Те, что уходят - Хайсмит Патриция - Страница 44

• Предыдущая
• 44/51
• Следующая

— А что случилось в Риме?

— Он поспорил с полицейским, когда мы нарушили правила парковки. Это была моя машина, она сейчас стоит в Венеции в гараже, я сама пригнала ее сюда. Конечно, Эдвард пытался защитить меня. Итальянские полицейские привыкли, когда с ними спорят, но Эдвард почти ударил его. Мне пришлось удержать его за руку. Мы заплатили штраф, и Эдвард сказал мне: «Ну и чего ты добилась? Если бы ты не вмешалась, я бы сделал так, что нам вообще не пришлось бы платить штраф». — Инес грустно улыбнулась. — Вы не должны бояться рассказать мне… если думаете, что убили его.

Ее эмоции начинали ему надоедать. С какой стати стал бы он бояться рассказывать? Она бы не выдала его полиции, как не выдала Коулмэна, когда у нее были основания для подозрений. Убийцы вообще не боятся простых людей — пронеслось у него в голове.

— Я сказал вам: я не думаю, что убил его.

Инес вздохнула.

Рэй допил, что было в стакане, и молча наблюдал за ней. Неужели она действительно тревожится из-за такого человека, как Коулмэн? Может, только сейчас, а через несколько месяцев в ее жизни появится другой мужчина? Или даже через несколько недель? Внезапно вся ее таинственность и привлекательность — которые она с невероятным достоинством несла как визитную карточку — куда-то исчезли, и Рэй увидел в ней обычное человеческое существо, такое же эгоистичное или, быть может, даже более эгоистичное, чем он сам. С другой стороны, в нем вдруг проснулись великодушие и галантность.

— Вы не думаете, что он мог уехать в Рим?

— Я так не думаю. Дело в том, что Эдвард рассказал мне, что столкнул вас в воду той ночью. — Инес говорила, не глядя в его сторону. — Я очень рада, что это не так.

«И что она сделала, услышав такое? Продолжала спать с Коулмэном в одной постели, как чуть было не сказал Антонио?» — усмехнулся Рэй.

— Вы сказали об этом Смит-Питерсам?

— Нет. Я не знала, верить ли ему… И все же поверила. Ведь вы исчезли. А однажды, когда Эдвард не ночевал в номере, я осмотрела его гардероб, думая найти там пистолет. Под стопкой носовых платков я нашла ваш шарф. Тот самый, который вы показывали мне. — Она заглянула ему в лицо. — Помните?

— Да.

— Тогда-то я и подумала, что Эдвард мог убить вас и взять шарф себе. Поэтому вечером — это было в прошлый понедельник — я сказала ему: «Эдвард, я нашла у тебя под платками шарф. Где ты взял его?» Он ответил: «Это шарф Пэгги. Я взял его у Рэя. Он не имеет на него права…» — или что-то в этом роде. И я вдруг поняла, что он почти обезумел. Тогда, чтобы успокоить его, я сказала: «Знаешь, Рэй рассказывал мне об этом шарфе. Он купил его здесь, в Венеции. Купил, потому что он напомнил ему Пэгги, но он никогда не принадлежал ей». Эдвард разозлился еще больше, сказал, что вы все наврали и что я прекрасно знаю это и нарочно говорю так, чтобы мучить его. Он положил шарф в карман, как будто я как-то осквернила его. Понимаете?

— Да, — ответил Рэй, представляя себе эту картину. — Он увидел его у меня той ночью на Лидо. Я по ошибке вытащил шарф из кармана вместе с ключами, а он сразу же потребовал, чтобы я отдал его.

Он чувствовал некоторое облегчение от признания, что само по себе было странным, так как шарф не принадлежал Пэгги и не имел к ней никакого отношения. Внезапно на него нахлынул целый шквал эмоций, связанных с Пэгги, хотя сами события, отдалившись во времени, уже казались ему нереальными. Вина, все это время нависавшая над ним громадной черной тучей, приобрела реальное содержание, вызывающее обман зрения, обман сердца.

Рэй вздрогнул и опустил голову, потом заставил себя распрямиться.

— Что случилось? — спросила Инес.

— Подумать только, сколько неприятностей из-за этого шарфа! — Рэй улыбнулся. — А ведь я купил его просто так, под впечатлением минуты.

— Теперь он носит его с собой в кармане. Хранит как зеницу ока, — серьезно проговорила Инес.

Рэй сдержал улыбку.

