100 великих загадок русской истории - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/155
• Следующая

Счастье улыбнулось в те дни Михаилу Тверскому: новгородцы потерпели сокрушительное поражение. Немало их пало в той злополучной битве. В числе погибших оказались сразу все три посадника, возглавлявшие новгородское воинство: Андрей Климович, Юрий Мишинич и Михаил Павшинич. Подобного не знала история Великого Новгорода.

С остатками разбитого войска Афанасий Данилович поспешил укрыться в Торжке, но вскоре принужден был просить мира у победителей. Его вместе с прочими пленниками увезли в Тверь.

В Новгороде князь Афанасий вновь появился лишь в 1319 году, после мученической гибели в Орде великого князя Михаила Ярославича Тверского. Афанасий Данилович вновь является наместником своего старшего брата. Впрочем, Афанасий прожил здесь недолго и в 1322 году был похоронен в церкви Святого Спаса в Рюриковом Городище под Новгородом.

Скорее всего, его брак с дочерью новгородского боярина мог состояться в первый приезд князя и был обусловлен необходимостью тесных связей Москвы с Новгородом. Только если сопоставить даты жизни Андрея Кобылы и его отца Ивана, можно допустить, что жена Афанасия, Анна, была не сестрой, а скорее теткой Андрея.

Случаи выдачи замуж новгородских боярышень за князей дома Рюрика были в ту пору далеко не единичны. Например, в 1294 году дочь боярина Юрия Михайловича, Оксинья, стала женой князя Ярослава Ярославича, отца Михаила Тверского. Иногда Юрия Михайловича отождествляют с посадником Юрием Мишиничем. Однако это маловероятно. Если бы дедом Михаила Ярославича Святого в самом деле был Юрий Мишинич, то трудно допустить, чтобы летописец не обыграл такой трагический сюжет: ведь тогда получается, что храбрый воевода пал в битве с собственным внуком. Но летопись о том молчит.

Юрий Мишенич был представителем Неревского конца Новгорода. Известно, что его жители никогда не питали особой любви ни к Москве, ни к Твери. Они придерживались традиционной для большинства новгородцев сепаратистской позиции.

Поэтому гораздо более вероятно, что тестем Ярослава Ярославича был другой Юрий Михайлович, и хотя в летописи нет больше упоминаний о нем, нетрудно допустить его связь с Прусской улицей, посадники которой всегда поддерживали князей Северо-Восточной Руси. Братом этого Юрия вполне мог быть свергнутый в 1287 году посадник Семен Михайлович, долгое время правивший в Новгороде, а отцом – знаменитый посадник Михаил Федорович, ходивший в поход вместе с князем Ярославом и принявший героическую смерть в 1268 году в битве при Раковоре. О том, что посадник Михаил был весьма влиятельной фигурой в Новгороде, говорит тот факт, что он удостоился, наряду со своим предполагаемым двоюродным братом, Стефаном Твердиславичем, быть погребенным в главном соборе Новгорода – церкви Святой Софии. После него там не был похоронен ни один из многочисленных новгородских посадников. Что же касается его сына Семена Михайловича, то одной из причин свержения этого посадника могла быть приверженность его к дому Святого Александра Невского и того же Ярослава Ярославича. Против него восстал весь Новгород: посадник Семен вынужден был бежать и скрываться в Софийском соборе, где был погребен его отец. Там он пользовался защитой архиепископа Новгородского Климента. Вскоре Семен Михайлович умер, не выдержав треволнений, а на место его заступил посадник Андрей Климович, представитель той же Прусской улицы.

Нам, однако, пора вернуться к истории князя Афанасия. Как видим, не существует противопоказаний его брака с новгородской боярышней из знатнейшей боярской семьи. В таком случае логично допустить, что жена князя Афанасия Даниловича была дочерью или внучкой одного из шести или семи новгородских посадников того времени. Скорее всего, он мог проживать на Прусской улице в Софийской стороне Новгорода. Именно посадники этого района постоянно поддерживали Владимирских, а затем Тверских и Московских князей и являлись их надежной опорой. Более того, жители Прусской улицы и прилегающего к ней Загородского конца составляли главные эмиграционные потоки в Тверь и Москву.

Первая волна такой эмиграции возникла в начале 70-х годов XIII столетия, когда в Тверь вместе с князем Ярославом Ярославичем ушли бояре из рода Ратшиничей, позднее перешедшие на службу к московским князьям. Вторая высокая волна поднялась после двухкратного разгрома Прусской улицы в 1258-м и 1287 годах. Тогда в Москву перебрались предки бояр Морозовых и Салтыковых.

Третья волна эмиграции коснулась рода Андрея Кобылы, переехавшего в Москву, вероятно, уже после смерти князя Афанасия Даниловича, в свите своей сестры княгини Анны.

Но кто ж из новгородских посадников конца XIII – начала XIV века мог годиться в родоначальники бояр семейства Андрея Кобылы? Наиболее известными из них были посадники Андрей и Семен Климовичи, Михаил Павшинич и Юрий Мишинич. Как уже было сказано, трое из них пали в битве при Торжке. Кроме этой четверки в тот же период были еще по меньшей мере три посадника: Михаил Климентьевич (возможно, брат обеих Климовичей), Иван Дмитриевич и некий Борис, отчество которого не названо. Никто из них не занимал видного места в Новгороде, и ясно, что не на них делали ставку московские князья.

Четверо остальных были выдающимися людьми, каждый из которых мог претендовать на роль тестя московского князя. Крупнейший знаток истории Новгорода, В.Л. Янин обоснованно относит Юрия Мишинича к представителям Неревского конца. Это подтверждается и находками здесь берестяных грамот. Братья Климовичи, по Янину, жители Прусской улицы, а Михаил Павшинич представлял ту категорию прушан, которым в то время осваивался новый конец на другой стороне Волхова. Значит, Михаил Павшинич представлял интересы Прусско-Плотницкого боярства.

Очень мала вероятность, что дедом Андрея Кобылы мог быть Юрий Мишинич, о чем уже говорилось выше. Зато шансы трех остальных можно считать почти равными: ведь все они имели владения на Прусской улице, с которой несомненно был связан князь Афанасий. Недаром во всех родословцах потомков Андрея Кобылы сказано, что род его приехал из Прусс. На примере боярских родов Ратшиничей и Твердиславичей легко установить, что так именовали москвичи Прусскую улицу Новгорода.

Однако все же трудно считать Андрея внуком Михаила Павшинича. Дед посадника Михаила, Ананья, обычно называемый без отчества, действительно проживал на Прусской улице. Должно быть, неслучайно великий князь Александр Невский называл Ананью своим главным врагом в Новгороде: на это были веские основания. Дело в том, что Ананья возглавил ту новгородскую партию, которая выступила против Александра Невского и поддерживаемого им посадника Михалки Степановича – родоначальника бояр Морозовых. Сын Ананьи, Павша, в борьбе сыновей Александра Невского за Владимирский стол был на стороне князя Дмитрия Александровича, против его брата Андрея. Павша Ананьевич умер в 1274 году и был заменен своим сыном, Михаилом.

Хотя Михаил Павшинич в борьбе с Михаилом Тверским и принял сторону Москвы, вряд ли он придерживался промосковской ориентации, о чем можно судить по поведению его многочисленного потомства. Все они относились к разряду ярых сепаратистов. Незаметно никаких симпатий этого рода к Москве, и невозможно отыскать места в нем для Андрея Кобылы.

Более перспективными кандидатами на роль пращуров Романовых можно считать двух братьев Климовичей, возглавлявших жителей Прусской улицы и прилегающих к ней концов. Из них Семен Климович не участвовал в сражении у Торжка, оставаясь в те дни степенным посадником в Новгороде. Из его потомства, по данным Янина, трое сыновей тоже были посадниками. Отсюда видно, что ни Семен Климович, ни его семья не выезжали из Новгорода до самого конца боярской республики. Связи же их с Москвой весьма проблематичны.

Что же касается Андрея Климовича, павшего под Торжком, то помимо его брата и племянников нам неизвестен никто из членов семьи этого посадника. Довольно странно, что потомство Андрея Климовича, чаще других избиравшегося на такую ответственную должность, не удостоилось упоминания в летописи. Конечно, можно допустить, что посадник Андрей мог быть и бездетным. Однако среди прочих кандидатура Андрея Климовича на роль деда Андрея Кобылы самая предпочтительная. Было бы совершенно естественным, если бы дочь или внучка такого деятеля была выдана за князя Афанасия и позже переехала в Москву. Вместе с нею мог перебраться туда и ее брат или племянник, Андрей, получивший свое имя в память деда. В Новгороде со смертью посадника Андрея исчезает его потомство, но почти в то же время в Москве появляется новый знатный род бояр Кобылиных. Такое нельзя признать случайным.

• Предыдущая
• 10/155
• Следующая