Путешествие в Европу - Орбелиани Сулхан Саба - Страница 7

• Предыдущая
• 7/33
• Следующая

Июля первого пришел [к нам] французский кардинал. Он не дал мне ни выйти ему навстречу, ни проводить за порог, будто и не приходил проведать меня. Обласкал меня и ушел.

Июля второго пришел проведать меня настоятель монастыря святого Василия. И другие епископы и отцы пеклись о нас. Приходили многие и любезно беседовали с нами.

Июля третьего святейший папа изволил прислать карету. Поезжайте, мол, сначала посмотрите [храм] господа моего и потом навестите меня. Меня повезли в собор святого Петра. В начале улицы у подъезда к храму небольшая площадь. Полукругом в четыре ряда стоят по сорок каменных колонн. Каждая выше шести адли [12]. Сходятся они тремя арками. По краям наверху стоят каменные изваяния святых. Посереди площади четырехугольный постамент выше кабахи [13]из цельного камня, и на нем стоит крест. В кресте заложена частица святого креста [господня]. По двум сторонам бьют большие фонтаны, и в конце площади хорошо выложенные бассейны. [В храм ведут] высокие ступени. И на одной каменной колонне стоит мраморная статуя святого Петра с ключом в руках. На другой — святой Павел с мечом в руке. Это запечатлелось сильно. Через реку, протекающую в Риме, перекинут мост. В одном конце моста стоит статуя святого Петра, и другом — святого апостола Павла. По обеим сторонам моста стоят десять ангелов. Все десять держат в руках предметы страстей Христовых, кто крест, кто терновый венец. Дальше идет большая дорожка и та площадь с колоннадами и фонтанами. Посередине, от моста до площади, сплошь раскинут базар. В конце моста папский дворец, и на нем стоит белый мраморный ангел. Он вкладывает меч в ножны так, как было видение Григорию Диологу. Была, оказывается, чума и потом прошла. Образ этот воздвиг он сам [Диолог]. Мы поднялись по ступеням. Человеческая речь не в силах описать величие этой постройки. Я описываю только то, что видел сам. У порога храма били два ключа по одну сторону и два по другую. Вошли в церковь, похожую на царство небесное. В длину она имеет триста шагов, в ширину — двести [шагом называется поступь обеих ног, равная пяти стопам]. В середине, под самым большим куполом могила святого Петра. Туда можно спуститься. Она богато убрана. День и ночь горят серебряные с позолотой редкой работы лампады, которые не подвешены сверху, а спускаются, изгибаясь, как ветки дерева. У задней стены алтаря на высокой подставке стоит Кресло, на котором восседал святой апостол Петр. Четыре богослова держат его в руках: Григорий Диолог, Амбросий, святой Герасим и святой Августин. В алтаре же, справа, могилы святого апостола Симеона и апостола Фаддея. И справа же похоронена святая мученица Петронила, дочь апостола Петра. Слева другая мученица. Дальше еще одна. Под алтарем погребены нетленные мощи Григория Богослова Андзиодзоринского. Напротив, слева — Григория Диолога. За Григорием Андзиодзорийским другой алтарь — в нем похоронен Иоанн Златоуст, и могила его роскошно украшена, так же, как и весь алтарь с богатыми лампадами. Ничего подобного там нет. Под ним еще другой алтарь. В углу стоит купель из порфира. Я измерил ее: в длину, она восемнадцать пядей, а в ширину двенадцать. Крышка ее цельная, и вся купель из цельного камня. Наверху слева двое мучеников. В тот день ничего, кроме этого, не смог записать. Наступил вечер, и мы ушли.

Июля пятого меня повезли к святейшему папе. Он жил в летнем дворце в центре Рима. Собор святого Петра находится в начале Рима, в низине, а летний дворец папы стоит на возвышенности. Много хвалебного написано о дворце, и вы, вероятно, сами знаете, что Дворец папы не может быть хуже других дворцов. Начиная с самого входа, во дворце все устлано красными камковыми коврами, густо расшитыми златотканой каймой. В порядке по чину стоят придворные и вельможи. Потом священники и епископы. Из кардиналов никого не было, так как он принял нас запросто, не парадно. Меня ввели к нему. Он сидел в малом зале. Один раз поклонились мы ему с порога, другой раз с середины зала и затем приложились к его стопам. Он обнял меня. Там полагается стоять на коленях. Но он не позволил опуститься на колени и заставил встать. Я хотел стать поодаль, но он позвал меня к себе и поставил рядом с собой. Расспрашивал, беседовал со мной любезно. Я доложил ему: «Святой отец, с тех пор, как сын твой [14] — истинный христианин — обратил свои упования к тебе, сердце мое преисполнилось надежды на исполнение всех моих чаяний. Но дальнейшее промедление может оказаться гибельным для Вахтанга. В лихом месте находится он теперь». Он же изволил ответить мне: «Если ты попросишь крови моей для пользы Вахтанга и страны твоей, и то я пролью ее для них». Я поблагодарил и продолжал: «Я нижу, что отсутствие Вахтанга приносит ущерб христианству в моей стране и от возвращения его будет зависеть преуспеяние праведной веры. Только эта одна забота и есть у меня. Молю тебя, яко старец Симеон: ныне отпущаеши». Он улыбнулся и изволил ответить: «Я молю господа за тебя, чтобы даровал он тебе жизнь долгую, через тебя многое хочу совершить». Я ушел от него. После того я посетил кардинала сакрипанта и [другого] кардинала, племянника папы. Встречать меня выходили они за три палаты. Сакрипант усадил меня перед собой. Те другие сели по сторонам. Обласкали меня. Сакрипант проводил меня до верхней ступени лестницы, те двое — лишь за две палаты.

Июля шестого взяли меня на одну возвышенность в Риме, где стоит храм пресвятой богородицы. Меня повезли его осматривать. Оказывается, жил в Риме один бездетный вельможа. Он молился пресвятой неустанно и сетовал, что некому оставить ему имущества своего. В начале июля было ему видение: там, где завтра будет лежать снег, на всем том пространстве построй храм мой. Имущество твое положи на него. Той же ночью и папе приснилось то же, и духовнику его. Муж и жена проснулись и рассказали друг другу о виденном, оказывается, оба видели одно и то же. Пришли к духовнику, рассказали ему. И он видел то же самое. Пошли к святейшему папе и доложили обо всем. И он видел то же самое. Узнали они, что ночью на горе той выпал снег. Сам папа пошел туда и сам же выкопал первые двенадцать ямок. Воздвигли храм пресвятой деве. В нем хранится колыбель Христа. Там же хранятся вифлеемские ясли и камни пещерные, святой Герасим нетленный и святой папа Пий нетленный находится там же. В алтаре лежат четыре других мученика нетленных. Далее, в престоле — мощи святой мученицы Екатерины. И множество еще святых мощей погребены внутри храма. Две большие порфировые колонны по шесть адли в высоту и три адли в обхват. Перед храмом на площади стоит высокая колонна из цельного мрамора, пожалуй, повыше двадцати пяти адли. На ней пресвятая богородица. У ее подножия большой родник бьет фонтаном. В церкви [стоят] четыре порфировые колонны в один обхват. Рядом с алтарем [находятся] чистилище по четыре адли каждая со сведенными арками. Могилы святых. Слева от престола четыре порфировые колонны такой же величины. Под арками также погребены святые. Справа находятся четыре колонны из порфирообразного мрамора и на них также могилы святых и между ними и алтарем одна колонна из пестрого агата, в три адли высотой и в один толщиной. На ней стоит подсвечник. Колонна та предрагоценная. Сколько еще там драгоценных камней и редких разнообразных мраморных построек, и стены и полы и как все здесь предивно. Во множестве мозаика. Иногда мозаичные украшения сделаны снаружи. Одна картина изображает воскрешение Лазаря. Каждый мастер, художник того королевства, старается написать подобное ей. Но никому пока это не удалось. Из одного цельного мраморного камня в четыре адли высотой и в три шириной высечено вознесение пресвятой, редкой, преудивительной работы. И все они, как живые. Много я видел там предивных вещей и в куполе, и по стенам, исполненных в Индии. Перламутровая инкрустация такого достоинства, какого раньше мы не видели. В церкви святого Петра много такой же работы. Оттуда повезли меня в церковь, выстроенную императором Константином. Мы вошли. Внутри — четырежды по шесть колонн, сомкнутых в пять арок. Колонны не цельные, а возведенные кладкой и толстые. Колонны и стены все из белого мрамора. На колоннах под средним сводом стоят по одному большому изваянию апостолов из белого мрамора. Перед алтарем на четырех колоннах также высоко покоятся головы Петра и Павла. Вышли оттуда. Поблизости была лестница, ведущая в дом Пилата, по которой поднимался Спаситель. В трех местах на ней следы крови Христовой. Они прикрыты стеклянными рамами, чтобы никто не коснулся их коленом. По ступенькам поднимались на коленях. Ногой никто ступать не может. Двадцать восемь мраморных ступеней. Они протерты коленями, — так много людей подымается по ним. На самом верху стоит святая святых. Все это близко от того места, где был крещен Константин. Здесь все выложено разноцветным мрамором, воистину редчайшей работы. Посередине, вкруг, стоят восемь порфировых колонн. Каждая больше четырех адли. Они сходятся аркой. В середине стоит купель. Низ ее, как дно рюмки, выложен пятицветным мрамором и на нем стоит та самая чаша, которую жрецы велели наполнить кровью младенцев. Она из цельного порфирового камня. В длину в ней может растянуться человек, в вышину доходит до пояса. Ширина, соответствующая. С другой стороны еще две порфировые колонны. Пошли оттуда осматривать другой монастырь, принадлежащий монахам святого Лазаря. [Он] на окраине Рима, близ театра, на том месте, где пытали святого Игнатия. Там же похоронены два брата, мученики Иоанн и Павел, оказывается, там и стоял их дворец. Похоронены там же четырнадцать мучеников чернецов.

• Предыдущая
• 7/33
• Следующая