Между Западом и Югом - Кузмичев Иван Иванович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая

— Это почему же? — оживился черноволосый тать, приоткрыв глаза. — Царь полки оттуда не вывел, людишек свозит, да и татар много выпроводил оттуда, вроде бы даже на Урал переселить хотел.

— Тебе, почем об этом знать, Степка? С тобой кажись, царь планы не обсуждал, так что придумки оставь, не хватало только голову глупостями забивать, — осадил его дед Ефим. — Вот пару караванов разграбим и можно с добром на волю податься, чтоб было с чего начинать.

— Там в указе еще сказ один был, приписка небольшая, как глашатай сказал. Если кого на дороге за непотребным делом поймают или в укрытии тайном, то всех ждет кара страшнее смерти. На рытье каналов пошлют или на прокладку дорог, — добавил Петро.

— Так, когда это будет, милок? — улыбнулся щербатым ртом Ефим, вдруг по его лицу пробежала тень нестерпимой муки, в глазах полыхнул животный страх, но тут же пропал. Старик начал медленно заваливаться вперед лицом.

— Ты чего это, дед? — склонился над Ефимом Петро.

Он попытался перевернуть старика, но пальцы наткнулись на что-то тонкое и длинное, торчащее из спины. Теплая водица оросила грязные пальцы тридцатилетнего мужика. Петро неверяще посмотрел на алую ладонь и собрался заорать во всю мощь луженой глотки, но почувствовал как нечто инородное, чуждое телу впилось под лопатку. Одновременно с этим в шею со смачным хрустом вошла вторая арбалетная стрела, пробив навылет шею, болт раскурочил горло и вырвал кусок шейного позвонка. Труп татя упал прямо в костер, Петро не чувствовал как языки пламени впиваются в лицо, сжигают немытые пряди, не почувствовал он как от жара лопнули сочные глазные яблоки.

Несколько секунд и уютный мирок разбойничьей шайки превратился в кровавую бойню.

Все двадцать татей, отдыхавших после очередного рейда, умерли за пару минут.

Большая часть лежали бездыханными телами на улице, еще пятеро валялись неряшливыми кулями за столом в срубах. Первыми же умерли двое дозорных, уютно пристроившихся в плохо укрытом дозорном секрете. Возможно, раньше наблюдение было много лучше, но сытая безопасная жизнь в лесу сыграла с разбойниками злую смертельную шутку.

Спустя полчаса на поляне появилась пара пустых телег с возничими в форме похожей на солдатскую, но серого, а не зеленого цвета. Безопасники. Однако и они отличались от обычных хранителей порядка странными эмблемами на плечах и кокардах. На шевронах замерли готовящиеся к прыжку волки: матерые и опасные убийцы.

В "свободное плаванье" вышел очередной отряд "волчат".

С каждым годом подобных групп становилось все больше, свежая струя выпусков добавляет и пополняет закрытую спецгруппу. С одной стороны то, чем занимаются безусые юнцы, вызывает отторжение и ненависть, но дело, порученное им важно для страны, для царя и для них самих. Их учили убивать, выслеживать врага днями и ночами.

Отбор кандидатов в группу "волчат" наставники начинали едва ли не с первых дней обучения первогодок. Порой специально доводили кандидатов до полного изнеможения и истощения, проверяя выдержку, выносливость и силу.

Командир нынешнего отряда – сержант Ярослав Климов внимательно следил за тем, как награбленное добро аккуратно складируется на телегах. Сейчас, когда задание выполнено, им следовало возвращаться на Базу – в Петровку. Волчата не следовали общему закону о сдаче вещей в казну за четвертую часть от стоимости. Собранное добро свозилось в корпус, а уже оттуда под чутким приглядом обученных смекалистых собратьев расходилось по городским базарам или оседало на собственных складах.

— Командир смотри, что мы нашли в сундуке…

Климов оглянулся к подошедшему капралу Шилову. В руках у него была белоснежная гербовая бумага. Бросив взгляд на край, сержант заметил болтающийся шнурок с остатками печати.

— Что написано? — коротко спросил командир.

— Не ведаю, не по-нашему, не по-русски.

— Давай письмецо, придется заехать в город, может важное чего написано, — усмехнулся сержант.

Спустя полчаса, когда телеги забили доверху, а дома и землянки основательно очистили от скарба шестеро "волчат" не спеша, поехали по заросшей проселочной дороге в сторону Пскова.

В город отряд прибыл после полудня, когда солнцепек постепенно сошел, но жара еще не спала. Сержант показал верительные грамоты дежурившему командиру безопасников возле ворот, и пара телег беспрепятственно прошла вглубь города.

После реорганизации стражников численность "городских войск" сократилась почти на половину. С одной стороны это позволило увеличить плату безопасникам, позволяя делать более качественный отбор в их ряды. Но с другой стороны без содействия армейских частей: будь то пехота, драгуны или кавалерия, стражам порядка не удавалось полностью контролировать всю вверенную им округу, потому как все города включали помимо городской черты еще и ближайшие к ним поселения на расстоянии в 20–25 верст.

Однако постепенно дела Царской Службы Безопасности налаживались: шерстят леса группы "волчат", патрулируют местность запасники из солдатских застав, созданных чуть позже ветеранских домов. Но в отличие от последних, где ветераны и покалеченные солдаты могли найти приют и посильную работу, на заставах формировались "запасные" роты из новых рекрутов под командованием проверенных унтер- офицеров и двух-трех обер-офицеров.

Заставы имели всё необходимое для проживания: огороды, домашний скот, даже кузница имелась. Правда вмещала застава не больше полутора сотен человек. Однако с каждым годом застав становилось все больше и больше, они опоясывали границы рекрутских наборов* и торговых трактов, так же именуемыми как шоссе [7]. В целом жизнь на заставах могла быть сравнена с гарнизонной службой. Отличие было лишь в том, что рекруты первоначально не уводились далеко из родных мест, и ротам прививалось чувство товарищества, ну а после завершения первоначального обучения они могли быть отправлены в действующую часть или оставались здесь же, для поддержания порядка.

В целом пользы от подобного способа рекрутчины было больше чем от повсеместных рекрутских наборов: проще следить за порядком, проще обучать личный состав, лучше систематизировалась вся система набора, ну и конечно ко всему прочему появлялась какая-никакая защита поселений от разбойного люда в районе застав и маршрутов их патрулирования.

— Тпру! Приехали, командир, — оповестил сержанта Егор Филиппов. Сидящий на вожжах головной телеги.

Возы остановились возле небольшого приземистого строения с вывеской в виде подковы, над которой выцветшими многолетними буквами было написано "Серебряная подкова". Видно дела у местного трактирщика шли плохо, если даже на обновление вывески денег нет.

— Миша останься с телегами, а мы сходим, проведаем как внутри. Не зря же "Подкова" в царский городской реестр внесена, — Ярослав с долей скепсиса посмотрел на невзрачное заведение, но уходить не спешил. Нужно перекусить и найти подходящего человека для перевода найденного письма.

Капрал Шилов немного выдвинул клинок из ножен, луч солнца сверкнул кромке, и пропал, волченок довольно ощерился, задвинув клинок обратно.

Оставшиеся пошли к входу, двигались обычным охранным ордером: два капрала спереди два сзади, посередине командир. Дверь оказалась не заперта, что собственно и не удивительно – скоро вечер, а значит, приток клиентов- завсегдатаев обеспечен. Войдя внутрь, витязи словно оказались в другом мире: темном и мрачном, будто в подземелье разрушенной башни, вон даже одинокий факел чадит с таким самозабвением, что от него отлетают черные дымные кляксы, оседающие на стенах и потолке. Оглядевшись Ярослав, заметил пристроенную сбоку стойку с небольшим пивным бочонком и скучающим хозяином, протирающим медные помятые чарки.

— Мило, — издевательски хмыкнул один из капралов, глядя на пустой маленький зал с пятью столами.

— Мило или нет – неважно, нам здесь свадеб не играть, собираем снедь, ищем сведущего человека и трогаемся в путь, — без тени иронии негромко сказал командир.

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая