Невеста принца - Миллер Линда Лаел - Страница 28

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая

Дай-то Бог.

Стараясь выбирать боковые безлюдные улочки и избегать улиц с модными магазинами, по которым не ходят служанки, девушки в конце концов вышли на рыночную площадь.

Анни тотчас встрепенулась, и сердце у нее радостно замерло, едва она услыхала шум толпы, ощутила вкусные запахи, увидела яркое разноцветье тканей. Она улыбнулась, вспомнив рассказ матери о таком же базаре в королевстве Риц, который назывался сук, и о том, что с ней там случилось.

Федра толкнула ее в бок.

— Опусти глаза, — шепнула она. — Служанки так себя не держат.

Анни неохотно повиновалась, однако не перестала шнырять глазами во все стороны. Проходя между лавками, она восхищалась всем подряд — от привозных заморских фруктов до ярких лент. На одном из прилавков она углядела прелестную куколку с лицом китаянки, в розовом платье и такой же шляпке и, несмотря на шипение Федры, купила ее. Торговец был счастлив получить несколько монет и ничего не заподозрил. Но все же, чтобы задобрить Федру, Анни сунула куколку в корзину и прикрыла ее салфеткой.

Федра тоже купила полдюжины больших солнечных апельсинов, но и не подумала их прятать. В конце концов служанки всякую еду покупают для своих хозяев.

Недалеко от рыночной площади была другая площадь с модными дорогими магазинами. Федра и Анни липли к каждой витрине, восторгаясь платьями, шляпками, ботинками, зонтиками, книжками и картинами. Несмотря на смутное время в Бавии, торговцы как будто неплохо устраивали свои дела.

Две искательницы приключений уже повернули обратно во дворец и шли мимо рынка, когда их внимание привлек юноша, вскарабкавшийся на ящик перед фонтаном. Он с жаром что-то внушал горстке слушателей. Потом стал кричать о преступлениях правителей против народа. У Анни от его слов сжалось сердце.

Ему хотелось не только лишить Рафаэля власти, но и повесить его. Устроить публичную казнь.

Забыв о том, что надо изображать служанку, Анни направилась к нему, чтобы переубедить его и всех остальных насчет истинного характера принца, но Федра схватила ее за руку и потащила прочь. Анни не успела не то что вырваться, даже ойкнуть, как послышался стук копыт о камни мостовой и всадники заполонили площадь.

Это были солдаты под командованием красивого офицера со светлыми волосами и пронзительными карими глазами. Даже в мгновенно возникшей неразберихе Анни обратила внимание на то, что его лицо почему-то кажется ей знакомым, а ведь она никогда раньше не видела ни его, ни его солдат, от которых люди бежали в ужасе. Торговцы попрятались в своих лавках, а те, которые стояли с краю, тотчас оказались запертыми на замки.

Только юноша, ставший причиной волнений, никуда не бежал и, все также стоя на ящике возле фонтана, кричал, что было мочи:

— Вот они, солдаты принца! Эти сволочи, которые топчут вас копытами и убивают мечами, верно служат принцу Рафаэлю Сент-Джеймсу, правителю Бавии!

— Нет, — прошептала Анни.

Федра изо всех сил пыталась увести ее с площади, а она не уходила, по форме, надетой на солдат, поняв, что да, все так и есть, это солдаты принца, и они верно служат короне. Она видела, как один из них прицелился из ружья и выстрелил прямо в сердце юноше.

Он упал в фонтан, и вода вокруг мгновенно стала красной. Анни в ужасе закричала.

— Стойте! Стойте! — кричала она, бросаясь к ближайшему всаднику, тому самому блондину, который резко выкрикивал команды.

Она схватилась за его седло, за его ногу и кричала-кричала, не помня себя…

Он рассмеялся и ударил ее ботинком в грудь. Анни, не удержавшись на ногах, упала на камни. Федра бросилась на колени рядом с ней, стараясь защитить подругу от солдат и в то же время не давая ей подняться и дикой кошкой вцепиться в офицера.

— Нет, Анни, — молила Федра прерываемым рыданиями шепотом. — Он тебя убьет.

Разозлившиеся всадники принялись переворачивать прилавки и телеги и пускать лошадей прямо на дорогие фрукты и овощи. Торговцы и селяне тяжело опускались на колени, горько оплакивая свои труды, и Анни слышали кругом крики боли и страха.

Анни и Федра с мокрыми от слез лицами стояли, тесно прижавшись друг к другу посреди всего этого ужаса, пока Анни наконец не опомнилась и не утащила Федру под каменную скамейку.

Там они оставались, пока солдаты Рафаэля не устали от своих забав и не ускакали. Судя по часам на ближайшей башне, не прошло и часа, однако для Анни Треваррен весь мир перевернулся. Она не перестала любить Рафаэля Сент-Джеймса, она даже не стала любить его меньше, но ее симпатии были на стороне его народа.

Медленно, не говоря ни слова и все так же сжимая в руках корзинки, Анни и Федра возвращались во дворец. Только один раз принцесса остановилась. Ее вырвало.

Когда они подошли к воротам, юный страж внимательно посмотрел на них, сомневаясь, стоит ли их пускать.

Анни не успела глазом моргнуть, как Федра сорвала с себя шарф и гордо подняла голову.

— Немедленно пропустите нас, — приказала она.

Юный солдатик тотчас ее узнал, покраснел до корней волос и принялся торопливо открывать ворота.

— Конечно, ваше высочество, — бормотал он. — Я ведь не знал… Правда, откуда мне было знать?..

Бледная и дрожащая всем телом Федра преобразилась на глазах. По-королевски величественно она прошествовала в ворота. Анни шла за ней, не в силах забыть мертвого юношу в фонтане. Ее детские романтические иллюзии уступили место жестокой реальности, разбившей ей сердце.

Рафаэль не был сказочным принцем, как она всегда думала. Он был деспотом, главарем армии разбойников. Но самое ужасное заключалось в том, и Анни трудно было поверить в это самой, что, несмотря ни на что, несмотря на известную ей теперь правду, она все равно продолжала его любить. Это могло значить только, что она сумасшедшая! Или — такое же чудовище, как он!

Федра и Анни были уже возле одной из боковых лестниц дворца, как навстречу им вышел разгневанный Чандлер Хэзлетт.

— Где вы были?

Анни очень удивилась, и Чандлер тоже, когда Федра бросила корзинку с апельсинами на пол и в отчаянии прижалась к его груди.

— Нас чуть не убили!

Чандлер медлил, не зная, что ему делать со своими руками, но, встретившись взглядом с Анни, несмело обнял свою невесту.

— Что случилось?

Анни наклонилась, собрала апельсины, и сложила их в корзинку. После того хаоса, в котором она побывала, ей хотелось хоть какого-то порядка, пусть даже в такой мелочи…

— Там были волнения, — сказала она. — Мы ходили на рыночную площадь.

Чандлер крепко взял Федру за плечи и отодвинул ее от себя.

— Что с вами?

Анни поняла, что вопрос обносится к ним обеим.

— Ничего. С нами-то ничего, — печально проговорила вмиг повзрослевшая Анни.

С двумя корзинками она стала подниматься по лестнице, оставив принцессу рыдать на плече ее будущего мужа.

Анни прямиком направилась наверх в комнаты служанок. Там было пусто.

Она достала из корзинки куколку, которую купила на рынке — каким-то чудом она не разбилась, — и положила ее рядом с тряпичной куклой. Потом положила по апельсину на каждую из кроватей и пошла вон.

Добравшись наконец до своей комнаты, она сняла чужое платье и аккуратно сложила его на сундуке, который стоял в ногах кровати. Оставшись в одной рубашке, Анни залезла под одеяло, укрылась с головой и зарыдала. Она плакала, пока не выплакала все слезы.

Она не пошла обедать и не стала есть завтрак, который Кэтлин принесла ей в комнату на другое утро.

Служанка собрала вещи, которые Анни надевала накануне, и прижала их к груди.

— Мисс, вы были так добры, что положили там куклу, — сказала она. — Малышка Нэнси уверена, что ее принесли ангелы. Ее мама умерла в прошлом году от простуды, и она много думает об этом.

Анни сидела в постели, обхватив колени руками, и от этих слов на мгновение закрыла глаза. У нее перехватило в горле.

— Вы когда-нибудь хотели стать кем-то еще… Ну, перестать быть собой и жить другой жизнью?

Кэтлин удивилась.

• Предыдущая
• 28/67
• Следующая