Небесный король: Эфирный оборотень - Живой Алексей Я. - Страница 119

• Предыдущая
• 119/133
• Следующая

– Вставай, скотина. Садись за стол и закрывай глаза.

На Харе было жалко смотреть. Он сел на кровати и заорал визгливо:

– Как ты посмел нарушить покой живого Бога! Ты проклят навеки!

Киодо помолчал. Затем медленно повторил.

– Вставай и садись за стол.

Харе повиновался, трясясь от страха. Когда он сел за стол, стоявший в углу комнаты и заставленный всяческими деликатесами, Киодо Цуй-Цы произнес с видом глубокого удовлетворения:

– Пусть сбудется видение.

И, размахнувшись изо всей силы, всадил топор в спину божественному. Грузное тело навалилось на стол всей массой, обильно поливая его кровью.

Когда поздно ночью вертолет вернул Киодо Цуй-Цы, новую главу секты, назад на крышу сейльского небоскреба Йойсу, первым делом Киодо подошел к оставленной на полу во время медитации бутылке водки и залпом осушил ее. Горячая волна прокатилась по внутренностям, успокаивая и вдыхая божественную слабость в тело. Совершив месть, Киодо Цуй-Цы вдруг опять испытал потребность медитировать. Он так и сделал. Сев на циновку в позу лотоса, Киодо зажег перед собой несколько палочек благовония с едва различимым ароматом опиума, закрыл глаза, и погрузился в сладкий мир грез. Спустя несколько минут стены его комнаты раздвинулись, а воздух вокруг наполнился едва заметным движением. Из темноты вперед выступила фигура в белом балахоне. Она встала в двух шагах от Киодо и начертала перед ним в воздухе длинным костлявым пальцем слова. Киодо прочел надпись, которая гласила: «Убей вампиров.» Когда надпись была прочитана, слова вспыхнули в воздухе ярким пламенем и сгорели, оставив после себя пепельный след букв. Подул ветер и пепел развеялся. Киодо Цуй-Цы понял, что ему надо делать теперь. До самого утра, пока его люди разыскивали Бари Али-Дзена, он по астральным каналам взывал ко второму сознанию Дзуру Айку, духовному наставнику секты в Вашингтоне.

Антон, шедший первым по узенькой улочке, которая через несколько кварталов выводила к Белому Дому, внезапно остановился. Вампиры, следовавшие за ним в парадной форме охранников Белого Дома, тоже. Смолкли шаги и бряцание кортиков. Отряд встал. В двадцати шагах перед ними, перегородив дорогу, стояли люди в белых балахонах с осиновыми колами в руках. Позади отряда тотчас образовалась живая изгородь из аналогичных персон, перекрывая отходной путь. Вампиры занервничали. Их рты приоткрылись, издавая тихое урчание, клыки осклабились. Красные глаза забегали в поисках выхода. Антон понял, что надо действовать. Собрав всю свою мощь в один кулак, он ударил вампиров энергетическим зарядом так, что они, застигнутые врасплох, повалились с ног на дорогу. Воспользовавшись секундной заминкой, Антон бросился бежать вперед к узкоглазым людям с кольями в руках, которые разомкнулись при его приближении, пропуская, и сомкнулись снова, словно немецкие рыцари на льду Чудского озера.

Он бежал не останавливаясь, пока не услышал позади себя внезапно раздавшийся дикий вой, затем второй, третий, четвертый, пятый, шестой. Так могли кричать только вампиры, которым в грудь вгоняли осиновые колы. Антон остановился и заставил себя обернуться. Посреди улицы, собравшись в непроницаемый для взгляда круг, стояли люди в белых балахонах и методично работали колами. Раздавались удары дерева обо что-то мягкое, хлюпающее. Глядя на белые спины и колпаки, Антон стал ощущать, как его родная энергия возвращается к нему, наполняя невиданными доселе силами. Исчезло подобное игле в сердце миновавшее чувство второй космической гадости. Он становился каким-то новым, словно заново рождался. Ему даже почудилось, что за спиной растут крылья. Это был настоящая эйфория. Подобные чувства он испытал лишь раз в жизни, когда после выздоровления от горной болезни стоял на краю бездонной пропасти, не ведая страха и смотрел вниз на облака, а вокруг была только красота.

Однако, надо было торопиться. Есть надежда, что Бергмозер не успел еще заблокировать тоннель смерти. Надо было возвращаться и выручать Катю. Но неожиданно Антон осознал все значение первой космической гадости для планеты. «Нет, – подумал он, – похоже придется задержаться. Надо еще кое-что подправить в этой стране бесконечных жвачек.»

