Врата рая - Эндрюс Вирджиния - Страница 36

• Предыдущая
• 36/94
• Следующая

— Хорошо, я рада, что ваши мысли носят позитивный характер. Это помогает.

Она вкатила меня в ванную комнату и помогла снять ночную сорочку. Затем устроила меня в ванну в горячей водой. В больнице, где доктора, сестры и миссис Бродфилд кололи и рассматривали мое тело, мне было совсем не стыдно. Скромность казалась нелепой и неуместной. Какая разница, кто меня, больше похожую на мертвого человека, видел голой?

Но теперь, почувствовав себя немного окрепшей и более восприимчивой ко всему, я покраснела. С тех пор как я выросла, никто и никогда не помогал мне принимать ванну. Миссис Бродфилд поддерживала меня под мышки в то время, как я опускалась в горячую воду.

— Она такая горячая!

— Она должна быть такой, Энни.

Когда я устроилась как следует, она отпустила меня, но продолжала держать руки на моих плечах. Под горячей пузырившейся водой мои ноги выглядели свинцовыми. Я все еще совсем не чувствовала их. Сильные пальцы миссис Бродфилд, привыкшие час за часом массировать или поднимать больных, разминали мои маленькие плечи и шею.

— Просто расслабьтесь, — советовала она. — Закройте глаза и расслабьтесь.

Я расслабилась и откинулась назад. Пар наполнил мои легкие, окутал всю ванную комнату, так что казалось, будто нас с миссис Бродфилд разделяют километры. Я уплыла в какую-то призрачную страну, где играла тихая музыка, чувствуя себя от слабости опьяневшей. Я слышала, как сестра окунула махровую салфетку в пузырившуюся воду, и затем ощутила, что она подносит ее к моим рукам.

— Я могу делать это сама.

— Вы должны только расслабиться. Это то, для чего меня нанял мистер Таттертон.

Мне трудно было расслабиться, когда кто-то растирал мое тело. Она медленно водила мокрой салфеткой, вымыв мне руки, шею и плечи и заставила наклониться вперед, чтобы приступить к спине.

— Вам приятно, Энни?

Я только кивнула, продолжая полулежать с закрытыми глазами. Так было для меня легче. Каждый раз, открывая глаза, я видела перед собой миссис Бродфилд, перегнувшуюся через край ванны с вытянутым и напряженным лицом и похожую на опытного мастерового, обеспокоенного какой-нибудь деталью своей работы.

— У вас хорошее, упругое, молодое тело, Энни. Сильное. Вы поправитесь, если будете выполнять назначенную терапию.

От горячего пара на лбу и на рыхлых щеках сестры образовались капельки воды. Они были похожи на маленькие жемчужины. Ее лицо налилось кровью и стало почти таким же красным, как у человека, заснувшего под палящим солнцем.

Она опустила свои руки в глубину ванны и стала мыть и массировать мои ноги и ягодицы. Наконец села, чтобы восстановить дыхание. Заметив, как насмешливо я смотрю на нее, миссис Бродфилд быстро поднялась на ноги и стала вытирать руки.

— Теперь просто посидите и помокните еще немного, — сказала она и ушла в спальную комнату.

Я делала все, что было в моих силах, помогая ей вытащить меня из ванны. Потом я вытерла верхнюю часть тела в то время, когда сестра вытирала мои ноги. Затем она помогла мне надеть новую ночную сорочку и отвезла к кровати. Мне хотелось побыть еще в коляске, хотя горячая ванна сильно утомила меня.

— Только очень недолго, — согласилась она. — Я вернусь и помогу вам лечь в кровать, чтобы вы немного поспали перед обедом.

Я подождала, пока миссис Бродфилд выйдет из комнаты, затем подъехала к окну. Послеполуденное солнце опустилось довольно низко сзади громадного дома, который бросал длинную темную тень на территорию перед ним и на лабиринт. Но там, на улице, казалось, было еще тепло.

Я подъехала к окну, чтобы еще раз посмотреть на семейное кладбище Таттертонов. Мне казалось, что если я просто посмотрю на могильный памятник моих родителей, то почувствую себя ближе к ним.

Неожиданно я увидела мужчину, который возник прямо как из воздуха. Должно быть, он стоял раньше где-то в тени. Я наклонилась к окну так близко, насколько позволила коляска, и стала пристально смотреть на фигуру человека, которая на расстоянии была нечеткой. Вначале я подумала, что это Люк, но, взглянув повнимательнее, поняла, что это был более высокий и худой человек.

Он подошел к памятнику и долго-долго смотрел на него. Затем упал на колени. Я видела, как он опустил голову, и, хотя нас разделяло довольно большое пространство, мне все же показалось, что его тело содрогалось от рыданий.

Кто это был? В общих контурах фигуры таинственного человека было что-то напоминавшее Тони, хотя это был не он.

Может быть, кто-то из прислуги, кто хорошо помнил мою мать?

Я заморгала, потому что глаза мои устали от напряжения и начали слезиться. Тогда я выпрямила спину и вытерла их тыльной стороной ладони.

Когда я снова наклонилась к окну и посмотрела на памятник, то человека там уже не было. Он как бы опять растворился в воздухе, исчез, словно мыльный пузырь.

Я откинулась на спинку коляски. От увиденного меня бросило в дрожь и холод.

Может, просто разыгралось мое воображение?

Расстроенная и обессиленная, я откатилась от окна.

Тони застал меня спящей в коляске у окна. Я проснулась, почувствовав, что коляска движется.

— Я не хотел будить тебя. Ты выглядела такой прекрасной, как спящая красавица. Я был почти готов сделаться принцем и поцеловать тебя, чтобы ты проснулась, — тепло сказал он. Глаза его блестели.

— Я не могу поверить, что я так быстро заснула. Который теперь час?

Темные низкие облака скользили по небу, закрывая солнце, и невозможно было определить, утро ли сейчас, день или вечер.

— Не надо беспокоиться. Я уверен, что твоя усталость — результат терапии и горячей ванны, которую устроила для тебя миссис Бродфилд, — объяснил Тони успокаивающим отцовским тоном. — Вначале эти процедуры утомляют. Ты должна помнить, у тебя еще мало сил. Именно поэтому доктора и настаивают на том, чтобы ты вела спокойную, без волнений жизнь и направила усилия на быстрейшее выздоровление. По крайней мере, в самом начале.

По тому, как Тони сжал свои губы, я поняла, что своими последними словами он хотел мне напомнить о том шуме, который я подняла, увидев, что у меня нет телефонного аппарата, и слегка выговорил мне за это.

— Я знаю. Я просто была так нетерпелива, так разочарована, — заявила я в свое оправдание.

Его лицо сразу просветлело.

— Конечно. Мне понятны твои чувства. Почему ты должна была испытывать что-либо иное? Всем это ясно. Но не торопись, процесс выздоровления должен быть постепенным и непрерывным, каждый день с небольшим прогрессом. Миссис Бродфилд говорит, что когда пациенты пытаются торопить события, они только задерживают свое исцеление.

— Странная вещь, я вовсе не чувствую себя слабой, — заявила я. — Мне даже кажется, что могла бы прямо сейчас встать и пойти, если бы меня заставили. По крайней мере, такое я испытываю время от времени.

Он с пониманием кивнул головой.

— Твои чувства обманывают тебя. Доктор Малисоф говорил мне, что подобное может случаться. Мозг не хочет признавать ограничений, возникших в теле.

Я попыталась доказать, что и Тони, и миссис Бродфилд, и доктора ошибаются. Не став его просить помочь мне перебраться из коляски в кровать, я оперлась дрожащими руками о подлокотники, силясь подняться. Нижняя половина моего тела походила на тяжелую гирю, и я, несмотря на все старания, не смогла высоко приподняться и упала обратно на сиденье. Сердце было готово выскочить из груди, резкая боль пронзила середину лба, и я застонала.

— Как я и говорил. Кажется, что ты можешь делать все, что привыкла делать раньше, но на самом деле нет. Это мозг сопротивляется тому, что случилось. — На мгновение Тони посмотрел в сторону. — А иногда… иногда даже самые лучшие и сильные умы отказываются верить, что их тела… верить в то, что существует суровая реальность. Они изобретают, притворяются, фантазируют, делают все, чтобы не слышать слов, которых боятся. — Его голос постепенно превратился в шепот.

• Предыдущая
• 36/94
• Следующая