Невидимый свет - Коротеев Николай Иванович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая

— Моя жена мечтает о такой книге, — сказал Иван Иванович, заглядывая через плечо женщины и ощущая густой аромат дорогих духов. — Не можете ли достать?

Сечину показалось, что на лице женщины промелькнул испуг. Он ожидал, что она ответит паролем, но та вдруг встала и сказала резко:

— Не дадут отдохнуть! Нигде покоя нет! Безобразие… — и пошла, не оборачиваясь, прочь.

— Нехорошо, гражданин. Зачем пристаете, — сердито произнес полный мужчина.

«Что делать? Идти за ней? — лихорадочно соображал Сечин. — Нельзя… Спугну. Но почему она ушла? Может, Свистунов переврал пароль?»

Женщина быстро удалялась, ее сиреневое платье мелькало уже в конце аллеи. «В чем ошибка? Кто виноват — я или Свистунов?» — думал Иван Иванович, глядя ей вслед.

…Женщина вышла из парка на пляж, оттуда — на улицу. На остановке автобуса толпилась небольшая очередь. Возле такси прямо на тротуаре сидел рябой шофер в замасленном комбинезоне и ел грушу. Женщина оглянулась — позади никого не было. Секунду поколебавшись, она быстро подошла к шоферу.

— Такси свободно?

— Садитесь, — неохотно отозвался тот.

Женщина легко вскочила в «Победу», захлопнула дверцу.

— Вам куда?

— Покровский переулок.

— Эх, жизнь! — неведомо почему вздохнул шофер. Он выбросил на тротуар огрызок и тронул машину. «Победа», шурша шинами, понеслась по гладкому, недавно политому водой асфальту. Женщина то и дело оборачивалась, смотрела назад. Дорога была пустынна. Минут двадцать они ехали молча, сворачивая из улицы в улицу.

— Послушайте, — сказала, наконец, женщина. — Вы можете отвезти меня за город?

— Смотря куда?

— В поселок Южный, на станцию. В шесть вечера приезжает моя тетка. Надо успеть встретить.

— Инспектор может задержать… А у меня детей трое… Полсотни набросите?

— Хорошо, полсотни. Только, чтобы успеть к поезду.

— Будьте спокойны! — повеселел шофер.

В Покровском переулке женщина попросила остановить машину возле двухэтажного дома со старой, обвалившейся во многих местах штукатуркой.

— Подождите, я сейчас. Возьму чемоданчик.

— Идите, — отозвался шофер, доставая из кармана новую грушу.

Едва женщина скрылась в подъезде, шофер нажал кнопку, вделанную ниже счетчика. Лицо его оставалось равнодушным. Он поднес к лицу грушу, будто рассматривая ее, сказал негромко:

— Докладывает лейтенант Новиков. Объект вышел в переулке Покровского, дом пять… Берет вещи. Едем в Южный на станцию, к московскому поезду.

В машине послышался легкий треск, потом раздался голос Радунова:

— Везите. Остановитесь возле памятника. Поняли меня?

— Есть, возле памятника.

Шофер снова нажал кнопку и, отвалившись на сиденье, принялся грызть грушу.

Когда женщина вышла из дома, шофер с трудом узнал ее. На ней был белый пыльник и белые босоножки. На голове — широкая соломенная шляпа. Она стерла краску с губ, напудрилась и выглядела гораздо старше.

Перехватив взгляд шофера, женщина сказала усмехнувшись:

— Тетя не любит, когда я крашусь.

Улыбаясь, она забралась в машину, подожгла на колени небольшой желтый чемоданчик.

— Теперь все зависит от вас. Успеем к поезду — я в долгу не останусь.

— Не сомневайтесь!

«Победа» с места взяла большую скорость. Миновали несколько улиц, выехали на широкую дорогу за городом. Машина шла быстро. Навстречу летели телеграфные столбы, дорожные знаки. Справа и слева тянулись сады и поля, изредка среди зеленой стены деревьев мелькали белые домики.

Женщина то и дело поглядывала на часы. Было начало шестого.

— Сколько стоит поезд? — спросила она.

— Десять минут.

— Торопитесь!

— Гоню!

На въезде в поселок шофер свернул с дороги в переулок. Машина запрыгала на ухабах. Все ближе и ближе раздавались гудки паровозов.

Женщина открыла сумочку, попудрила нос, вытащила деньги и стиснула их в кулаке.

Впереди показался высокий серый обелиск.

— Высажу у памятника, — сказал шофер. — Тут рядом…

— Хорошо!

Машина, резко затормозив, остановилась. Женщина сунула шоферу смятые бумажки.

— Сто. Хватит?

— Вполне, — улыбнулся тот.

Женщина вышла из машины и пошла по тротуару к вокзалу. Шофер развернлл «Победу» и поехал обратно В вокзале, около касс, стояли несколько человек. На скамейках сидели ожидающие. Двое парней в широких спортивных брюках склонились над шахматной доской.

— На московский, — сказала женщина, протянув в окошко деньги.

— Только мягкий.

— Давайте.

Она взяла билет и, не торопясь, вышла на перрон. Платформа была почти пуста. Несколько носильщиков курили в стороне. Прошел дежурный по станции в красной фуражке. Женщина села. Лицо ее было спокойно, чуть заметная презрительная улыбка играла на губах.

За спиной послышались шаги. Женщина оглянулась. Возле нее стояли двое мужчин в серых костюмах.

— Встать! — тихо, но властно сказал один из них. — Пойдемте с нами.

— Зачем? Куда?

— Не шумите.

Глядя со стороны, можно было подумать, что люди прогуливаются по перрону. Двое мужчин шли неторопливо, вежливо поддерживая под руки женщину в белом пыльнике. Высокий мужчина, весело улыбаясь, рассказывал что-то.

На площади перед вокзалом их ждала легковая машина. Женщина забралась на заднее сидение и вздрогнула. Рядом с ней оказался тот самый человек, что подходил к ней в парке.

— Ну вот, наше свидание состоялось! — улыбнулся он.

— Вы утверждаете, что ваше имя Полина Григорьевна Зайцева?

— Да — Женщина недоумевающе пожала плечами. — Мой паспорт у вас. И вообще я не понимаю, что все это значит. Я буду жаловаться… Третий день меня держат в заключении.

Полковник Радунов, сдерживая улыбку, выложил на стол продуктовую сетку и дамскою сумочку с никелированной застежкой.

— Это не ваши вещи?

— Не мои. Надо не иметь вкуса, чтобы покупать такие сумочки.

— Так, так! — Радунов достал из палки бумагу. — Значит, вы Зайцева?

— Конечно.

— Удивительное сходство, — продолжал полковник, протягивая женщине фотоснимок. — Посмотрите, не вы ли это? Правда, снимок сделан двенадцать лет назад. Тогда вы выглядели моложе. Фотография найдена в архивах гитлеровской разведки. Узнаете?

Женщина опустила голову, пряча паза.

— Полина Григорьевна Вербер, — сказал Радунов, сделав ударение на последнем слове. —Вербер. Дочь русского белоэмигранта, родилась в Гамбурге в 1924 году. В 1944 году окончила разведывательную школу гестапо. Оставлена для работы на территории Советского Союза. После войны перешла на службу к новым хозяевам… Рассказывать дальше?

— Не надо. — Женщина подняла голову и посмотрела в лицо полковника. — Можете не утруждать себя. Я — Вербер.

— Вы отравили мичмана Ляликова?

Женщина качнула головой, собираясь ответить отрицательно. Радунов опередил ее. Достав из желтого чемоданчика пригоршню таблеток, он спросил резко:

— Ваши?

— Да.

— Через Ляликова вы узнали о новом оружии для «Мятежного»?

— Да. Он был болтлив, — усмехнулась женщина, — и он любил меня. Единственный мужчина, предлагавший мне вступить в законный брак.

— Вы узнавали от него о приходе новых кораблей?

— Это было нетрудно. Ляликов помог мне узнать много важного. Мой шеф был доволен.

— Какие это сведения?

— Долго перечислять. Мичман знал расположение складов, технические данные о кораблях.

— Куда Ляликов тратил деньги?

— Какие?

— Пять тысяч, что вы дали ему?

— Ах эти! Хотел купить дом для нас где-то в деревне.

— Почему отравили его?

— Показалось, подозревает меня.

— Отучили его курить?

— Не люблю мужчин, от которых пахнет дымом.

— Почему вы ушли из парка? Разве пароль был неверный?

Женщина бегло посмотрела в сторону Сечина, ответила насмешливо:

— Грубая работа. У связного должны были быть одеты тапочки. А у вашего сотрудника оказались туфли. К тому же поношенные. Связной не потащит такие из за моря… — Женщина сделала паузу. — Давайте, гражданин полковник, говорить серьезно.

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая