Детская книга - Байетт Антония С. - Страница 60
- Предыдущая
- 60/189
- Следующая
Принц завел обыкновение совершать долгие прогулки по обширным угодьям дворца. Принцу не разрешали выезжать за ворота дворцовой ограды, так как боялись, что его похитят разбойники или иностранные авантюристы. Но и в пределах стен, окружающих дворцовые угодья, были рощи, красивые полузаросшие поляны и длинные дороги, над которыми нависал древесный полог. Принц заметил, что выходит на прогулки все больше в пасмурную погоду, когда все одного цвета с тенями, или в солнечный полдень, когда солнце стоит в зените и ничто не отбрасывает тени.
У принца было любимое место — в березовой рощице, окружавшей небольшой холм. Принц сидел там, наблюдая за насекомыми, которые деловито выползали из норок и возвращались обратно, или читая книгу, или глядя на небо сквозь полог листьев. Принц мысленно звал это место волшебным и всегда думал, что там даже воздух другой, полный движения и искр посреди всеобщей неподвижности.
Там стояла каменная скамья, но принц на ней не сидел. Он сидел на траве, которая летом была теплой, а осенью — прохладной.
Иногда он задремывал. Должно быть, и на этот раз задремал, потому что обнаружил, что глаза у него закрыты, а до слуха доносится очень слабый звон множества крохотных колокольчиков — словно деревья были полны ими. И еще послышался шелест, словно на поляне приземлилась очень большая птица. Принцу не хотелось открывать глаза. Колокольчики замолкли, и он понял, что надо посмотреть, иначе время замрет в неподвижности.
На поляне, где прежде ничего и никого не было, стояла белая лошадь, на которой сидела благородная дама; лошадь цвета сливок и серебра; копыта — цвета слоновой кости, шея гордо выгнута, а в тяжелую волнистую гриву вплетены мириады крохотных серебряных колокольчиков на алых нитях. Колокольчики сверкали на солнце, словно капли дождя, и звенели, когда лошадь встряхивала головой или поворачивала ее, чтобы поглядеть на Томаса. Седло было из алого сафьяна, а длинная юбка всадницы — из бархата, зеленого, как трава, с отблеском: как зеленое поле высокой травы идет волнами под ветром. Всадница была обута в изящные зеленые сапожки с серебряными шпорами; Томас поднял взгляд и наконец увидел ее лицо: он в жизни не видал ничего прекрасней. Оно было изящно, бледно, с острым подбородком, высокими скулами и узким ртом. Тяжелые золотистые волосы дамы были убраны в серебряную сеточку и прикрыты охотничьей шапочкой с кудрявым зеленым пером — от такой птицы, какую принц не видал никогда в жизни и даже не мог себе вообразить. Длинные пальцы рук были затянуты в перчатки, и в одной руке дама держала хлыстик с рукояткой черного дерева и серебряным навершием. Глаза у нее были зеленые. Зеленые, как у огромной настороженной кошки, а не как у женщин и мужчин, которых принц видал в своей жизни. С виду дама была не добрая и не злая, и Томасу пришло в голову, что, может быть, она его не видит — может быть, она находится в каком-то другом мире, часть которого вдруг стала видимой в мире Томаса. Затем он увидел, что ни дама, ни ее красивая лошадь не отбрасывают тени. По ним шли волны блеска, свет играл на колокольчиках и сверкающей лошадиной гриве, на волосах дамы и ее бархатной юбке, но ни лошадь, ни дама не отбрасывали тени.
Она посмотрела на принца сверху вниз и улыбнулась — не доброй улыбкой и не злой. Он встал и вежливо склонил голову — ему показалось, что это будет правильно, — и продолжал стоять, не отбрасывая тени, рядом с лошадью и всадницей, у которых тоже не было теней. Он хотел сказать что-нибудь вроде «приветствую тебя» или «ваш покорный слуга», но вместо этого произнес:
— Ты не отбрасываешь тени.
И понял, что впервые в жизни это слово сорвалось с его уст.
— Я из страны эльфов, — ответила дама. Голос у нее был как осколки тонкого льда на ветру, как серебряные колокольцы в лошадиной гриве. — Я королева страны эльфов, мы не отбрасываем тени. А ты — Верный Томас, человек, у людей должны быть тени, но у тебя ее нет.
— Это казалось пустяком, — ответил он, — поначалу. Забавной особенностью. Но теперь уже не так забавляет.
— Ты не от рождения лишен тени, — произнесла эльфийская королева. — Ее у тебя похитили, когда ты был в колыбельке, — похитила огромная крыса, она отгрызла твою тень острыми зубами и осторожно унесла к себе в нору. Крысиные норы есть повсюду, даже во дворцах, они ведут под землю, вниз, вниз, в мир теней, где королева темных эльфов ткет из них сети, чтобы уловлять смертных людей и прочих тварей. Твоя тень спрятана в сундуке, в темном чертоге, куда отнесла ее крыса, осторожно сжимая в зубах, через туннели и коридоры. Эта крыса — друг и слуга королевы темных эльфов. Они умеют, используя тень человека, взять в плен ее обладателя, заточить во тьме и обратить в рабство. Когда ты станешь королем, они, управляя тобой из теней через твою тень, смогут захватить власть в твоем королевстве. Мало-помалу они смогут увести всю страну из-под солнца и затянуть ее в царство теней.
— Кажется, я виноват, но я ведь ничего не делал! — воскликнул Томас.
— Зло может совершиться помимо чьего-либо желания или действий. Но твоя воля и твои действия могут предотвратить его.
— Что я должен сделать? — спросил Томас, ибо ясно видел, что королева эльфов явилась, чтобы велеть ему что-то сделать.
— Они не могут использовать твою тень, пока ты — и твоя тень — не стали мужчинами. Поэтому ты должен спуститься под землю — сейчас, пока ты еще мальчик и твоя тень безвредна, — и найти ее, и вывести обратно на солнце.
— Как это сделать?
— Я помогу тебе одолеть часть пути. Садись в седло позади меня.
— Я не готов, — сказал Томас, думая о жизни во дворце, о вещах в своей комнате, о своих книгах, играх, заботливых родителях, старой няне.
— Если ты не готов сейчас, то не будешь готов никогда, — ответила эльфесса, наклонилась с седла и протянула ему руку, в которой все еще был зажат хлыстик.
Том подумал — он был осмотрительный мальчик, хотя и честный, и прямой, — что, может быть, она сама на стороне злых сил и явилась, чтобы причинить зло.
— Если ты мне не поверишь, это будет горчайший день твоей жизни, — сказала она, и он в глубине души понял, что это действительно так. И он потянулся кверху, взял руку, которая оказалась сухой и прохладной, легко вскочил в седло позади королевы эльфов, обхватил руками тонкий стан и склонил лицо к бархатному платью.
— А теперь, — сказала она, — мы помчимся вместе с ветром через необитаемую страну.
И лошадь оттолкнулась от холмика и полетела, как ветер (некоторые создания действительно умеют летать, как ветер), к высокой стене, окружавшей дворец. Там лошадь остановилась, и присела, и встала на задние ноги, и поднялась, и взмыла в воздух, и перелетела через стену (еще и с запасом), и зеленый плащ развевался по воздуху, и ветер шевелил волосы Тома.
И они стремительно поскакали, пересекли королевство и вступили в незнакомые земли, и ненадолго остановились у ворот некоего сада. Эльфийская королева сказала Томасу, что он не должен срывать эти плоды, призывно кивающие с ветвей, ибо они кажутся прекрасными, а на самом деле опасны и смертельно ядовиты для него. Но она достала из седельной сумы и дала ему пирог, замешенный на молоке, и фляжку чистой воды для питья. И небо начало темнеть — не так, как дома, а так, словно его задергивали занавесом, или словно они въезжали в невидимую пещеру.
— Здесь граница страны эльфов, — сказала королева. — Это страна теней, где странствуют те, кто лишен тени.
Скалы и трава в этой стране были серые, и речка, бежавшая вдоль дороги, тоже была серая, и кусты, мимо которых проезжали путники, были серые — как тень, как крыса, и еще слышался шум и плеск, словно волны разбиваются о берег. И серый ручей быстрее побежал по серым камням, и на нем появились небольшие волны, увенчанные барашками серой пены. Юбка дамы все еще светилась зеленым, шкура лошади все еще призрачно белела, и собственные ладони Томаса все еще розовели из-за человеческой крови, которая текла у него под кожей.
- Предыдущая
- 60/189
- Следующая
