Бойцы Данвейта - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/62
- Следующая
Дерево было огромным, но еще молодым, не старше сотни лет, и пока не разбрасывало семена. Мощный ствол с темной бугристой корой поддерживал зонтик горизонтальных ветвей, густо усеянных листьями; сквозь эту завесу не пробивались солнечные лучи, и потому под деревом царила прохлада. Вальдес любил здесь сидеть. Перед ним желтела стена казармы, справа от нее торчал нос запрятанного в шахту «Ланселота», а слева виднелись бейри соседей – «Сид», на котором летал Жакоб, и «Джон Ячменное Зерно» Криса Дикинсона. Сюда он и пришел после траурной церемонии, ускользнув от Птурса, который собирался ехать в город, справлять поминки по погибшим. Это была русская традиция, которую Вальдес, наполовину русский, все-таки не понимал. Национальный флюид, побуждавший пить с горя и с радости, улетучился из его души – возможно, развеянный океанскими ветрами или выжженный жарким солнцем тропиков.
В ветвях огромного дерева возились плуми, крохотные дракончики с радужными крыльями. Кто-то привез их на базу из-за Танского хребта, и здесь, в безопасности и покое, они плодились и размножались. Глядя на них, Вальдес подумал, что в Тане и Шире, на двух других данвейтских базах, тоже прощаются с ушедшими в Пустоту. Покойтесь с миром… Эти слова все еще звучали в ушах, возвращая его к Войне Провала – последней, Четвертой, которая длилась восемь лет. Он прошел ее от начала и до конца, от энсина до коммаидера; дважды горел на подбитом «Риме», вел корабль в темной пропасти, где поджидали боевые модули врага, пилотировал фрегаты и корветы, дрался и побеждал, отступал и бежал… Побеждал чаще, ибо Земля уже сломила мощь врагов – их уже не били, а добивали.
Ни один фаата, полностью разумный или тхо, не проник на заселенные людьми планеты, не ступил на их почву, не вдохнул их воздух. Живые фаата Вальдесу вообще не попадались, он видел только вспышки плазмы, прах да опаленные обломки их разбитых кораблей. Но было так не всегда. Кро и другие ветераны прежних войн рассказывали о яростных атаках на Роон, Эзат и Т'хар, о сожженных поселениях, заваленных телами колонистов, о схватках с олками, кастой бойцов, не знавших страха смерти. Таких же неукротимых и злобных, как дроми, и больше похожих на роботов, чем на людей… Где они теперь? Сгнили в полях Роона, усеяли костями каменистый Т'хар?..
Что-то коснулось сознания Вальдеса – не тревожный сигнал, как на прибрежной скале, а отзвук иного чувства, робкого, точно втайне распустившийся цветок. Казалось, его подхватила волна, пологий длинный вал, что катится от австралийских берегов к Перу и Чили, покачивает корабли и рукотворные острова и шелестит в песке коралловых атоллов. Мальчишкой он любил плыть на такой волне – она уносила его в сияющий простор, где были только он да океан, да солнце в безоблачном небе. Мать беспокоилась и посылала за ним дельфинов, отец смеялся, говорил: «Вальдесы в воде не тонут».
Странное чувство и пробужденные им воспоминания были такими сильными и острыми, будто земной океан и правда вторгся в реальность Данвейта. «Что со мной? – подумалось Вальдесу. – Сегодня утром на скале и здесь… Превращаюсь в телепата?.. Что за чушь!»
Он повернул голову и увидел Ингу. Вероятно, она была среди купальщиков на пляже и не успела переодеться – или не пожелала. Шла босая, обернув полотенце вокруг пояса, и нагие упругие груди подрагивали на каждом шагу. Солнце било ей в глаза, девушка щурилась, зато Вальдес мог рассмотреть ее от маленьких ступней до светлых растрепанных волос. Над левой грудью, почти у самой шеи, белел аккуратный шрамик, какие остаются после вживления имнлантата.
– Я тебя искала. – Инга опустилась рядом с ним, сдвинула колени и натянула на них полотенце. Но Вальдес все равно заметил, что ноги у нее длинные, сильные, а бедра полны и стройны. Все остальное оказалось не хуже, чем у девушек с «Рима», даривших его и былые годы своей благосклонностью.
– Я слышала, что говорили патрульные в толпе, – сказала Инга. – Адмирал собирает вас на совет, чтобы придумать, как поквитаться с дроми. Вы решите, какие люди вам нужны, какие корабли… Так, Сергей?
