Выбери любимый жанр

Русские понты: бесхитростные и бессовестные - Макфадьен Дэвид - Страница 51

Предыдущая
51/51

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Зидан делает какой-нить нев***ный трюк, делает его чисто и с пользой для команды, это не понт — это мастерство Зидана. Для него это повседневность, а когда такой же трюк делает какой-нибудь Вася из 5-го подъезда и у него, конечно, ничего не получается, вот это понт… Короче, «понт» на словах не объяснить… его нужно показывать! [286]

В России понт показывают и от него, «конечно», требуется, чтобы «ничего не получилось»! На пределе того, что можно передать устно, понтярщик неизбежно молчит. От страха и стыда. Он может жестикулировать, отчаянно стараясь обозначить свой статус и полнее передать смысл собственного состояния или общественной ситуации, в которой находится. И в России «полнота» традиционно воспринимается в категориях «всей страны» или «безбрежной, бесконечной дали». Музыка — наш паспорт в такие сферы.

Исходя из сугубо русских представлений о «свободе», идущих из пушкинской поры и тогдашнего романтизма, по-прежнему принято считать, что только страстный или храбрый человек может быть свободным. Как нам объяснил Лотман, «русское понятие храбрости — это удаль, а удаль — это храбрость в широком движении. Это храбрость, умноженная на простор для выявления этой храбрости. Нельзя быть удалым, храбро отсиживаясь в укрепленном месте».

Свобода и, следовательно, личность должны смело проявить себя в деле… но в самой большой стране на земле (где горизонт и какие-либо лимиты трудно себе представить!), нормативное понятие «дела» или «подвига» также не знает предела! Наш человек, ответив на «вызов» бесконечного ландшафта, чтобы проявить себя в истинной любви или свободной политике, обречен на провал. Понт перед таким парадоксальным вызовом — не иностранное явление. Он и не новшество. Своим ошибочным отношением к истине, к реальности, понтующийся олицетворяет или потенциально открывает самые важные, штампованные, но блестящие метафоры русскости.

В самом начале книги на примере капитана русской сборной по футболу мы видели, как истинные, самые преданные болельщики (как и любовники) воспринимают безупречность в упречности: ведь истинная игра или настоящая любовь включает в себя несовершенство. Только тогда может влюбленный утверждать, что он предан своей девушке «несмотря ни на что». Такие русские парни и фанаты представляют себе действительность за рамками неподвижных категорий, идей фикс или отдельных результатов. Она — состояние вечной преданности, а не цель. Поражение одного матча неважно: верность лучших болельщиков знает «всю картину». Верность — всегда потенциальна: у нее нет конца, и ей надо вечно следовать, не зная, что будет!

Так что пожалейте, люди добрые, бедного понтующегося, и пусть он будет нам всем наукой. Если мы вопреки его ограниченным представлениям о «полноте» действительности будем любить человека, то уж на всю революционную катушку. Включите внутренний компас, молчите, доверяйте своей интуиции и приветствуйте ошибки и провалы. Радуйтесь им. Только так можно жить по полной, только так — душой нараспашку.

Конец связи. Я пошел гулять по вечерним полям.

И пить.

Спасибо Андрею Аршавину.