— Люди любят носить талисманы, только зачастую не понимают, что эти талисманы ложные.— Спокойным, бодрым тоном Рэй добавил: — А я недавно встретил на улице Антонио. Он сказал, что все подозревают Коулмэна в убийстве. Он говорил, будто вы дружно обсуждали эту тему.

— Нет, мы не обсуждали, но я не сомневаюсь, что все они думают именно так.

— Но вы ничего не сказали об этом полиции?

— Нет. Мы не были абсолютно уверены.

— Даже после того, как Коулмэн признался вам?

— Да.

Инес, по предположению Рэя, как и большинство людей, обладала «бюрократическим» складом ума. Коулмэна она любила, поэтому всегда встала бы на его защиту. Смит-Питерсы были для нее «чужаками», представлявшими возможную опасность, поэтому она постаралась бы развеять их подозрения в отношении Коулмэна. Рэю уже не нужно было задавать вопросы, к тому же расспрашивать женщину о подобных вещах было не очень-то учтиво. В свое время он где-то прочел, что женщины лишены абстрактного чувства справедливости. Но разве это абстрактный вопрос, если она знает его лично? Он сказал:

— Мне кажется, вам следует сообщить в полицию, что он бывал в Кьоджи. У него там есть друзья, и он мог поехать туда. Я тоже буду искать его, Инес, а сейчас мне пора. — Рэй поднялся. — Вам лучше всего не покидать отель, тогда вы скорее узнаете новости, если они появятся. До свидания, Инес.

Это привычное «до свидания» почему-то растрогало ее.

— Где вы остановились на Джудекке? Мне бы хотелось не терять связи с вами.

Рэй назвал ей улицу, четырехзначный номер дома и сказал, что в доме нет телефона.

Она выглядела расстроенной и потерянной. Рэй хотел было сказать, что позвонит ей сегодня позже, но, задав сам себе вопрос: зачем? — добавил:

— В полиции знают, где меня искать. До свидания, Инес.

Рэй пошел к центру города, по направлению к театру «Феникс». Отсюда в разные стороны расходилось пять узких улиц. Рэй высматривал в толпе Коулмэна, понимая всю абсурдность этого занятия. Его праздный вид одинокого зеваки, да еще с повязкой на голове, бросался в глаза издалека. Рэй был виден со всех сторон, в то время как Коулмэн мог прятаться за каждым углом или в любом из многочисленных баров, тратторий, маленьких гостиниц и крупных отелей. Пройдя изрядный путь, Рэй устал и решил сесть на вапоретто. Ближайшей остановкой оказался Ка д'Оро, «Золотой дом», в этом Рэй усмотрел некую насмешку судьбы, так как прекрасно знал, что уж здесь-то Коулмэна точно не будет. Но чтобы исключить любое, даже самое невероятное предположение и не сомневаться в этом, Рэй все же купил билет в музей и прошелся по всем залам.

Когда он вышел из музея, на улице начало смеркаться и похолодало. Рэй вспомнил, что не обедал, хотя не ощущал голода. Он направился к остановке вапоретто.

А что, если он убил Коулмэна? Что, если его вынесло через один из каналов в море? В ожидании вапоретто Рэй задумчиво смотрел на пурпурно-синее небо, сказочным куполом нависшее над крышами Венеции. Что, если Коулмэну суждено уже никогда не увидеть этой красоты, а он, Рэй Гаррет, повинен в этом? Рэй упал духом, почувствовав себя преступником и изгоем. Он содрогнулся, когда представил, что одним или несколькими ударами лишил человека жизни. И в самом деле, сколько раз он швырял камнем?

В доме синьора Кьярди на кухне и в столовой горел свет, но Рэй незаметно прошмыгнул на первый этаж по боковой лестнице. В комнате заботливая Жюстина развела в печи огонь, и продрогший до костей Рэй без сил рухнул на постель и, накрывшись собственным пальто, уснул без задних ног. Ему приснилось два тревожных сна. В одном он нашел какого-то ребенка и все никак не мог выяснить, кому тот принадлежит, хотя никто не обращал на него внимания. Рэй проснулся. Часы показывали половину шестого. Рэй умылся холодной водой и спустился вниз поговорить с синьором Кьярди. Он вдруг вспомнил, что не купил вечерней газеты, а там могло быть что-нибудь о нем или Коулмэне.

Синьор Кьярди вместе с Жюстиной были на кухне, на столе перед ним лежала газета. Завидев Рэя, он вскочил ему навстречу:

• Предыдущая
• 44/51
• Следующая