Серебряная ветка - Сатклифф Розмэри - Страница 32
- Предыдущая
- 32/47
- Следующая
А еще через несколько дней последовали новые вести. Юстин и Флавий находились в тот момент в Каллеве в поисках оружия для своего оборванного войска. За последние недели его ряды значительно пополнились, но большинство новобранцев приходило с легкими охотничьими копьями, от которых в бою не было бы никакого толку. Случалось порой заманить в ловушку саксов и тем самым пополнить запасы оружия, которого, увы, все равно не хватало, и поэтому второй браслет тети Гонории, надежно спрятанный про черный день, был продан ювелиру в Клаузентии. Вскоре в Регне, Венте, а потом и в Каллеве появились два незнакомца. Они посетили несколько кузнечных и оружейных мастерских и купили где мечи, а где тяжелые наконечники копий. И вот все было закончено: Юстин с Флавием собственными глазами убедились, как ближе к вечеру последнюю их покупку благополучно упаковали в кувшины для лампового масла, чтобы затем погрузить на двух вьючных мулов, одолженных у одного доброго приятеля, живущего возле Южных ворот. Юстин и Флавий наскоро перекусили в таверне сразу за форумом — ее содержал бывший легионер без одного глаза — и поспешили к воротам, чтобы успеть перехватить мулов. Мимо торопливо прошел человек.
— Слыхали новости? Паруса Констанция видели у Таната! — крикнул он на ходу и, не остановившись, пошел дальше.
— Похоже, поспели как раз вовремя, — сказал Флавий и добавил: — Хорошо, что тетя Гонория в Аква-Сулисе: случись что, все же она будет в безопасности.
Сегодня они уже проходили мимо дома Аквилы: ставни были закрыты и не видно было признаков жизни.
На прямой, как стрела, широкой улице, что вела от форума к Южным воротам, несмотря на поздний час и начавшийся мелкий дождь, повсюду встречался народ — люди стояли кучками у дверей лавок и на перекрестках: они встревоженно чего-то ожидали, словно вот-вот разразится шторм.
Они прошли половину улицы, как вдруг раздались разноголосые крики, затем топот бегущих ног, и из темной боковой улочки выскочило какое-то маленькое невообразимого вида существо, а за ним по пятам гналась стая орущих саксов. Беглец был быстрый и проворный, как кошка, но преследователи не отставали, и вот опередивший товарищей сакс схватил беглеца за горло, пытаясь свалить его с ног, и тут же разом несчастного окружили остальные. Когда они всем скопом стали тянуть его вниз, в свете фонаря над дверью лавки Юстин увидел поднятое вверх отчаянное лицо — узкое, безбородое лицо, с огромными глазами. И в то же мгновение он услыхал крик Флавия: «Боги милостивые, это же Куллен!»
Они не сговариваясь побежали.
— Держись, Куллен, мы идем! — крикнул Флавий, и они ринулись в драку.
Саксов было четверо, но все же удача оказалась на стороне спасителей, да и Куллен дрался, как барс. Одного из саксов Флавий перекинул через бедро — старый гимнастический прием, — и тот со всего размаху ударился о землю, увлекая за собой еще одного. Сверкнул нож — он едва не полоснул Юстина по щеке, но Юстин успел отскочить в сторону. А потом почему-то — Юстин так и не понял, каким образом им удалось вырваться, — они втроем, спасая свои жизни, бросились бежать по темной боковой улочке, а сзади слышался стук сапог их преследователей. — Сворачивайте сюда! — задыхаясь, прохрипел Флавий, и они свернули налево в темную дыру между домами. Они ныряли в один проход, потом в другой, протискивались сквозь изгороди спящих садов, без конца петляли и кружили, запутывая следы, но шум погони становился все слышней и слышней. Флавий пытался провести их в северную часть города, надеясь таким образом скрыться от преследователей и выйти с другой стороны к месту, где их ждали мулы и столь драгоценные для них кувшины из-под лампового масла. Но когда они добрались наконец до нужной им улицы, они увидели невдалеке скопище саксов с горящими факелами, и громкий рев, огласивший воздух, как только они метнулись обратно в темный провал между двумя лавчонками, красноречиво свидетельствовал, что их заметили.
Теперь это была уже не погоня, а настоящая охота. Казалось, саксы со всех кварталов Каллевы сбежались сюда, чтобы принять в ней участие — кто из безумного рвения, а кто из охотничьего азарта, что было не менее опасно; и сейчас все они обрушились на беглецов, загоняя их все дальше и дальше в юго-восточный угол старого бастиона. Но что хуже всего, бедный маленький Куллен, на которого охота началась раньше, чем Флавий и Юстин натолкнулись на него, окончательно выбился из сил. Впереди маячили очертания темного храма, они обогнули его и нырнули под сень колоннады, в самую черную, затененную глубь, и там, скорчившись, застыли неподвижно на несколько страшных мгновений; но лишь только вся орава преследователей с гиканьем и воем пронеслась мимо, они поднялись и снова побежали, подхватив Куллена под руки. Они тащили его волоком к густому кустарнику вечнозеленых растений и одичавших роз за храмом и, добравшись, скрылись в них и стали продираться в самую середину чащобы.
В любой момент преследователи могли вернуться назад, но сейчас, на какое-то короткое время, наступила передышка, шум охоты замер вдали, и остались только тихие вздохи ветра в ветвях да прелый запах темно-бурых сухих листьев и обнаженных корней, даже дождь и тот перестал идти. Маленький Куллен лежал плашмя на животе, и бока у него вздымались при вздохах, как у загнанного зверька. Юстин изо всех сил напрягал слух, чтобы сквозь стук собственного сердца уловить звуки возвращающейся погони. Саксы могли вернуться в любой момент… Да, но, к счастью, кустарник был достаточно густой, и это все же давало какой-то шанс…
И вот свора снова подала голос — на этот раз крики раздались спереди и сзади, со всех сторон одновременно. Юстин замер под спутанными ветками остролиста и вдруг увидел, как взметнулся красный язык факела, за ним второй, он услышал сдавленный шепот Флавия:
— Демоны и фурии! Они созвали всех своих приятелей, чтобы разделаться с нами.
«Так оно и есть, — спокойно подумал Юстин. — Видимо, это конец. Он будет такой же, как у Паулина… и как у самого императора, — факелы и сакские мечи. Интересно, как это произойдет».
Но над ними, низко пригнувшись уже стоял Флавий.
— Пошли! Еще есть шанс, — донесся его взволнованный шепот. — Вставай, Куллен! Последний рывок, ты можешь, ты должен сделать усилие.
Куллен, лежавший рядом с Юстином, подтянул под себя ноги — из груди его вырвалось хриплое рыдание вконец измученного человека, и снова они двинулись вперед, осторожно, ползком продираясь сквозь колючий кустарник к старому Валу.
— Куда теперь? — быстро спросил Юстин.
— Наш дом сейчас пустой…
Юстин уловил только обрывки фразы, остальные слова заглушил ветер в ветвях остролиста и шум погони.
Факелы пылали уже на улице за домами, и охота перекинулась в сады храма Минервы, когда они достигли наконец зарослей у садов Аквилы и направились к дому.
Очень скоро они уже стояли под колоннадой, и крыло темного, безмолвного дома отделяло их от факелов вдали, словно простирая свою защитную длань, чтобы уберечь их от опасности и дать им возможность хоть немного выиграть время.
— Можно попасть внутрь… через бани, если… еще не починили ставни, — сказал Флавий, с трудом переводя дыхание. Затем он снова двинулся вдоль колоннады.
— Если они отыщут наше убежище, значит, погибнет дом, — возразил Юстин. — Даю голову на отрез, они не заметят нагревательной камеры — у них за Рейном совсем иначе отапливаются дома. Идем скорее!
И тут вдруг дверь атрия отворилась, и поток мягкого света залил двор и зажег белые розы, обвивающие колонны. На пороге стояла тетя Гонория, очевидно встревоженная нарастающим шумом и готовая, если понадобится, на самые решительные действия, ибо в одной руке она держала маленькую лампу в виде цветка, а в другой — старый боевой кинжал.
Взгляд ее упал на освещенные лампой фигуры трех беглецов, все еще тяжело дышавших, в изодранной одежде, и она застыла на миг, удивленно раскрыв глаза. Но Юстин не ошибся в оценке тети Гонории при первой их встрече. Она никогда не тратила времени на пустые вопросы и изумленные восклицания. Она только сказала своим хрипловатым голосом, четко выговаривая слова:
- Предыдущая
- 32/47
- Следующая
