Чертог мечтаний - Мэримонт Лесли - Страница 11

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая

— Я хочу поухаживать за вами. Вы готовы в путь? Не хотите ли сначала отлучиться в дамскую комнату?

— Пожалуй, это хорошая мысль. Я быстро.

Вымыв руки, Мэгги рассмотрела себя в зеркале над раковиной. Покоя в ее душе так и не наступило. Легкий румянец разгорелся на высоких скулах, глаза заблестели. Хорошо еще, что со стороны не слышно, как учащенно бьется сердце, хотя грудь ее под тонкой шерстяной тканью высоко вздымалась.

Волнуешься, да? — громко обвинила себя Мэгги, глядя на свое отражение в зеркале. Это не нервы. Просто волнение. Вот где источник опасности, идиотка, он в тебе самой! Ах, Мэгги, будь осторожна. Будь очень осторожна…

Инстинктивно, перед тем как выйти, она облизнула губы, придав им влажность и блеск. Мэгги даже не представляла себе, как соблазнительны ее пухлые губы.

— А что с этой малышкой? — спросила Мэгги вне всякой связи с предыдущим. Ей просто захотелось нарушить затянувшееся молчание.

Они двинулись в путь лишь несколько минут назад, но Мэгги казалось, будто прошла вечность. Слишком остро она воспринимала присутствие Гордона. В этом состоянии девушка находилась с той минуты, как он повел ее в слабо, освещенный гараж в подвальном этаже, затем помог усесться в своем «БМВ». Мэгги вздрогнула от его прикосновения, ее опасения насчет бессознательной реакции на этого мужчину подтвердились.

Гордон не сразу понял, о чем она спрашивает.

— А, вы имеете в виду Крисси. У нее сколиоз позвоночника. Изгиб влево с отклонением около семнадцати градусов.

— Звучит пугающе.

— Может быть, все обойдется, а может, и нет. Ей еще только год и два месяца. Иногда позвоночник выправляется сам — нужно лишь время и упорные занятия. Иногда, к сожалению, ничего не помогает…

— А что это за занятия?

— Да прежде всего просто некоторые меры предосторожности. Следить, чтобы девочка спала только на одном боку, в данном случае — на левом. Никаких прогулочных колясок с мягкой спинкой. Еще я советовал поднимать ребенка за колени дважды в день и держать ее вниз головой так долго, сколько она выдержит. Родители могут превратить упражнения в игру.

— Вы были так добры к ней.

— Маленькие хорошенькие девочки — моя слабость.

— Вы с сочувствием отнеслись и к ее матери. А эта женщина отнюдь не маленькая и вовсе не хорошенькая.

Фостер искоса посмотрел на Мэгги.

— Судя по вашему тону, вы не привыкли видеть меня таким внимательным.

— Ну, я… Гм…

— Поймите, хирург не может прикипать сердцем к своим пациентам. Тем более, если ему предстоит их оперировать. Когда врач эмоционально вовлечен в судьбу больного, его могут подвести нервы, а там недалеко и до ошибки. Сегодня я нарушил свой профессиональный кодекс, позволил материнскому горю взять за горло и меня. Но я почти уверен: мне не придется оперировать эту малютку, поэтому я застрахован от беды.

Какой беды, Гордон? — подумала Мэгги. От ошибки? Или от проявления чувств, которые могут снова превратить тебя из машины в человека?

— Все-таки я бы не смогла выполнять вашу работу, — буркнула она.

— Но у нее есть свои положительные стороны… Впереди зажегся красный свет, и темно-синий «БМВ» затормозил у светофора.

Мэгги размышляла, что дает хирургу его профессия. Право работать по восемнадцать часов шесть дней в неделю, не имея достаточно времени для общения с женщинами? Или же он говорил о заработке? Получать столько, чтобы, не задумываясь, покупать самую последнюю модель «БМВ»?

Светофор переключился на зеленый, и могучий автомобиль рванулся с места.

— Приятная машина, — заметила Мэгги.

— Служит надежно.

Равнодушный тон доктора удивил ее. Мужчины, безразлично относящиеся к автомобилям, обычно спокойно относятся и к деньгам. И наоборот. Отец Мэгги, например, обожает машины, и чем более броские и дорогие, тем лучше. Кевин был также завзятым автолюбителем.

— К тому же куплена в рассрочку, — добавил Гордон. — Я меняю их раз в два года. Меня машины не особенно занимают, но женщины, кажется, любят, чтобы их возили в приличных авто. Кроме того, по мнению Бренды, я обязан ездить в технически надежной машине, если думаю о своих пациентах. Было бы безответственно в один прекрасный день застрять в туннеле под морским портом, когда меня ждут в операционной. Откровенно говоря, по-моему, сестру больше заботит, чтобы я вовремя приезжал домой на ужин. Она просто с ума сходит, если я задерживаюсь.

— Она лишь печется о ваших интересах, — напомнила Мэгги, негодуя на Фостера. Как он не понимает: повезло тому, кто имеет такую любящую, заботливую сестру.

Гордон раздраженно вздохнул.

— Да, знаю. Но временами она так назойлива!

— Мне кажется, Бренда очень хорошая. Одна из самых приятных дам, каких я встречала в своей жизни.

Фостер бросил взгляд в ее сторону.

— В самом деле? Она такого же мнения о вас. Удивительно, как быстро женщины делают выводы друг о друге, не имея никаких оснований для своих оценок.

— Нравится человек или нет — чаще всего это подсказывает инстинкт. Вам так не кажется? — спросила Мэгги с хитрецой.

Он ответил задумчивым взглядом.

— Первое впечатление может быть обманчивым, — пробормотал он и сосредоточился на уличном движении. — Машин прорва, как обычно. Проклятие, не переношу ездить по городу.

Мэгги помрачнела. Не к ней ли относятся его слова о первом впечатлении? А вдруг Гордон изменил свое мнение о ее характере, познакомившись с ней немного ближе? Не очень-то приятно, если он считает ее корыстолюбивой штучкой. Впрочем, с такой репутацией ей же спокойнее.

Она решила помочь Фостеру укрепиться в своем мнении.

— Раз уж у нас есть возможность поговорить, — начала Мэгги деловым тоном, — не просветите ли меня насчет того, как я должна держаться по отношению к вам на этой конференции? Вы сказали, вам не нравятся женщины, которые чрезмерно льнут к вам. Прекрасно. Меня это устраивает. Но мы не можем на глазах у посторонних вести себя, как обычно на работе. Окружающим это покажется странным.

— Что значит вести себя, как обычно на работе?

— О, Гордон, перестаньте, не кривите душой. Мы гладим друг друга против шерсти. Так уж повелось с самого начала. Каждую пятницу к концу дня клиника вибрирует от нашей взаимной неприязни.

— Да не может быть! В самом деле? — саркастически бросил Фостер.

— Одному Господу известно, зачем вы пригласили меня поехать с вами, — продолжила она. — Вы, наверное, попали в отчаянное положение. И нам, черт возьми, должно быть предельно ясно, что я-то ввязалась в эту авантюру только из-за денег.

На, получай! Теперь Мэгги высказала ему все до конца в надежде восстановить между ними отношения скрытой враждебности. Фостер отчего-то слишком быстро сменил гнев на милость, как тут сохранишь душевное равновесие? Подумать только, ей уже нравится этот тип. Не хватает еще, чтобы она в него влюбилась.

— Искренне надеюсь, что это так, — сухо заметил он. — Что же касается моего якобы отчаянного положения, то мне казалось, я достаточно ясно объяснил причины, побудившие меня пригласить вас. Ваша принципиальная… э… неприязнь ко мне является плюсом. Мне надоели женщины, желающие получить от меня больше, чем я готов им дать. Вы, дорогая моя Мэгги, признались, что вам от меня не нужно ничего, кроме денег. Я нахожу вашу позицию удивительно освежающей и успокаивающей душу. Честное слово, до сих пор я не осознавал, что нанять женщину в качестве эскорта может оказаться таким приятным делом. Я почувствовал себя свободным от всякого рода трений, напряжения, обязательств… Надо будет подумать о подобном опыте как-нибудь еще.

— Без меня, — отрезала Мэгги. — Со мной больше не выйдет.

— Неужели? А почему бы и нет? Вы ведь по-прежнему любите деньги, не правда ли? Вы с такой скоростью растратили мои три тысячи.

Мэгги глубоко втянула в себя воздух, стараясь удержать равномерное дыхание, и медленно выдохнула.

— Вы — хладнокровный мерзавец, вам это известно?

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая