Небесный король: Покровители - Живой Алексей Я. - Страница 26
- Предыдущая
- 26/64
- Следующая
Первым в проеме исчез Костян с фонариком, затем туда осторожно опустили раненого под руки с Голуазом. Четвертым спустился Гризов, который успел заметить, как Коля Быстрый облил «Хаммер» бензином и примотал гранату к воротам, на тот случай, если кто-нибудь задумает посмотреть, что находится в этом гараже. Спускаясь последним, он закрыл за собой отлично замаскированный лаз, который снаружи не должны были найти даже в том случае, если в гараже произойдет взрыв или пожар.
Этот лаз был почти вдвое ниже, чем тот, по которому группа выбиралась из подземелья отеля «Мухафаз», поэтому журналисту пришлось идти согнувшись. Но тяжелее всего, конечно, приходилось Голуазу, который тащил на себе раненого. Впрочем, Антон уже начал привыкать. Временами ему казалось, что весь Багдад должен быть опутан подземельями, оставшимися еще со времен древних падишахов, эмиров и халифов. Что к каждому дому в Багдаде можно подобраться через подземный ход и выйти тем же путем. И что об этих подземельях обязательно все знают агенты ФСБ или ГРУ и уж точно все знает Костян со товарищи. А потому можно не беспокоится и спокойно идти, куда поведут, ибо тебя спасают.
Но, когда метров через пятьсот, они уже оказались на месте, Гризов даже едва не разочаровался в багдадских подземельях. Отряд прошел через три, как оказалось Антону, бронированные двери и оказался во вполне обжитом подвале, заставленном картонными коробками.
Получалось, что они дошли только до соседней улицы. На вопросительный взгляд Антона старшой группы только утвердительно кивнул:
– Мы на месте.
Один за другим, они поднялись из подвала, оказавшись в уютной и просторной комнате, на первом этаже. Здесь стояли два дивана, длинный стол и кресла вокруг. Походило на гостиную. Гризов, не спрашивая разрешения, рухнул на диван и вытянул ноги. Как никак на дворе стояла уже глубокая ночь.
В этот момент в комнату, услышав шум, вошел полковник Губанов. Он был в военной форме, но китель расстегнут, словно собирался отходить ко сну. Не слишком удивившись появлению здесь своих подопечных, Губанов быстро оглядел состав группы и приказал:
– Раненого в операционную, остальные отдыхать, – обернулся к Гризову, – а ты пока посиди здесь, отдохни в одиночестве. Надо посовещаться, что с тобой делать дальше.
Получалось, что самого Гризова уже никто ни о чем не спрашивал. Нет, в другое время и в другом месте, он, конечно бы, еще покачал права. Но сейчас был измотан приключениям и просто хотел спать. А потому не стал возражать Губанову.
Кода раненого увели, и Антон остался в комнате один, то услышал звон бокалов из соседнего помещения. «Значит, точно посольство, удовлетворенно подумал журналист, можно спать спокойно. Сюда никто не сунется». И, незаметно для себя, провалился в глубокий сон.
Проснулся он от толчка в плечо. Это был Голуаз.
– Эй, Тоха, вставай. Иди, перекуси и собирайся.
– Куда? – не понимая о чем речь, уточнил Гризов.
– Домой. Старшой расскажет.
Гризов поднялся, взял футляр с камерой, и пошел за широкоплечим Голуазом на второй этаж. Там, в маленькой столовой, уже расположились все бойцы отряда особого назначения, кроме раненого Ивана Петровича. Они с радостным хрумканьем уплетали стоявшую на столе родную картошку, любимое кушанье индейцев, заедая ее жареным мясом из посольского обеда.
– Садись, коллега, перекуси на дорожку, – предложил ему Костян, указав на свободную тарелку, – а то на обратном пути лететь тебе долго, а бизнес-класс не предусмотрен. Точнее вообще никакой класс не предусмотрен. Багажу не полагается.
– Это как, багажу? – удивился и слегка обиделся Антон, – вы, что в ящике меня будете из страны вывозить? Предупреждаю, – я не привычный, задохнуться могу.
– Если понадобится, то и в ящике, – оскалил зубы Костян, – но не боись, пеленать не будем. Полетишь белым человеком спецрейсом на транспортнике. Правда, в багажном отсеке. Так что извини, еды там тебе не заготовили. Времени не хватило. Но жизнь, сам понимаешь, дороже.
