Фан-клуб - Уоллес Ирвин - Страница 113
- Предыдущая
- 113/145
- Следующая
Эти банкноты следует упаковать в два коричневых чемодана, каждый из которых должен иметь небольшие размеры, чтобы можно было переносить вручную. Больший из них должен иметь размеры, не превышающие трех футов длиной и двух футов высотой. Второй чемодан должен быть меньше, но достаточно большим, чтобы вместить оставшуюся сумму денег.
Когда сумма выкупа будет готова, помести объявление в колонку „Личное“ отдела объявлений в ежедневном выпуске „Лос-Анджелес Таймс“. Оно должно появиться в выпуске утром в среду, 2 июля. В объявлении следует сообщить, что деньги у вас есть, и вы ожидаете инструкции о том, где их следует оставить. Объявление должно иметь следующий текст:
„Дорогая Люси. Все разрешилось. Я жду твоего возвращения. С любовью, отец“.
Когда объявление будет прочитано, я должна буду написать второе письмо, более краткое, которое будет передано тебе специальной доставкой по адресу твоего офиса. В нем будет сказано, когда и где ты должен будешь оставить деньги. Организуй свои дела так, чтобы быть свободным в четверг, 3 июля, и в пятницу, 4 июля, чтобы доставить деньги в любой из этих дней. Когда повезешь деньги, тебя никто не должен сопровождать или следить за тобой.
Феликс, я умоляю тебя не информировать никого об этом и последующих письмах. Если о них узнают власти, об этом станет известно здесь, а это приведет к моей немедленной казни. Моя жизнь — полностью в твоих руках. Не подведи меня.
Всегда твоя, Шэрон Л. Филдс».
Феликс почувствовал, как мурашки пробежали у него по рукам, а спина похолодела от ужаса.
Он сидел совершенно потрясенный, окаменев из-за этого письма о выкупе, испуганный его тоном. Его взгляд вернулся к письму, искал ее мольбы о спасении — если сумма, условия оплаты… не будут выполнены, меня убьют… окажется помеченной, это будет означать для меня немедленную гибель… Если о них узнают власти… это приведет к моей немедленной казни.
И в терминах, не оставляющих ни тени сомнения, она говорила ему, что ее судьба находилась в его, и только в его руках.
Если сумма, условия оплаты не будут выполнены, меня убьют.
Моя жизнь полностью в твоих руках.
Не подведи меня.
Ошеломленный Зигман утонул в своем вращающемся кресле, закрыв глаза руками.
«Боже мой», — простонал он громко.
Он был потрясен, его спокойствие окончилось, он оказался в условиях, которых никогда раньше не испытывал. Его рациональное мышление, его отношения к простым смертным как к жертвам эмоций, сам успех его деятельности, — все это основывалось на способности оставаться невозмутимым и четко мыслить в условиях любого кризиса.
Но никогда за всю жизнь он не оказывался в центре кризиса, подобного этому, который вложил в его руки власть над жизнью и смертью другого человеческого существа. Единственного человека, который был для него дороже всех, кого он знал.
Преступление, только что приоткрывшееся перед ним, было настолько неожиданным и страшным, мольба жертвы столь ужасающей, что он оставался недвижимым в течение долгих минут.
Его первой осознанной реакцией стало недоверие. Это был единственный ответ, который подсказывал ему рациональный ум. Рассматривать письмо похитителей с требованием о выкупе иначе, как шалость, мистификацию, даже как мошенничество было гораздо спокойнее, и такое отношение хотя бы немного облегчало груз ответственности, свалившейся на его плечи.
Конечно, именно таким было объяснение, — пытался он убедить самого себя, — и только таким. Кто-то из всезнаек нечаянно узнал об исчезновении Шэрон; может быть, эта ее пара, О'Доннеллы, рассказали об этом другу, которому не следовало доверять. И этот неразборчивый в средствах человек задумал жестокое дело, надеясь получить состояние, которое затребовал в этом письме.
Конечно, должно быть что-нибудь в этом духе было за этим письмом. Нормальные люди никогда не предпринимают попыток похищения кого-нибудь столь прославленного, как Шэрон Филдс. С таким же успехом можно было бы разрабатывать похищение королевы Англии или Президента Соединенных Штатов.
Зигман столь долго прожил в мире кино и вымыслов, так давно вращался в этом фантастическом мире, что автоматически ужас, подобный этому, поместил в архивы киностудий, заполненных коробками вымышленных жутких историй. Это было еще одним плодом фантазии человеческой.
Внимательно рассматривая это письмо с требованием выкупа, он пришел к заключению, что почерк автора, на первый взгляд весьма напоминающий манеру Шэрон, на самом деле был плохой имитацией ее настоящего письма.
Шум в его голове постепенно уменьшался. Ясность ума возвращалась. Если письмо было подделкой, к нему не следовало относиться серьезно. На него вообще можно не обращать внимания. Здоровый дух должен быть восстановлен, он не может нести ответственность за жизнь другого человека. Компьютеризованный день можно было продолжить.
Зигман снова выпрямился в кресле. Все же в этом деле существовала минимальная ответственность, от которой он не мог отказаться. Мистификация — письмо с требованием выкупа в один миллион долларов — должна, по крайней мере, быть рассмотрена как любое другое нормальное дело. Он обязан был внимательно изучить его. Ему следовало убедиться в существовании описанной собственности. Ему необходимо было определить, может ли он выполнить такое поручение.
Очень хорошо, он проверит его обычным способом, еще раз просмотрит письмо, чтобы почувствовать, что выполнил свой долг, прежде чем выкинуть дурацкое письмо из головы.
Он наклонился, включил переговорное устройство, вызвал секретаршу.
Раздался ее голос: «Да, мистер Зигман?»
— Хуанита, дай мне, пожалуйста, папку с корреспонденцией Шэрон Филдс за последний год. Принеси немедленно.
— Да, сэр.
Он барабанил пальцами по столу, пока с нетерпением ожидал прихода секретаря с делами. Что, дьявол ее побери, эта девчонка там делает? Казалось, прошел уже добрый час. Он взглянул на часы, стоявшие на столе. Прошла всего одна минута.
Хуанита с плотным конвертом в руке приближалась к нему, неслышно ступая по толстому ковру.
Его рука простерлась к ней и почти вырвала у нее конверт.
Он даже не счел необходимым извиниться.
— Благодарю, — сказал едва слышно, тут же положил перед собой конверт и раскрыл его.
Вдруг он осознал, что Хуанита все еще находится в кабинете и стоит перед ним у стола. Он поднял глаза и увидел, что она с беспокойством смотрит на него.
— В чем дело? — резко спросил он.
Она была смущена.
— Извините, пожалуйста. Это просто потому, что я озабочена. С вами все в порядке, мистер Зигман?
— Что это значит — в порядке ли я?
— Я… я не знаю.
— Конечно, со мной все в порядке. Чувствую себя превосходно. А теперь оставьте меня. Я занят.
Он подождал, пока дверь закрылась за ней, а затем снова склонился над конвертом. Быстро пролистав скрепленные письма (его к Нелли Райт, письма Нелли к нему от имени Шэрон), он, наконец, нашел одно, затем другое и третье, написанные ему из разных городов самой Шэрон, ее знакомым наклонным почерком.
Он отбросил конверт в сторону и положил три подлинных письма Шэрон рядом с подложным, о выкупе.
Он подробно изучил их, сравнивая одинаковые слова и даже буквы.
Через пять минут с этим было закончено.
Он знал точно.
Жизнь Шэрон Филдс была в его руках.
Вопросов не было. Письмо о выкупе было написано только рукой Шэрон и никем другим.
Его желание представить письмо мистификацией было самообманом, невольной попыткой превратить случившееся в нечто абсолютно невозможное. Но его нельзя было превратить в фантазию. Доказательство того, что это случилось на самом деле, лежало перед его глазами. Это случилось. Шэрон Филдс была похищена. За ее безопасность надо было заплатить. Невозможно скрыться от этого предложения. Деньги следовало выложить, и сделать это очень быстро.
Миллион долларов. Он занимался бесчисленными делами, где требовалось найти не один, а пять миллионов, десять миллионов. Но никогда — за двадцать четыре часа. Никогда — наличными, да еще и купюрами определенного достоинства. Кроме того, со специфическими условиями в отношении серийных номеров банкнот, с требованиями старых и новых купюр. И, что хуже всего, это надлежало выполнить под покровом строгой секретности.
- Предыдущая
- 113/145
- Следующая
