Река Снов - Сезин Сергей - Страница 20
- Предыдущая
- 20/108
- Следующая
Немного набралось информации, и не факт, что она достоверна, раз Черные башни разные. Есть лишь ощущение, что Властелин Ужаса не желает лично убивать пришельца. Или ценит свое время выше, чем визит врага, или он в состоянии, подобном стазису, и может работать только опосредованно. Или вообще погулять вышел.
Воспоминания о снах и размышления окончательно испортили мне настроение, и я решил никуда не идти и всю вторую половину дня провалялся в номере. Чтобы не лезли в голову воспоминания о харазском походе, заменил их воспоминаниями о службе у барона Иттена.
Время службы было спокойное, сытное, но монотонное. Поэтому я сразу много вспомнить не мог (кроме того, что встретил там свою жену). Потом стало вспоминаться все больше и больше.
Сначала комический случай с бароновым братцем–близнецом. Когда 'настал момент такой', пошел он в типично аборигенский замковый сортир, выполненный в виде машикули. То есть встроенная в стену башни выступающая наружу будочка с отверстием в полу, откуда все излишнее падает в ров замка. И провалился в отверстие. После чего довольно долго висел на одной руке. Позвать на помощь боялся, думая, что закричит и оборвется. А внизу ров с водой, в котором хоть и не плавают кровожадные твари, но купаться опасно и отвратительно. После спасения братца барон Аугустин таки тряхнул мошной и построил в своей башне нормальный туалет. Видимо, вообразил себя на месте братца. И правильно, потому что братец тонкий, но жилистый был. Из–за небольших размеров и провалился, но силы хватило держаться. Барон же мог и застрять, но на одной руке его тело бы точно не удержалось. Потом все семейство оценило,что так жить приятнее и удобнее.
Жилось мне там спокойно и сытно, ибо участия во внутрисемейной и межсемейной политике я избегал. В основном я лечил барона и его братца от перепоя и обжорства, сопровождал их на охоту и выезды в гости, и иногда помогал штатному баронскому охотнику на нечисть изводить ее в округе. Детей у барона с Имри не было, а жена принципиально не на что не жаловалась, а лечилась сама при помощи молитв разным богам. Они ее, видимо, не оставляли, и моя помощь ей потребовалась всего пару раз, когда она получала травмы. Братец барона уже успел овдоветь, а от брака имел двух дочек, которым было 15 и 16 лет. Старшая даже пыталась меня соблазнить. Нельзя сказать, что она мне была не по вкусу (за исключением обычной для аборигенов неряшливости), но я не рвался к связи с девицей, начитавшейся разных романов про любовь и желающей немедленно претворить свои впечатления от книг (читай — фантазии) в жизнь. И сложности с бароном мне тоже были не нужны. Поэтому я сосредоточил свое внимание на дочке замкового библиотекаря к собственному удовольствию и к удовольствию барона. Чем я был доволен, вы, конечно, догадались, а барону досталось удовольствие от того, что я не проник в его семейство. Девица Эли на мою холодность и то, что я ее променял на другую девицу, обиделась и с месяц со мной демонстративно не общалась. Потом у нее начался роман в письмах с одним юным соседом, и стало не до меня.
Была еще эпическая охота на тур–ящера, но это феерическое приключение требует отдельного рассказа. Испокон веков главными развлечениями баронов были охота, война и пиры. Ну и турниры, которые могли считаться смешанным развлечением. Сейчас жизнь несколько изменилась, войны стали пореже, а турниры вообще отошли в область истории, поэтому героем можно себя проявить большей частью на охоте. Потому аристократы стараются выбрать животное для охоты покрупнее, чтоб можно было голову его на стенку прикрепить и всем рассказывать, как он такую ужасную и огромную бестию убил. Наиболее выигрышно смотрятся на стенке головы дракона, водяного коня и тур–ящера. Вот на них и пытаются охотиться жаждущие славы аристократы. Аристократы постарше и с меньшими амбициями охотятся на медведей, лосей и оленей. Знавал я и барона Рина, который охотился на тварей из Дурных болот. Но общество его считало крайне эксцентричным, аж до неприличия. И головы тварей на стенку не повесишь — они очень быстро портятся после убиения. Поэтому эксцентричный барон мог показывать только снимки убитых им порождений Дурных болот. Для того у него в свите был фотограф.
Вот братец и однажды подбил моего барона на охоту на зависть всем. Драконы еще существуют, но редко появляются в заселенных местах. Возможно, раньше их было больше, ибо у доброй половины баронов и герцогов на гербах изображены драконы целиком или порционно, а в семейных преданиях содержатся рассказы, как их предок огнедышащую тварь убил. Если это не древние сказки, то воина, убившего дракона, надо было действительно почитать как героя, ибо я разок видел свежеубитого дракона и не представляю, как можно его убить мечом или копьем, да еще после этого в живых остаться. Разве что ядом, ибо магия дракона не берет. В гербе барона Аугустина драконья голова была, родоначальник, убивший дракона, тоже имелся. Поэтому два остолопа — близнеца решили так же, как предок, убить дракона. Но драконы, как я уже говорил, ныне редки, хотя и не исчезли совсем, а лезть на край мира, где они точно есть, братцы не хотели. Водяной конь тоже отпал, ибо охотники были способны переносить воду только в виде бульона или чая. Оставался тур–ящер, тем более его вполне можно было бы назвать нелетающим драконом. И началась великая охота. К ней месяц готовились, месяц добирались, неделю охотились и месяц возвращались.
Злые языки среди соседних баронов потом ехидничали, что на охоту братцев подвигло желание получить 'рога' тур–ящера, из которых делают средство, повышающее потенцию. Но я думаю, что барон Аугустин согласился на предложение братца больше из–за того, что у него был законный повод выскочить из–под каблука свой жены, баронессы Имри. И он в этом преуспел. Два с лишним месяца путешествия плюс еще три месяца, во время которых Имри 'обижалась' в гостях у маменьки. Она бы обижалась еще дольше, но в тех землях был обычай, что если жена отсутствует четыре месяца и более, то муж имеет право жениться на другой. Ибо не в силах дольше воздерживаться. А так почти полгода барон Аугустин жил полноценной с его точки зрения жизнью, то есть жил, как хотел, а не как прикажет супруга.
А охота на тур–ящера сильно напоминала древнюю, еще из Старого мира, поэму об охоте на Снарка. Поэма была малость абсурдная, и охота получилась местами абсурдная. И идея охотиться на тур–ящера у двух красавцев, которым не 18 лет, а давно за сорок, была такая же, и исполнение не лучшее.
Пока мы добирались до места, поэма почти ежедневно вспоминалась мне, особенно ее строка про 'был частенько с рулем перепутан бушприт'. Потому что братец забраковал труды слуг по упаковке багажа и сам распределил багаж по–своему. Далее он составил перечень того, что в каком тюке хранится. После чего листок благополучно потерял. Слуги, выполнявшие его команды, остались в замке, поэтому никто не помнил, что и где. После недели каждодневных поисков, что где лежит, капитан дружины предложил, наконец, все пересмотреть и составить новый список (я ехидно молчал всю неделю). Братцы решались еще три дня, и после очередных безуспешных поисков щипцов для завивки усов таки согласились.
Приготовление оружия для охоты — это была отдельная глава поэмы абсурда. С копьем и мечом, естественно, уже не актуально охотиться на крупного зверя. Наличные 'энфилды' и маузер 11 миллиметрового калибра были слабоваты. Потому решили заказать гномам пару жутких монстров калибра приблизительно 10го, только не гладкого, а нарезного. Заряд дымного пороха был под стать калибру, поэтому ружье должны были носить двое слуг, а стрелять нужно было с опоры вроде пулеметной треноги, только попроще. Гномы заломили за изготовление немалую сумму, поэтому у охотников зародилась мысль уменьшить цену, сделав ружья дульнозарядными. Тогда оно будет дешевле, ведь не потребуется изготавливать затвор и подгонять его. Поскольку заряжание с дула долгое, то в случае промаха тур–ящер мог бы затоптать охотничков. И меня вместе с ними. Поэтому я подговорил капитана, и мы таки внедрили эту мысль братцу, а потом сдался и барон. Ружья изготовили казнозарядными.
- Предыдущая
- 20/108
- Следующая