Гризов сел на крайний стул и принялся за картошку с мясом. Оголодавший желудок радостно откликнулся на это событие.
– Расскажи поподробнее, чего куда, – попросил он Костяна.
– Через двадцать минут наши дипломаты отбывают на встречу с американским военным командованием, обсудить кое-какие делишки местного масштаба. А по дороге заедут на аэродром, чтобы отправить спецрейсом срочную дипломатическую почту. Такая почта возится в ящиках, которые не проверяются, так что про способ транспортировки тела ты угадал.
– Какого тела? – насупился Гризов.
– Твоего брат. Но, не боись, как и говорил, в ящике тебя только погрузят на самолет. А там пилоты сразу распакуют. Они уже в курсе. Так что, как перекусишь, иди в соседнюю комнату и готовься к упаковке. Потерпишь всего минут двадцать, пока довезем.
– У меня теперь кусок в горло не лезет, – признался Антон, – я лучше сразу пойду.
– Это напрасно, есть надо уметь в любых условиях. Вон видишь, как мы нагружаемся перед броском. Но, впрочем. Как хочешь. Дело твое.
– А вы потом куда, – уточнил Антон, – ну, после того, как от тела избавитесь?
– А вот это, брат, – пояснил Костян, мгновенно став серьезным, – уже не твоего ума дело. Да и нас ты не видел. Приснилось все тебе, понял?
Через двадцать минут журналист Антон Гризов, как последний хомяк, обмотанный соломой, лежал внутри огромного ящика и дышал через просверленную в крышке дырочку. Хомяк был ничего такой, килограмм на сто. Опломбированный десятком печатей «Ящик с дипломатической почтой» находился в багажнике одного из тех самых джипов NISSAN Patrol, с которыми Гризов летел вместе на военно-транспортном самолете в Ирак. Теперь, на одном из этих джипов он начал путь обратно на родину, так и не сумев собрать информации на репортаж. Хотя, это как посмотреть. Сенсационный репортаж лежал здесь же с ним, в кожаном футляре с надписью «Никон», но Антону, отчего то было не так весело. Ему хотелось еще немного побыть в Ираке, чтобы накопать экстремальной информации. Чтобы американцы его надолго запомнили, хотя, Гризов не верил, что они его уже забыли. Иначе он не лежал бы сейчас упакованный в ящик и не напоминал себе китайскую вазу династии Мин, которую потряхивает на ухабах.
Выезжали двумя машинами, как предупредил его Костян. На первой дипломаты с пропусками, на второй все бойцы и ящик с Гризовым в багажнике. Иногда Костян, который на этот раз был не за рулем, перегибался через заднее сиденье и тихонько постукивал по ящику, вопрошая:
– Эй, журналист, ты еще жив?
На что Гризов отвечал злобным мычанием мумии фараона, которой не дали доспать пару сотен лет. Но Костян на этом успокаивался, и машина катила себе дальше по Багдадским улицам сквозь все блокпосты американцев, охраняемая дипломатическими пропусками.
Ехали так довольно долго, больше часа, и Антон уже окончательно решил, что операция удалась, и стал подремывать, впадая в забытье от нехватки воздуха, как вдруг впереди раздался мощный взрыв. Он был такой силы, что тряхануло даже машину, в которой ехал Гризов. Грешным делом, Антон решил, что кто-то впереди подорвался на мине. К счастью это пока были не они. Вслед за этим раздался новый взрыв. Похоже, что кого-то обстреливали.
– Эй, что там происходит? – замычал Антон, но его никто не слышал.
– Вперед! – заорал вдруг Костян, – Давай газу, Голуаз, а то подорвут к чертям.
Антон ощутил, как взвыл мощный мотор. NISSAN Patrol, резко вильнув вправо, объехал какое-то препятствие и понесся вперед. Затем раздался треск, так, словно бы машина проломила своим корпусом заградительный шлагбаум. Ей вслед застучали автоматные очереди, а потом загудела и пулеметная. Несколько патронов звонко ударило в корпус джипа, где-то совсем рядом с багажником, в котором лежал беззащитный Гризов. Одна пуля расщепила даже край ящика. «Е-мое, думал в этот момент журналист, какая глупая смерть. Лучше бы уж с автоматом в руке на передовой».
- Предыдущая
- 26/64
- Следующая
