Невеста принца - Миллер Линда Лаел - Страница 7

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая

Рафаэль и Люсиан, наоборот, откровенно ненавидели друг друга.

Анни показалось, что прошла целая вечность, когда Рафаэль незаметным ударом выбил из рук Люсиана рапиру и она зазвенела по камням пересекавшей весь сад тропинки.

Принц тяжело дышал. Рубашка на нем стала мокрой от пота. Он стоял и смотрел, как побагровевший Люсиан поднимает рапиру.

Когда Люсиан выпрямился и вновь встал против брата с рапирой наготове, глаза у него яростно сверкали. Что-то произошло между двумя мужчинами, хотя они не двигались и не говорили, что-то неуловимое, но не менее опасное, чем их странный поединок.

— Отложим до другого раза, Люсиан, — сказал Рафаэль.

В его голосе звучала суровость, но Анни уловила еще глубоко спрятанную печаль.

Люсиан промолчал, но Анни отлично видела, что он едва сдерживает себя. В конце концов, не выпуская из рук рапиру, он развернулся и, не произнеся ни слова, исчез в доме.

Анни смотрела на Рафаэля, радуясь окончанию поединка и боясь, как бы он тоже не сбежал.

— Я пойду, — сказала она.

Рафаэль как будто удивился, что она все еще сидит на скамейке, но тем не менее покачал головой.

— Нет, — проговорил он таким тоном, что Анни не нашла слов для ответа. — Вы останетесь.

Анни поднялась. Ноги у нее дрожали под желтой юбкой. Еще вчера, прижимаясь к горгойлье на вершине южной башни, она боялась, что ей не придется поносить новое платье.

— Ваши руки, — сказала она. — Посмотрите. Они опять все в крови.

Она не помнила, как подбежала к нему и взяла его за левую руку, потому что в правой руке он все еще крепко сжимал рапиру.

— Кровь, — прошептала она, не отрывая взгляда от его ладони.

Когда она подняла голову, то увидела в его глазах злость и беспомощность. Она поняла, что он хочет убежать от нее, и точно так же поняла, что это не в его силах. Они оба удивились, и Анни это точно знала, когда он пальцем дотронулся до ее подбородка, наклонился к ней и поцеловал ее в губы.

Поначалу Рафаэль лишь нежно коснулся губами ее губ, но так было всего лишь одно мгновение, потому что в следующее мгновение он языком раздвинул ей губы и по-хозяйски завладел ее ртом.

С этой ослепительной минуты и сама Анни, и вся ее жизнь круто изменились. Она это поняла сразу.

В конце концов, Рафаэль нехотя оторвался от нее и тихо выругался.

— Прости меня, Анни, — сказал он, отвернулся и большими шагами пошел прочь, оставив ее стоять чуть ли не с открытым от удивления ртом.

Ее рабство закончилось и, в то же время, только начиналось. Она вся дрожала и вновь и вновь вспоминала слова Рафаэля.

Прости меня, Анни…

Когда Анни опять обрела способность двигаться, она пошла в дальний конец сада, закрывая рукой рот и тихо плача.

Кругом трепетали на легком ветерке красные розы, наполняя воздух сладким ароматом и зазывая пчел, как восточные наложницы, однако Анни было не до их бьющей в глаза красоты и не до их аромата.

Все смешалось в ее маленьком мирке после его поцелуя. Рафаэль всколыхнул в ней такие чувства, о которых она и не подозревала. Теперь она поняла, каково ей будет жить без него.

Несмотря на всю свою храбрость, Анни испугалась.

Найдя укромное местечко, где давно не подстригали траву, она бросилась на нее ничком и разрыдалась. Измученная икотой, она совсем обессилела, когда кто-то коснулся рукой ее плеча. Подняв голову, Анни увидела Люсиана.

Он поднял ее и нежно привлек к себе. Анни не сопротивлялась. В эту минуту ей было необходимо, чтобы кто-то о ней позаботился.

— Это из-за Рафаэля? — еле слышно спросил Люсиан, и в его ласковом голосе Анни уловила искреннюю заботу о себе. — Не трать понапрасну слезы, Анни, он того не стоит.

Анни прижалась лбом к плечу Люсиана, как если бы он был стеной или деревом. Хотя он уже успел сменить рубашку, от него все еще немножко пахло потом и его близость действовала на Анни успокаивающе.

Не сразу ей удалось обрести голос, но все-таки удалось, и она ответила вопросом на вопрос:

— Почему это ты думаешь, будто я плакала из-за твоего брата?

Люсиан хмыкнул и вновь обнял ее за плечи. Улыбка, правда, у него получилась жесткой, и он больше не действовал на Анни успокаивающе.

— Женщины всегда проливают из-за него слезы. Джорджиана, Фелиция и, Бог знает, сколько еще.

Анни судорожно проглотила слюну и сделала шаг назад. Имя Джорджианы сидело у нее в сердце как рыболовный крючок, но она к ней не ревновала.

— Он обожал Джорджиану, — шепотом проговорила Анни, стараясь, чтобы ее слова прозвучали твердо: — Это всем известно.

— О да, — с ненавистью произнес Люсиан. — Он и вправду обожал ее, только не думаю, чтобы он докладывал об этом своим любовницам.

Анни вывернулась из рук Люсиана. Любовь Рафаэля к Джорджиане уже стала легендой, и Анни не хотела ничего менять в этой легенде.

— Ты лжешь!

— Спроси Фелицию, — не стал спорить Люсиан. — Мисс Ковингтон скоро будет здесь… Даже и теперь она не смеет ослушаться Рафаэля.

Боль опять пронзила сердечко Анни, словно она налетела на одну из рапир, которые совсем недавно полыхали в руках Рафаэля и Люсиана.

Все же она заставила себя распрямить плечи, глубоко вдохнула воздух и высвободилась из объятий Люсиана. Глядя ему прямо в лицо, она проговорила:

— Конечно же, я ни о чем таком не буду спрашивать мисс Ковингтон. Ее отношения с принцем меня никоим образом не касаются.

Люсиан улыбался, но в его глазах ненависть сверкала, как сверкает на солнце сталь. Правда, он был настолько мил, что не напомнил Анни, как она лежала в траве и готова была выплакать себе глаза из-за Рафаэля.

— Жизнь — не сказка, Анни, — сказал он. — И мой брат, принц он или не принц, не прекрасный рыцарь на белом коне. Если ты позволишь себе любить его, то имей в виду, Анни, ты разрушишь свою жизнь.

Анни понимала, что Люсиан говорит правду, как бы жестоко это ни было, но увы, для нее это было слишком поздно. Она кивнула и отвернулась. Немного помедлив, Люсиан оставил ее одну.

Анни пересекала большую залу, торопясь умыться холодной водой и закрыться в своей комнате, пока ее опухшие и покрасневшие глаза не станут такими, как обычно, когда навстречу ей по главной лестнице сбежала Федра. Ее густые волосы летели следом, словно черный стяг.

— Он едет! — крикнула она, бросаясь обнимать подругу. — С северной башни видели его экипаж.

— Кто? — хмуро спросила Анни.

— Чандлер Хэзлетт, конечно же, — едва слышно пролепетала Федра. — Мой жених. Представляешь, он приехал из самой Америки, чтобы жениться на мне!

Анни все знала о мистере Хэзлетте, хотя ни разу его не видела. Так же как Рафаэль, он был дружен с ее родителями, к тому же, его отец был аристократом из Бавии, а мать когда-то — юной наследницей богатого состояния из Бостона. Теперь он владел сказочным богатством и ездил охотиться на тигров в Африку и на белых медведей в Арктику. На фотографии он выглядел довольно привлекательным мужчиной лет тридцати, то есть того самого возраста, когда, считается, настает пора обзаводиться собственным домом.

Анни незаметно вздохнула. Ужасно романтично!

Сколько раз в своей Академии святой Аспазии в Швейцарии девушки ночи напролет говорили о помолвке, которая случилась, когда принцесса была еще совсем малышкой, как они тогда мечтали, выдумывали, теоретизировали. Больше всего они любили говорить именно об этом, потому что свадьба казалась делом далеким и почти нереальным. Зато теперь Анни ощутила беспокойство за судьбу подруги.

В конце концов, Федра, в сущности, ни разу его не видела, если не считать самого раннего детства. А вдруг он подлец. Наверное, он играет, водится с низкими женщинами, может быть, даже пьет.

На секунду возбуждение покинуло Федру, и сомнения Анни словно отразились на ее прекрасном лице.

— А что, если я его не люблю? — прошептала Федра, хватая Анни за руки.

Анни вздохнула. Надо брать себя в руки. Кто-то из них двоих должен быть сильным.

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая