Озеро любви - Мэримонт Лесли - Страница 4
- Предыдущая
- 4/34
- Следующая
Марк очень дорожил этими поездками. Но не из-за рыбалки. Положа руку на сердце, Марку казалось, что ловить рыбу не многим занимательнее, чем наблюдать, как растет трава. Общение с отцом — вот что было для Марка главным.
В двенадцать лет Марк открыл для себя баскетбол, и воскресные рыбалки утратили свою притягательность. Теперь он целыми днями пропадал в спортклубе на тренировках, а по воскресеньям ходил на матчи или сам играл в школьных турнирах.
Папа отнесся к новому увлечению сына с пониманием и не обижался. У него был отличный отец. Ему повезло. И маме тоже.
Мама, конечно, тоже всегда была прекрасной женой, настоящей хранительницей семейного очага. Она никогда не работала, считая, что предназначение женщины — семья. Она гордилась тем, что в уютном доме у нее нет ни пылинки, на кухне всегда есть что-нибудь вкусное, а белье и одежда всегда выстираны и отглажены. Мама всегда все делала сама, хотя они могли позволить себе нанять служанку.
Жаль только, мама была слаба здоровьем. Частенько ее мучили ужасные мигрени. Марк помнил, как мама иногда просила его вести себя потише и поднималась в спальню с мокрым полотенцем на лбу. Отец тогда приезжал домой с работы, сидел рядом с ней в затемненной спальне, держа ее за руку и время от времени менял лед в пузыре.
Они были любящими супругами. В горе и в радости, в здравии и болезни, пока смерть их не разлучила.
Нет, смерть не разлучила их. Смерть в обличье пьяного идиота, который не справился с управлением и вылетел на встречную полосу. Они умерли одновременно.
Завтра исполнится две недели с той субботней ночи, когда родители по загородному шоссе возвращались после обеда у друзей.
Им обоим было чуть за пятьдесят. Они ушли в расцвете лет. Как это несправедливо!
Марк встрепенулся и отогнал грустные мысли. Папу с мамой не вернешь. О чем собирался рассказать Гордон?
— Отец, видно, так и не решился продать Тихую заводь. Он иногда бывал очень сентиментален. Так что он хотел сделать с рыбацким домиком?
— Он собирался оформить дарственную и передать владение одной леди, своей старой знакомой.
Марк даже вздрогнул.
— Кому?! — набросился он на юриста.
— Некой мисс Розмари Фарли.
Марк задумался. Интересно, кто такая эта мисс Розмари Фарли? Имя ему абсолютно ни о чем не говорит. Неужели… Нет, об этом даже думать не хочется. Но смутные подозрения назойливо лезли в голову.
— Не делайте поспешных выводов, Марк, — посоветовал юрист. — Мы с вами оба знаем, что ваш отец был порядочным человеком.
Марк и рад был бы не делать выводов. Он всегда боготворил отца, считал его образцом для подражания и во всем стремился походить на него.
— А папа вам ничего не рассказывал об этой мисс Фарли? — спросил Марк, стараясь не выдавать волнения.
— Почти ничего. Сказал лишь, что это очень милая женщина, которой он хочет помочь, потому что жизнь ее не слишком баловала. Кажется, у нее нет своего дома, и последние несколько лет он разрешал ей бесплатно жить в Тихой заводи. Он решил, что ей нужно иметь свой кров над головой, и хотел передать Тихую заводь ей в дар.
Подозрения Марка сразу же рассеялись. Отец всегда занимался благотворительностью, такова уж была его широкая натура.
— Вашего отца очень беспокоило то, что, в случае его внезапной смерти, миссис Бейкер обязательно сделает ложные выводы, как и вы.
— Честно говоря, мне стыдно за свои нелепые подозрения.
— Не ругайте себя. Признаюсь честно, когда Оливер сказал мне о своем намерении, я подумал то же, что и вы, — усмехнулся юрист. — Особенно когда он попросил меня держать это в строжайшей тайне от вас и миссис Бейкер. Но потом я подумал, что, зная Оливера столько лет как любящего отца и преданного мужа, стыдно подозревать его в порочащих связях. Так что, мне оформлять акт дарения?
— Да-да, подготовьте все необходимые бумаги, а я их подпишу, когда вернусь.
— Я не сомневался, что вы примете именно такое решение. Ваш отец гордился бы вами, Марк.
— О, я лишь исполняю его волю. Отец и без того оставил мне немало.
Теперь Марку принадлежал большой дом в городе, ценные бумаги и акции, кое-какая недвижимость. Когда отец проектировал жилые многоквартирные дома, частью его гонорара была жилая площадь. Марк вполне обеспеченный человек и может позволить себе выполнить распоряжение отца, пожалевшего какую-то обездоленную женщину.
— Ну ладно, я пошел, Гордон. Мы с Мишель встречаемся внизу в час.
— О, очаровательная Мишель! Она станет прекраснейшей невестой. Так жаль, что эта ужасная трагедия случилась прямо перед свадьбой.
— Да. Папа с мамой не дожили до этого счастливого дня. Я собирался отложить свадьбу, но слишком много в нее вложено. Родители Мишель уже потратили столько денег, а они ведь не слишком богатые люди.
— Ваши родители не одобрили бы, если бы вы отложили свадьбу, я в этом уверен. Оливер всегда радовался, что вы собираетесь осесть в городе. Он так скучал, когда вы уехали работать за границу. Страшно боялся, что вы женитесь на иностранке и останетесь в Европе.
— Уж он-то достаточно меня знал, чтобы не волноваться, — улыбнулся Марк. — Я надеюсь, вы и ваша супруга придете на свадьбу?
— Разумеется. Ждем с нетерпением.
Марк пожал юристу руку и вышел. Слава Богу, в основном тягостные обязанности, связанные с гибелью родителей, завершены. Было столько хлопот, столько пришлось сделать распоряжений, столько переделать дел, что в этой суете ему некогда было грустить.
Ничего не поделаешь, он единственный сын. На его плечи легли эти скорбные заботы. Он надеялся, что все сделал правильно, что родителям не в чем было бы его упрекнуть.
Мысли Марка вернулись к мисс Розмари Фарли. Пока он ехал в лифте, он все размышлял о том, какая она и как отец с ней познакомился. Может, она бывшая сотрудница? Скажем, незаменимая секретарша, которая верой и правдой служила отцу, когда он еще был никому не известным архитектором? А может, домработница, которая все эти годы приглядывала за рыбацким домиком? Марк смутно припоминал, что какая-то местная женщина приходила к ним убирать.
А может, это какая-нибудь несчастная женщина с трудной судьбой, о которой отец узнал во время одного из благотворительных мероприятий. Бедная старая дева без родных и близких и без гроша за душой.
Все это очень может быть правдой. Особенно последнее предположение. Отец часто помогал одиноким старушкам.
Даже если и так, это всего лишь предположение. Жаль, что Гордон ничего больше не смог сообщить. Неясность дела Марка немного раздражала. В конце концов, пусть рыбацкий домик — развалюха, но он расположен на десяти акрах весьма дорогой земли.
А почему бы ему не передать дарственную лично? Тогда он своими глазами увидит эту женщину, удовлетворит свое любопытство, а смутные подозрения, которые все же закрались в его душу, будут окончательно развеяны.
Марк так и не успел принять окончательного решения, потому что двери лифта раскрылись и он увидел перед собой Мишель. Она как всегда была безупречно одета и светилась сдержанной холодноватой красотой. На ней было простое черное платье, а черные блестящие волосы были забраны в гладкий узел на затылке, открывая длинную шею и аккуратные ушки, в которые были вдеты бриллиантовые серьги — его подарок на день рождения.
Она улыбнулась своей тихой умиротворенной улыбкой, которая всегда так успокаивающе действовала на Марка. Он подошел к ней, улыбаясь в ответ, дружески поцеловал ее в щеку и подумал о том, как ему повезло с Мишель. Она не только красивая, но и умная, и уравновешенная.
Все его прежние приятельницы норовили закатить сцену при первом удобном случае, донимали его ревностью и предъявляли права на все его свободное время. Мишель никогда себе такого не позволяла. К тому же она изумительно умела готовить и любила заниматься хозяйством. Мишель искренне считала, что главное предназначение женщины — быть женой и матерью. Как и его покойная мама.
Мишель уже уволилась с работы. Она была секретарем в крупной строительной компании, с которой сотрудничал Марк. На корпоративной рождественской вечеринке они и познакомились. После свадьбы она не планировала возвращаться на работу, ведь они с Марком решили сразу же постараться зачать ребенка.
- Предыдущая
- 4/34
- Следующая
