Отпусти - это всего лишь слово (СИ) - "Сан Тери" - Страница 3

• Предыдущая
• 3/115
• Следующая

- Ты парень. Я тебя знаю, всего три дня. Как я по - твоему, должен на это отреагировать?

В моём голосе не было злости или отвращения, раздражения тоже не было, просто строгость училки выговаривающей ученику, что он облажался, и вообще, "если ещё раз сцуко заявиться в школу без дневника, получит пизды, большой такой пизды". 

Вольх пожал плечами и посмотрел с лукавой ухмылкой, за которой я видел, огромным махровым цветком расцветало облегчение.

   Как он потом мне рассказал, думал, будет хуже. А я так и не признался ему, что на самом деле, до меня просто не дошли его слова. Ни его слова, ни их смысл. Я просто не понял.  Не воспринял на самом деле.- Тебе решать. Я сказал. Признание тебя ни к чему не обязывает.

- Хм, учитывая, что ты пошутил, - начал я миролюбиво, планируя свести всё к хохме. 

Вольх резко поймал меня за запястье, наклонился и поцеловал в губы. Быстро, скользнул языком. И оттолкнул обратно, выпрямившись, прежде, чем я смог отреагировать и сообразил дать ему в репу.

- По - твоему, это, потянет на шутку? - спросил он совершенно серьёзно, даже с какой - то злостью.

   А я просто растерялся. Он ошеломил меня напором. Надо было встать, уйти. Надо было.

    А куда мне идти? Да что происходит - то собственно? Он дурак? Пьяный? Накурился? Ну не тянул Вольх на гомика в моём представлении. Дурдом какой - то. Прикол?

Но пока активно моргая, я мылился ответить, Вольх порылся в шкафу, вытянул подушку с одеялом и запустил ими в меня. 

- Всё. Я спать. Мне завтра вставать рано. 

Дверь хлопнула, а я остался сидеть на полуразобранном диване, растерянно сжимая в руках подушку и одеяло которое повисло на моём плече. 

На утро, я ушёл.

Как не прочны стены наших квартир,

Но кто-то один не подставит за всех плечо.

Я вижу дом, я беру в руки мел,

Нет замка, но я владею ключом.

   Ты проводил меня до дома, болтая о пустяках и ни единым слово не касаясь того, что произошло вчера. Я тоже старался избегать этой темы, решив, что по пьяни мне просто привиделось, ну или ты был пьян, и это всё не имеет ни малейшего значения. А на следующее утро, когда я вышел из дома, держа рюкзак на плече, увидел тебя. 

- Привет, - сказал ты и протянул мне руку, отлепляясь от стены. - Пошли.

Это лаконичное "Пошли" и не менее краткое "Привет". Вот в сущности и всё, что нужно людям для понимания, если бы это понимание не было таким идиотским. 

На улице снег утратил свою белизну,

В стеклянности талой воды мы видим луну.

Мы идем, мы сильны и бодры...

Замерзшие пальцы ломают спички,

От которых зажгутся костры.

   Ты провожал меня в лицей, а затем шёл в универ и по вечерам на работу. Бывали дни, когда ты просто встречал меня у ворот училища, забирая рюкзак и приглашая пропустить по пивку. И я не знал, что сказать одноклассникам. Как, объяснить им, что тут, чёрт возьми твориться. Я сказал, что мы дружим, но это была странная дружба....

Это наш день, мы узнали его по расположению звезд,

Знаки огня и воды, взгляды богов.

И вот мы делаем шаг на недостроенный мост,

Мы поверили звездам,

И каждый кричит: "Я готов!"

   Вольх больше не заикался о чувствах, ничем не напоминая о случившемся. 

Однажды я не выдержал и спросил: Что это было, в тот вечер? Вольх посмотрел очень внимательно, своими светлыми пугающими глазами, и сказал медленно.

- Я тебя люблю. И ты будешь мой, - прибавил он, чуть помолчав. 

Мне бы испугаться уже тогда, но Вольх совершенно спокойно добавил.

- Сам придёшь. Я терпеливый, подожду, когда дозреешь.

Кажется после этих слов, я испытал облегчение, сообразив, что он ничего не собирается делать. Но в то же время, именно после этих слов, я заметил, что стал думать об этом. И сам не заметил, что провожу с Вольхом каждый божий день. Забуриваясь к нему с самого утра и зависая до поздней ночи, а иногда оставаясь ночевать. Родителям до меня не было никакого дела. Я учился через задницу, в будущем мне светила армия, и единственные успехи на которых я иногда подвизался в учёбе, помогал делать Вольх, который нихрена не понимал в моих предметах, но педантично усаживался решать со мной домашку, и тихонько перебирал струны гитары, подбирая мотив.

   Вольх сочинял музыку и песни - свойство, которым имеют привычку болеть все подростки. Стихи представлялись второсортными, как это чаще всего и бывает в подобном возрасте. Но когда он перекладывал их на музыку, слушать его голос можно было до бесконечности. Вольх не обладал поэтическим даром, но умел вкладывать дущу во всё что делает, и это затрагивало, цепляя какие - то неведомые струны внутри. 

Выдох - вдох, хорошо дышать.

Чёрный горох да нелегко глотать.

   Его песни наполняла удивительная энергетика. Иногда он садился напротив, брал гитару в руки и пел так, что по телу бежали тысячи иголок, и становилось удивительно странно, блаженно, непонятно. Сердце сладко замирало изнутри, а лицо начинало гореть и хотелось... Непонятно чего. Хотелось закрыть глаза и просто слушать, слушать, слушать.

Шаг другой, до счастья далеко

Хей, брат постой, я знаю нелегко.

Вымой лицо, побрейся, улыбнись.

Выйди на крыльцо, свободе поклонись.

А что нам надо - да просто свет в оконце

А что мне сниться что кончилась война

   Часто Вольх просил спеть меня. Не знаю, с чего ему это взбредало. 

Я не обладал, ни голосом, ни слухом, даже не знал с какого места браться за гриф, но Вольх в ответ на мои протесты, только головой покачал.

- Блажен дурак, - сказал он хмыкнув. - Никитос, когда человек поёт сердцем, зачем голос и слух? Такое не каждому дано - поверь.

   Кажется тогда в "Неоне", в вечер нашего первого знакомства я пел караоке.

   Мы отмечали Старый Новый год.

   Смутно помню события. Водка смешанная с коньяком и пивом уже не просились наружу. Не переставая, гремела музыка, бокалы шли один за другим. В какой - то момент, я потерялся, растворившись среди огней разноцветных софитов. И круговерть незнакомых лиц, выныривающих сквозь просветы алкогольных паров, воспринималась как должное.

Мы взрывали танцполы, бесились. Потом, выхватив три машины, погнали в бар. Перед этим была драка, в которой, похоже, Вольх тоже участвовал. Я даже не помню, как он возник в нашей компании. Чей - то шапочный знакомый, присоединился в процессе распития и остался.

"Неон" популярный среди молодёжи бар, с тремя залами расписанными в стиле андеграунд и живой музыкой, органично отжигаемой сменяющимися музыкантами; который вполне профессионально отрабатывали накатанную программу, и периодически уходили отдыхать, позволяя шустрому пацану ди-джею семплировать пластинки, эксплуатируя драмбейс и периодически развлекать народ дикими выкриками и приглашениями стать звездой караоке, за чисто символическую плату.

Денег у меня не было, зато водились у Витяя, которому Димбас проспорил песню, и мне пришлось выручать кореша. Димбас стремался, а мне это дело, представлялось абсолютно похеру. Душа требовала развернуться и "чегой - нить" эдакого замутить.

   Стриптиз на столе напару с Данкой потанцевать нам не дала охрана бара, попросив угомониться, пока нас не угомонили. Это было некомильфо. Мы лизались с Данкой в углу на диванчике, а затем меня за плечо оторвала рука Димбаса. Витяй что - то втирая, сунул мне деньги и я на автопилоте, пополз сквозь толпу.

   Я был настолько "в мясо", что даже не помню, как оказался на сцене, но отчётливо вспоминаю, что меня пёрло выебнуться.

• Предыдущая
• 3/115
• Следующая