу и достал из оного какую-то красивую бутылку с темной жидкостью и три рюмки.

— А что так мало-то? — разглядывая бутылку, спросил прокурор. — Небось сам в одиночестве прикладываешься?

— А кто будет критиковать — тот вообще станет трезвенником, — ответил хозяин кабинета и разлил содержимое по рюмкам.

— И вот еще что, — сказал он, разглядывая рюмку на свет. — Достоверно сказать, стреляли из пистолета с глушителем или из простого ствола — нельзя: определить не представилось возможным. Ну, из-за гнилостных изменений кожи, а значит…

— …А значит, мы тоже не дураки и провели опросы людей во всей округе. Никто выстрела не слышал, — ответил прокурор. — Значит, пушка была с глушаком, — настойчиво сказал он.

— Или без глушака, — задумчиво добавил эксперт. — Но выстрел был сделан в нужный момент. Например, в момент громкого звука на улице.

— Да, это идея… во время гудка Слюдяной фабрики, например, — встрепенулся судья.

— И что это нам даст? — брюзгливо спросил прокурор. — Ну стреляли во время гудка — а гудит он четыре раза в день: в 8, 12, 13 и 17 часов — и что?

— А вот и думайте, что вам от этого и как такой факт на пользу дела обернуть, — жестко сказал судья и, подняв рюмку, плесканул ее содержимое в рот. Сморщившись, он похрумкал печенюшкой и добавил:

— А подсудимого я завтра отпускаю под подписку о невыезде, тем более что адвокатша набабахала такое ходатайство… Ну а уголовное дело, соответственно, я направлю на дополнительное расследование.

— А у тебя, конечно, глаз так и загорелся при виде «ходатайства» этой адвокатши? — ехидно спросил прокурор. — А, сознайся?

— Неважно. Главное, что дело по обвинению этого… мужа-скандалиста — сырое. Как только ты его пропустил в суд?..

После этих слов рассказчик замолчал, стал каким-то отстраненным, будто ушел в какой-то свой, неведомый никому мир. Слушатели, видя настроение Ильича, тоже молчали. Наконец, самый нетерпеливый — Сергей Бурков — тихонько спросил:

— Александр Ильич, а дальше-то что было? Убийцу нашли? Или все-таки бывший муж был убийцей?

— Муж? — с недоумением спросил Ильич. — При чем здесь муж?.. Муж объелся груш… Нет, муж отношения к убийству не имел, — сказал он и вроде как сам себя переспросил: — Дальше? Дальше… — затем он, сделав некое внутреннее усилие, продолжил:

— Что дальше? А дальше все занялись своей работой, тем более что у эксперта ее навалило (в прямом и переносном смысле) немерено. Прокурорские тоже с работы не вылезали, и их можно было понять. Нераскрытое убийство к отдыху не располагало. Ну а судья укатил на выездное заседание в соседний район, где слушалось громкое и громоздкое дело о махинациях в экономической сфере. Но вот ровно через две недели, в очередную пятницу, эксперту позвонил прокурор:

— Слушай, ты можешь ко мне подъехать?

— С вещами? — широко улыбнувшись, спросил эксперт.

— Дурак ты… хоть и не дурак! Все, машину, — сухо ответил прокурор и добавил: — Только будь другом — резину не тяни. Нужен! Жду!

• Предыдущая
• 32/64
• Следующая