– Да, тхара. – Он отвел взгляд от ее груди и розовых бутонов, манивших своей близостью. – Два, четыре или шесть штурмовиков и сотня-другая бейри, смотря по тому, где мы ударим.
– Вы не возьмете конвойных?
– Нет.
– Почему?
Взгляд Вальдеса поднялся к кроне хтаа. Среди плотных темно-зеленых листьев яркими вспышками мелькали плуми, алые, белые, желтые и голубые.
– Потому, что нам не нужно лишней крови и живых мишеней. В Конвоях люди с Земли, с фронтира и местные, с Данвейта, Тинтаха и других планет. Раньше они служили и в Патруле, от пяти до пятнадцати лет, но так было, пока не появились ветераны. Теперь у вас двухлетние контракты, и вас нанимают только Для сопровождения торговых кораблей. Вы не умеете действовать в свободном поиске или в составе большого звена, которое ведут штурмовики. Вы хуже стреляете, и ваш пилотский опыт меньше, чем у курсантов космических академий на Земле.
Инга закусила губу:
– Я хороший пилот! Меня готовили в школе на Зайтаре! Целых восемь месяцев!
– Я воюю уже двенадцать лет, – сказал Вальдес. А в пятнадцать я был уже курсантом Сиднейской академии. Через три года – первая посадка на Венере… Ты видела когда-нибудь Венеру? Конечно, не в реальности, а в голофильмах? Видела?
Она упрямо тряхнула головой:
– Все равно я хочу с вами! Возьми меня на свой корабль… ну, пожайлуста!
Вальдес негромко рассмеялся:
– Кого ты хочешь заменить? Кро Лайтвотера, который помнит все до одной Войны Провала? Или Птурса, старшего канонира с «Москвы»? – Он выдержал паузу и повторил: – Я хочу, хочу… В этом тоже разница между нами. Первое, чему научили меня, – не хотеть, не желать, не требовать, а подчиняться. Думать лишь о том, как выполнить приказ. Чувствовать себя оружием в руке командира. И верить: отцу-командиру лучше известно, что плохо и что хорошо.
Инга уставилась на свои босые ноги.
– Но это… это унизительно! Человек – мыслящее создание, а не частично разумный, как тхо у фаата!
– Несомненно так, и потому мы их разгромили. Наши земные бойцы, десантники, стрелки, пилоты были надежнее и эффективнее, чем тхо.
– Думаешь, и с дроми так получится?
– Думаю. – Вальдес вспомнил хищную усмешку Адмирала и добавил: – Даже уверен в этом. Они проклянут тот день, когда связались с нами.
Пестрая стайка плуми вынырнула из переплетения ветвей. Одна летающая ящерка ринулась вниз и закружилась над головой Инги – детеныш величиной с ладонь. Он был белым с оранжевой спинкой; глазки сверкали как два изумруда, крохотные коготки казались выточенными из обсидиана.
– Не похож на сокола? – с усмешкой промолвил Вальдес.
– Нет. Но все равно симпатичный.
Девушка подставила руку, но плуми не соблазнился – взлетел, трепеща крылышками, и исчез в древесной кроне. Проводив его задумчивым взглядом, Инга сказала:
– Значит, забыть про хочу, желаю, требую… Что же тогда посоветует отец-командир?
– Не лезть туда, где потеряешь жизнь, – молвил Вальдес и, меняя тему, прикоснулся к белой полоске v ее шеи. – У тебя имплант?
– Да. На Т'харе в гористой местности мало кислорода, семнадцать процентов. С имплантом можно нормально дышать. Его вживляют в три года, когда малыши выходят из куполов.
– Но шрам… Есть масса способов, чтобы избавиться от него.
По лицу девушки скользнула улыбка.
– Мы так не делаем, Сергей. Шрам означает, что я родилась на Т'харе, понимаешь? Это как напоминание о родине, которое всегда с тобой. На Рооне и Эзате нас узнают по этой отметке.
Он хотел убрать руку, но Инга наклонила голову к плечу, прижала щекой его пальцы. Ее кожа была теплой и нежной.
– Значит, ты меня не возьмешь?
Упрямая, подумал Вальдес и тут же сообразил, что у сказанного двойной смысл. Пытается играть с ним? Это его рассердило; он не любил такие игры и не имел в них опыта. На «Риме» все было проще. Огромный корабль с экипажем в шестьсот человек, четверть – молодые женщины… Гибель подстерегала ежедневно, ежечасно, и потому на «Риме» не задавали глупых вопросов, не тратили времени на флирт, а просто дарили друг другу забвение.
- Предыдущая
- 19/62
- Следующая
