«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Рыбаков Артем Олегович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая

–?Но как доставить им груз? Парашюты?

–?Э нет! – усмехнулся Судоплатов. – Новиков кое-что поинтереснее предложил.

–?А чем ему парашюты не милы? – Эйтингон принялся разжигать спиртовку – чай вскипятить.

–?Кроме приема груза, у него есть какая-то важная информация, которую он не может передать по радио.

–?И что это?

–?Он пишет, что тетрадь с важными военными данными, составленная группой майора госбезопасности Куропаткина.

–?Ох-ё! И что будем делать?

–?Использовать связи, конечно! – Судоплатов протянул листок с донесением заму, а сам снял трубку с одного из четырех аппаратов: – Дайте штаб ВВС, пожалуйста…

Лейтенант Нойзе был воякой старым и, можно сказать, заслуженным. Рядовым успел повоевать в Великой войне, потом много лет тянул унтерскую лямку, пока наконец не сподобился получить свой первый офицерский чин. Случилось это всего за месяц до начала наступления на востоке. Первое время Карла держали в пехотной школе, где он гонял «затычек» ⁵⁵и вполне соответствовал… Собственно, ничего для него не поменялось, пока Восточный фронт не потребовал новых людей, знающих, какой рукой держать винтовку. В нарушение ставшего за многие годы привычным порядка вещей их рота отправилась не в одну из дивизий, приписанных к соответствующему военному округу, а стала пополнением для пятьдесят второй пехотной дивизии, сражающейся с русскими где-то на бескрайних просторах этой дикой страны. Что просторы бескрайние, Карлу стало понятно уже в первую неделю пребывания. От станции, где их выгрузили, до пункта назначения их отделяло ни много ни мало три сотни километров. На вопрос «А почему рельсы кончаются так рано?» встреченный Нойзе земляк, тоже уроженец Лейпцига, ответил, сокрушенно качая головой, что даже колея у «Иванов» не такая, как по всей Европе, и ее приходится сужать. Потом им сказали, что с транспортом большая напряженка и все расстояние придется преодолеть на своих двоих. Так что через неделю марша даже он, старый служака, не чувствовал морального права требовать от своих солдат соблюдения формы одежды.

До Могилева, где сейчас разместился их сто восемьдесят первый полк, изрядно потрепанный в боях за город, оставались жалкие полсотни километров, когда все встали – как сообщил проезжавший мимо фельджандарм, «Иваны» разбомбили колонну и повредили мост, и расчистить путь меньше чем за десять часов саперам вряд ли удастся. Сплюнув густую из-за всепроникающей пыли слюну, Нойзе приказал разбить лагерь на берегу пересекавшей шоссе речушки. Стоило заранее занять лучшие места, пока основная масса застрявших в пробке не сообразила что к чему. Опыт в очередной раз не подвел – егосолдаты уже выкупались и готовили на кострах еду, а многие подразделения еще только спускались с высокой насыпи шоссе. Один молодой лейтенантик даже подошел за разрешением разбить лагерь к обер-лейтенанту из какой-то штабной, если судить по обилию антенн на машинах, колонны. «Вот желторотик! – снисходительно подумал Карл. – Зачем спрашивать разрешения, если и так все понятно? Жандарм сказал десять часов, а это значит, что при самом лучшем раскладе путь откроют после полуночи. Ночью даже если кто двинется вперед, то это будут ближайшие к Могилеву подразделения, а до нас очередь дойдет хорошо если к завтрашнему обеду. – Тут его мысли приняли несколько иное направление: – А штабные эти странные – старые все и оружие из рук не выпускают. Даже водитель, что сейчас в одном из грузовиков дремлет, моего возраста. Неужели за баранку никого помоложе найти не смогли? Хотя если они, к примеру, из разведки или из службы охраны тыла, то тут возраст не помеха, а совсем наоборот – основательности больше!» На память ему пришло, что такие же взрослые несуетливые «дядьки» занимались проверкой всего проходящего транспорта пару дней назад на этой же трассе, и Карл мог с уверенностью сказать, что это были не обычные «цепные псы» ⁵⁶, а кто-то другой – или тайная полевая полиция, а может, и СД…

Проверив еще раз расположение своего взвода, лейтенант Нойзе занялся тем, что предпочитают делать опытные солдаты, если им выпадает нежданный отдых, – сном.

…В шесть утра Карла разбудили громкие выкрики фельджандарма, который в жестяной рупор сообщал, что движение на дороге восстановлено и можно продолжить свой путь к фронту. Лагерь солдаты, выдрессированные им еще в казармах, свернули за четверть часа, а еще через пятнадцать минут сытые, умытые и отдохнувшие они построились на дороге.

«Интересно, а куда штабные подевались? – Нойзе обратил внимание на отсутствие давешних приметных машин. – Неужели уехали? Вряд ли, впереди слишком много грузовиков. Наверное, в деревню ближайшую подались, переночевать с комфортом…» – По старой привычке он достал из кармана «молитвенник» ⁵⁷и, сам не зная почему, записал свои наблюдения. От того ли, что делал так как минимум половину своей жизни, или из-за каких-то несообразностей, замеченных взглядом старого служаки, как знать?

Надо сказать, что всеобщего ликования по поводу успешного начала русского похода Карл не разделял. Слишком хорошо он помнил слова отца, потерявшего ногу в августе четырнадцатого под Танненбергом ⁵⁸: «Они могут казаться дикарями, у них могут быть командиры, чьи головы вырезаны из дуба, но они знают, как должны умирать настоящие солдаты».

К тому же, всю свою карьеру прослужив в пехоте, Нойзе был уверен, что все эти ухищрения вроде «танковых кулаков», армад пикировщиков и прочего – не более чем возможность сделать жизнь простого пехотинца чуть легче. «Ну и что из того, что русские остались без самолетов, а их танки сделаны из фанеры? Солдаты у них пока есть… А значит – есть работа и для нас».

Солнце стояло пока невысоко, а выпавшая утром роса хоть немного, но прибила проклятую дорожную пыль, отчего шагать было легко и, можно даже сказать, приятно! К тому же далеко не все подразделения, вставшие на ночевку, собрались так же быстро, как рота Карла, и дорога была почти свободна, и не приходилось тормозить, упираясь в затылок впереди идущим подразделениям. Пару километров солдаты шли, весело балагуря. Многие курили, что было хорошим признаком – к примеру, вчера днем все так устали, что первые бойцы закурили только после часа отдыха.

Чуть в стороне над лесом Карл заметил в небе несколько темных точек. Как выяснилось, внимание на них обратил не он один – шедший рядом гефрайтер Болен показал в ту сторону рукой и сказал:

–?Смотрите, парни, орлы рейхсмаршала решили не допустить вчерашнего!

Многие, услышав такое заявление, заулыбались, а один из новичков даже принялся фальшиво насвистывать «За Канал!» ⁵⁹. Когда он дошел до припева, еще двое, такие же юнцы, подхватили:

А спустя десять минут начался ад!

Когда их заметили, самолеты летели почти параллельно шоссе на расстоянии примерно двух километров, и они двигались назад, в сторону Бобруйска. Ко второму куплету песни следить за ними, не повернув головы, было уже сложно, да и «радость первой встречи» прошла, и пехотинцы зашагали дальше. Через несколько минут Нойзе услышал за спиной басовитое гудение, чем-то отдаленно похожее на то, что издает шмель, теплым летним деньком перелетающий от цветка к цветку. Карл обернулся и увидел, как тройка незнакомых ему самолетов, увеличиваясь в размерах, стремительно приближается к дороге. «Остроносые, со стеклянным горбом кабины», – машинально отметил лейтенант. За ними виднелись еще несколько троек. Нойзе хотел было отвернуться, подумав, что парни из люфтваффе решили подбодрить пехоту, пролетев поближе к дороге, когда под крыльями головной тройки что-то сверкнуло и к шоссе протянулись дымные следы! «Что за черт?!» – только и успел подумать Карл, а в сотне метров от него уже встали пыльные султаны разрывов. Грохот и ударная волна, мягко толкнувшая много повидавшего на своем веку солдата, вывели Нойзе из ступора.

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая