Озеро любви - Мэримонт Лесли - Страница 29

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая

— Пожалуйста, женись на своей Мишель, если ты так решил, — сдерживая слезы, шептала Анна. — Только не бросай меня совсем. Приходи ко мне хоть иногда. Пусть у нас все будет, как у наших родителей. Я и не подозревала, какое это счастье — хотя бы иногда быть вместе…

Она осеклась. Что она такое говорит? Чтобы хоть изредка видеть Марка, она готова пойти на все. Разве не она все эти годы осуждала маму и Оливера за их тайную связь? Разве не она называла маму безвольной куклой, игрушкой в руках самовлюбленного эгоиста? Разве не она считала бедную женщину тряпкой, лишенной гордости и достоинства? Чему научилась она сама на горьком примере матери? Чем она сама лучше?

Да ничем. Такая же несчастная обманутая дурочка.

Вот тогда Анна наконец заплакала. Прямо в одежде она рухнула на диван и плакала, и плакала, и плакала, пока у нее не разболелась голова и не осталось больше слез. Наконец она забылась тяжелым сном, и даже во сне в душе у нее теплилась слабая надежда, что Марк все же приедет, что он просто не смог вернуться вовремя, что его задержали какие-то чрезвычайные обстоятельства.

Когда кто-то легонько похлопал ее по плечу, она так и взвилась. С криком «Марк!!!» она подскочила на диване, но тут же со стоном разочарования повалилась назад. Перед ней стояла Розмари, которая с изумлением взирала на нее сверху вниз.

— Марк? С чего ты решила, что это Марк? — недоумевала она.

— Что ты говоришь? — пробормотала Анна, делая вид, что плохо соображает со сна. — Извини, пожалуйста. Никак не могу проснуться.

Мама, прищурившись, оглядела ее с ног до головы. Анна догадывалась, что вид у нее, должно быть, ужасный. Одежда измята, лицо, наверное, распухло от слез, глаза отекшие и красные. Сейчас мама начнет допытываться, что случилось.

— Мама, а ты что здесь делаешь? — перешла она в наступление.

Маневр удался. Мама перестала ее разглядывать, а вместо этого любовно обвела взглядом комнату.

— Я просто была вне себя от нетерпения. Мне так хотелось снова увидеть дом. Ведь я была здесь так счастлива! Вчера я не поехала, ведь ты сказала, что тебе необходимо отдохнуть и побыть в тишине и одиночестве. А сегодня не утерпела. Ты не против? Я не стану тебе мешать, просто посижу немного на террасе, спущусь к озеру…

— Ты что, сама вела машину? — удивилась Анна.

Какое легкомыслие со стороны тети Мелани отпустить ее одну! Но оказалось, что ей не в чем упрекнуть тетку.

— Мелани меня не пустила, представляешь? — возмущалась Розмари. — Сказала, что ни за что не даст мне сесть за руль. Со мной уже все в порядке! Особенно после приезда Марка. Но Мелани такая наседка!

Анна чуть улыбнулась. Добрые поступки редко заслуживают благодарности. Жизнь устроена несправедливо. А тетя Мелани — просто умница.

— Значит, тетя Мелани подвезла тебя? — поинтересовалась Анна, сбрасывая ноги с кровати.

— Ну да. Сама она зайти не смогла, торопилась на обед в клуб. Они с Джоном давно приглашены. Мы увидели у дома твою машину и договорились, что ей не нужно будет заезжать за мной. Ты ведь не откажешься отвезти меня обратно, правда?

— Да, конечно.

Она чуть не застонала. Ей так нужно побыть одной, погрустить, поплакать. А теперь придется выжимать из себя интерес к ее воспоминаниям, отвечать на вопросы, стараться держаться оживленно и спокойно. Ужасная перспектива.

Розмари, очевидно, что-то почувствовала.

— У тебя, возможно, были другие планы…

— Все в порядке, мама. Никаких планов не было. Ты мне ничуть не помешала.

Розмари вздохнула.

— Конечно, помешала. Последние две недели я только и делала, что досаждала всем своим нытьем и капризами. Мне ужасно стыдно. Но обещаю, отныне я возьму себя в руки и перестану быть обузой. Заберу свою машину и вернусь сюда. Я знаю, официально Тихая заводь еще на меня не оформлена, но Марк не станет возражать, я в этом уверена. Он такой добрый!

У Анны в сознании пронеслась ужасная догадка: кто знает, будет ли Тихая заводь когда-нибудь маминой? Марк уже нарушил одно обещание. Не передумал ли он насчет всего остального? Похоже, он все-таки решил жениться на Мишель. Захочет ли он иметь что-то общее с женщинами семейства Фарли?

Опять на Анну навалилось отчаяние. Но нет, возможно ли это? Неужели после всего, что было, он женится на другой?

— Что случилось, Анна? Ты что-то скрываешь от меня. Прошу тебя, скажи, что случилось? — Розмари с тревогой смотрела ей в глаза.

— Нет, мама, ничего…

— Анна, прошу тебя, не скрывай от меня ничего. Я вижу, случилось что-то ужасное. На тебе лица нет. Ты думаешь, я не заметила, что ты плакала? И спала ты в одежде на диване, хотя наверху есть удобная кровать.

Мама села рядом и обхватила ее за плечи. Анна из последних сил боролась с собой. Но ей вдруг так захотелось дать волю слезам, поделиться с кем-то своим горем! С кем-то, кто поймет… А кто ее поймет лучше мамы?

— Я вижу, что-то произошло, — с ласковой настойчивостью продолжала Розмари. — Думаю, я не ошибусь. Дело в Марке Бейкере? Иначе ты не стала бы во сне произносить его имя. Когда я сама о нем упомянула, ты сразу же помрачнела. Тебе ведь он небезразличен, да, детка? И ты плакала оттого, что он женится на другой.

Тут Анна не выдержала. Она бурно разрыдалась. А вчера ей казалось, что она выплакала все слезы… Розмари нежно поглаживала ее по плечу, отодвигала от заплаканного лица растрепанные волосы, покачивала ее, как маленькую.

— Анна, дорогая, успокойся. Бедная моя девочка…

Вдруг она отпрянула. Кончиком пальца она тихонько коснулась синяка у Анны на шее. Отметина любви, которой наградил ее ветреный Марк.

Анна смущенно потянулась прикрыть синяк, но Розмари перехватила ее руку.

— Что это такое? — гневно спросила она. — Не молчи, милая. Если ты думаешь, что мне неизвестно, что это такое, то ты ошибаешься, дочь моя. Это Марк? Отвечай: это Марк?

Анна виновато потупилась.

— Вот негодяй, — процедила Розмари. — Жалкий бабник. И когда это случилось? В пятницу вечером, после ужина у Мелани? Когда он якобы торопился на свидание к своей невесте?

Анна еще ниже опустила голову.

— Нет, мама. Раньше.

— Раньше?! Но ведь вы едва познакомились! Анна, я не узнаю тебя! Как же ты могла?

— Мама, ради Бога! Тебе ли меня упрекать! Уж тебя-то это никак не должно удивлять! Разве ты не утверждала, что у вас с Оливером это было подобно вспышке молнии! Едва он коснулся меня, я уже не могла ни о чем думать!

— А с какой это радости он решил тебя коснуться, дорогая? — с ледяным спокойствием произнесла Розмари.

— Потому что я заплакала.

— И почему же ты заплакала?

— Да какое это теперь имеет значение! Я плакала из-за тебя. И из-за Оливера. А он тоже переживал из-за вас с Оливером. Мы старались друг друга успокоить. И как-то неожиданно все пошло не так, и мы оказались в постели, и это было прекрасно! Это тебя не должно удивлять, правда, мама? Ведь именно поэтому все эти годы ты не могла избавиться от Оливера?

Анна перевела дыхание. Наверное, безнравственно говорить родной матери такие вещи, но она уже не могла остановиться.

— Сколько раз ты прогоняла Оливера, и сколько раз ты позволяла ему вернуться! — запальчиво продолжала Анна. — Потому что без него твоя жизнь была пуста. Так вот, в ту минуту, как я увидала Марка, я поняла, что без него моя жизнь теряет всякий смысл, понимаешь? Моя беда в том, что он, очевидно, ничего подобного не испытывает. А я, дура, вообразила, что он точно так же не мыслит без меня своей жизни. Он ведь обещал, что отправится к своей невесте, расторгнет помолвку и вернется ко мне. Да, видно, передумал. Уехал и не вернулся, а я не хочу больше жить. Ты меня понимаешь, мама?

И Анна разрыдалась горше прежнего. Последние слова ее повисли в воздухе. Розмари долго молчала, прежде чем ответить.

— Милая моя девочка, — наконец ласково заговорила она. — Мне ли не знать, что ты чувствуешь. Сколько раз я сама была на грани отчаяния… Надо же, как все повернулось! А мне казалось, что Марк такой порядочный, такой добрый. Думала, он настоящий джентльмен. Эх, мужчины! Все они одинаковые. Особенно красивые. Думают, им все дозволено. Самое печальное, что они не ошибаются. Им, как правило, действительно все дозволено.

• Предыдущая
• 29/34
• Следующая