Он легко вышел в астрал, стерся из системы пространственно-временных координат в Вашингтоне, и образовался на авиабазе «Гринфилд». При его появлении охрана блока «А», в котором неожиданно погас свет, испытала резкий прилив воспоминаний о беззаботном детстве и юности. Антон спокойно прошел между двумя автоматчиками, на лицах которых блуждала улыбка детей, получивших разрешение поиграть в песочнице с лопатками и ведерками для куличиков. Остановившись на секунду, он даже с наслаждением поводил пальцем перед глазами одного из них, но солдат никак не отреагировал, полностью поглощенный воспоминаниями о песочнице. Антон двинулся дальше и остановился перед бронированной дверью, которая явно вела в какую-то очень интересную комнату. На двери висел миниатюрный сканер, к которому предлагалось приставить свой глаз для проведения идентификации. Антон мысленно перепутал логические связи во всех его деталях и изменил направление течения тока – вместо минуса в цепи возник второй плюс, ток уравновесился и исчез совсем. Антон уверенно и громко постучал в дверь.

– Кто там? – раздался мечтательный голос, сильно приглушенный толщиной двери.

– Твой любимый дядя Билли, – ответил Антон, – Открывай скорее, я привез тебе гостинцев.

– Сейчас, дядя. – радостно ответили из-за двери.

Послышалась возня и тяжелая бронированная дверь открылась изнутри. На пороге стоял лейтенант Хиллари с блаженной улыбкой идиота.

– Здравствуй, дядя. – произнес он.

– Здравствуй, придурок. – ответил Антон и сходу врезал ему кулаком в челюсть.

Лейтенант рухнул на пол комнаты, а Антон внимательно осмотрелся. По всему периметру были расставлены приборы непонятного назначения и множество мониторов. Каждый монитор показывал комнату, в которой находилось по одному человеку. Какой-то громила спал, не потушив сигареты, другой парень ел йогурты, остальные занимались всякой ерундой – читали, курили, спали. Рассмотрев людей на экранах мониторов, Антон пробормотал себе под нос:

– Вот значит как выглядит экипаж доблестного стратегического бомбардировщика, который мне довелось таранить. Ребята как ребята, ничего особенно грозного, кроме спящего громилы.

В этот момент раздался какой-то гул, который, казалось, исходил словно из-под земли. Грохот раздавался еще несколько мгновений, но затем поднялся высоко в воздух и стал быстро удаляться. Антон решил, что стартовал какой-то гигантский транспорт.

– Ну ладно, пора их выручать отсюда.

Он открыл дверь и, выйдя в коридор, добрался до двери с табличкой «765». Расположившийся напротив нее охранник с автоматом, судя по выражению лица, опасности не представлял. С замком тоже никаких проблем не было – он не функционировал, и дверь открылась сама собой. Сидевший на кровати с книгой в руке майор Кремп поднял голову на звук открывшейся двери. Посмотрев на вошедшего он, видимо, не нашел слов для достойного объяснения происходящего и просто спросил:

– Вы кто?

– Я? – переспросил Антон, и, секунду помедлив, ответил, – «Миг-29».

В это раннее утро генерал внешней разведки Тарасенко, сидя в мягком кресле на своей загородной вилле, прочитывал последние донесения штатных «штирлицев», засланных в епархии всех существующих российских военных ведомств. Странная, надо сказать, складывалась в войсках и разведках ситуация. «Штирлицы», все как один, твердили об усилении влияния на армию серого кардинала Верстышева, обретавшегося в высших сферах власти. В президенты ему, конечно, еще рановато, но вот в премьер-министры при необходимом раскладе сил вполне мог просклизнуть. С нынешним военным министром Верстышев не ладил, но объедь он на вороных пару-тройку высших чинов в правительстве, и ладить уже не понадобится – будут подчиняться, а то и вообще поставит нового министра. Как пить дать поставит. А генерал внешней разведки этого допустить никак не мог, слишком уж многое он получил от нынешнего министра, и смена его ни к чему хорошему кроме выхода на пенсию привести не могла. Да и, не ровен час, выход на пенсию с новым военным министром мог обернуться конфискацией всего нажитого честным ратным трудом. А какая же пенсия может быть у честного советского генерала без собственной трехэтажной виллы, вертолета и яхты на Черном море. Ясное дело – никакой. Все это Тарасенко терять не хотел, да и привык он уже жить за счет страны родной, иначе как-то не получалось. Не на свою же законную пенсию жить, право слово.

• Предыдущая
• 119/133
• Следующая