Иная тень - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 64

• Предыдущая
• 64/89
• Следующая

В вольере самки был предусмотрен отдельный шлюз с выводом непосредственно на поверхность ледника – в случае ее смерти только таким способом можно было эвакуировать громадное тело наружу. Выстрелами из винтовок мы повредили ее яйцеклады, приведя материнский организм в бешенство, и тотчас открыли шлюз. Матка вывалилась на снег. Самцы, по-прежнему сидевшие в вольерах, словно взбесились. За долгое время общения с Иными я начал частично понимать их звуковую речь и уяснил, что они беспокоятся за главу стаи, подвергшуюся опасности. А самка им сигнализировала – „атаковать, уничтожать, бить…" Но мы не могли выпустить самцов. Двери клеток вели в помещение, где мы забаррикадировались, и если бы животные вырвались, нам пришел бы немедленный конец. Даже сигналы инфразвуковых ретрансляторов на них не действовали. Самцы словно поняли, что этим сигналом их обманывают, а истинные приказы испускает живая самка.

Марго убили почти сразу. Наверное, случайно – снаряд гранатомета попал ей прямо в голову. Потом я заметил, что какие-то европейцы (вероятно, из научного персонала, нанятого „Новым Джихадом") упаковывали Марго в толстый пластик… Мне было очень жалко эту огромную, нескладную и злую тварь. Все-таки я научился „разговаривать" с ней, фактически вступив в контакт.

Сразу после гибели самки террористы ринулись в последнюю, самую отчаянную атаку. Они потеряли не меньше трети своих, но отбили административный корпус и на ПМК мистера Джастина, куда выводились данные системы самоуничтожения, вдруг появилась надпись: „Заряд деактивирован". Я не сомневаюсь в том, что подкупленный шейхами „Нового джихада" человек сообщил им коды для использования бомбы – недаром атака на S-801 была такой стремительной, джихадовцы знали, что им может грозить через полчаса после активации ядерного заряда.

Когда они ворвались в комплекс лаборатории, мы почти не сопротивлялись. Иных в спешке так и не выпустили из клеток. Наверное, потому, что сами их боялись. Думали, что люди окажутся менее беспощадными. Ошиблись.

Какой-то бородатый араб в „полярном" камуфляже с зеленой повязкой на рукаве осмотрел всех, проверил личные карточки и отобрал четверых. Никто не заметил, что полковник Кеннет протиснулся во время штурма лаборатории через редкие прутья вольера, где содержалась Марго, и выпрыгнул в открытый шлюз…

Четверо – двое биологов, начальник отдела „чужого контакта" и я, как ведущий специалист по зооморфным звукам, были отделены от остальных и отправлены на „Киото". Мы еще не успели выйти из лаборатории, когда раздались выстрелы. Джихадовцы убивали остальных моих коллег. Просто отогнали к дальней стене и расстреляли.

Вряд ли я когда-нибудь забуду этот день».

– Перспективка, однако… – Казаков, развалившись, сидел в одном из кресел кают-компании и со строгостью взирал на компьютерных техников. – И что, ничего нельзя сделать?

– Абсолютно ничего, – вздохнул Бишоп. – Там не просто отключено энергоснабжение периферийных комплексов, но даже прострелены замки. Устройства невозможно починить и нечем заменить. Они все сидят взаперти, будто надеются, что это их спасет.

– А где Иные устроили гнездо?

– Представления не имею, – развел руками андроид. – Я знаю, что в округе бродит не меньше дюжины животных, но… Требуется более тщательная экспертиза объекта и прилегающей местности. Понимаю, господин лейтенант, что соваться в комплекс не хочется, однако, если мы действительно хотим помочь, придется действовать. Причем достаточно быстро. Ворота взорвем… Пока не зашло солнце, животные будут проявлять меньшую активность: время Иных – ночь. Господин Гильгоф совершенно правильно предположил, что они относятся к разряду лунарных существ.

– Да и вы хороши, Сергей, – немедленно съязвил помянутый Гильгоф, устроившийся напротив, за столом. Он имел весьма отдаленное представление об армейской субординации и, как его ни одергивали, постоянно критиковал командира экспедиции. – Тоже мне, слуга царю, отец солдатам… Коли называете себя профессионалом, значит, обязательно должны знать, что следует предпринять в подобном положении.

– Для начала, – хищно начал Казаков, сверкая глазами на господина ученого, – я, как только стемнеет, выпру вас с борта «Цезаря». Будете приманкой.

– Нелогично и нецелесообразно, – отверг инсинуации лейтенанта Гильгоф. – Послушайте, в зданиях несомненно должны иметься какие-нибудь запасные выходы, вентиляционные трубы, система подземных коммуникаций! Люди здесь живут тридцать лет, а следовательно, сделали все для обеспечения комфортной жизни. Дырку в заборе, например…

– Дырку в заборе? – не выдержала Ельцова, внимательно слушавшая перепалку. – Вениамин Борисович, как вы себе это представляете? Для чего подобная «дырка»? Мало того что отсутствует забор как таковой… Воображаю: какой-нибудь колонист выносит украденные из медицинского центра базы наркотики, чтобы из-под полы продать местным аборигенам. Из таковых на Геоне имеются только несколько видов совсем мелких насекомых, лишайники, мох да привезенные с Земли крысы с мышами. Перестаньте говорить глупости.

– Но должен быть выход! – Ученый никак не желал смириться с новым поражением. – Иначе грозят самые тяжелые неприятности! Мы даже не знаем, сколько в комплексе Иных, а сколько людей? Как вооружены последние? Успели подать сигнал SOS или нет? И не стоит забывать о джихадовцах. Эти милейшие люди заперлись вместе с остальными поселенцами. В крайнем случае они сначала положат оставшееся в живых население колонии, а потом сами… – Гильгоф сделал руками такой жест, будто завязывал на веревке скользящую петлю. – Ждать прибытия посланных властями спасателей не имеет смысла. Не успеют.

– Знаю, – буркнул Казаков. – Вот вы, Веня, считаетесь здесь самым умным. Почти таким же, как Бишоп. Придумайте, что делать. Мы не можем торчать на Геоне до бесконечности, а употреблять взрывчатку для разрушения заваренных или забаррикадированных проходов я не стану. Будут новые жертвы среди населения. В главном здании не меньше сотни человек, скученность, теснота. Осколки разлетятся на несколько метров…

– Новые жертвы появятся очень скоро, – напомнила Маша и хмуро посмотрела в узкий прямоугольный иллюминатор. – До заката часа четыре, Иные ночью взбодрятся и дадут колонистам прикурить.

На несколько минут установилась полная тишина. Люди молчали. Только автоповар, занятый приготовлением все новых порций крепчайшего кофе, шипел и пофыркивал.

Над скалистой поверхностью Геона висел крупный оранжево-багровый глаз местной звезды, отражая едкие и насыщенные ультрафиолетом лучи в зеркале большого соляного озера, расположившегося в одной из глубоких впадин плоскогорья. Формой озеро напоминало Байкал, только уменьшенный в несколько десятков раз – такой же изогнутый неширокий и длинный полумесяц с белеющими соляными дюнами на берегах и огромными кристаллами отложений хлористого натрия, поднимавшимися к сине-фиолетовому небу наподобие менгиров-пирамид удивительно правильной формы. Здание опреснительной установки, доставлявшей воду человеческому поселку, стояло на северном оконечье «полумесяца» и выглядело неестественно посреди накопленных столетиями залежей соли.

Однако не соль привлекла людей на Геон. Неподалеку от озера, метрах в пятистах в стороне, темнел громадный карьер, где открытым методом разрабатывалось месторождение редкоземельных элементов. В добываемой руде в изрядном количестве содержались магний, хром, молибден и многие другие полезные человеческому сообществу металлы. Выработку затем доставляли транспортерами на небольшой, однако весьма производительный наисовременнейший обогатительный завод. Заключенные с приснопамятной Фиорины истекли бы слюной от зависти к поселенцам Геона – никаких мрачных корпусов, низких холодных коридоров и изнурительного ручного труда. Даже сейчас, при полном отсутствии людей, в здании завода продолжалась работа: это был единственный освещенный комплекс построек – к заводу почему-то энергия от электростанции поступала. Или там имелась своя, независимая от реактора жилого комплекса, установка?

• Предыдущая
• 64/89
• Следующая