Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам. - Горъ Василий - Страница 50
- Предыдущая
- 50/288
- Следующая
Я тоже иногда брала в руки железяки – добрые мечи Олега, и под присмотром Марка Ивановича пыталась что–то изобразить… Иногда получалось, но чаще – нет: у меня не выдерживали предплечья и пальцы… Дед не расстраивался, а откладывал тренировку на час–полтора и снова безумно доброжелательно просил меня повторить это же движение еще и еще… В принципе было интересно: погружаясь в этот странный и немного страшный мир боевых искусств, я пыталась лучше понять своего любимого мужчину, ощутить то, что связывало его с другом и воспитателем, пыталась понять, что ждет меня. И иногда мне казалось, что я уже почти вижу ответ…
Десятого января, в день ожидаемого прилета Олега, позвонил Кириллов и сообщил Деду, что возникли непредвиденные обстоятельства и что Олег задержится еще на пару дней. Я безумно расстроилась, и, видимо, поэтому Марк Иванович вечером попросил составить им компанию – они с Евгенией намыливались в грузинский ресторан «Тифлис»… В принципе ехать куда–то мне не хотелось, но Дед смотрел на меня так, что отказать ему я не смогла… В общем, устроившись на заднем сиденье подаренной шефом Олегу «Субару», я лениво наблюдала за тем, как дед ведет машину: мощная «Импреза WRX STI» ревела двигателем, стартуя со светофоров так, как будто мы участвовали в настоящем ралли, а Дед, в отсутствие Олега дорвавшийся до руля, щурился от удовольствия…
«Странные они люди, – думала я. – Все, что ни делают, делают блестяще!» У меня самой с машиной что–то не заладилось. То ли я была недостаточно собранной и внимательной, что ли машина меня невзлюбила, но у меня на ней не получалось даже толком тронуться с места!
А вот Евгения рулила. Правда, редко: ее разбитая колымага, девяносто девятая «Жигули» какого–то мохнатого года выпуска, тихо ржавела во дворе, дожидаясь какого–нибудь аврала или праздника, чтобы покинуть место почти вечной парковки…
Движение было так себе – большинство горожан еще не вернулись с каникул, и до Остоженки мы долетели довольно быстро – минут за двадцать. А перед самым рестораном Дед выключил музыку, вытащил из кармана телефон, приложил его к уху и сказал: «Алло!» Невидимый собеседник оказался краток – ограничился всего несколькими фразами, – но, заметив, как изменилось выражение лица Марка Ивановича, я вдруг почувствовала, что дрожу от страха. Еле дождавшись, когда Дед закончит разговор, я испуганно выдохнула:
– Что–то с Олегом?
– Тьфу на тебя, дочка! – остановив машину у обочины, буркнул он. – Какие–то неприятности у его шефов. Здесь, в Москве… Попросили удвоить осторожность – за нас волнуются… Так что, девочки, с сегодняшнего дня и до особого распоряжения без меня ни шагу!
– А как же моя работа? – желчно поинтересовалась Евгения.
– Договоримся с главврачом… – ухмыльнулся Дед. – Опыт уже есть!
Для того чтобы Женю отпустили в Австрию, ему пришлось «простимулировать» этого самого главврача, и сомнений в том, что у него получится на этот раз, ни у кого из присутствующих не возникло.
– Кстати, Женечка, я бы очень хотел, чтобы ты пока переселилась к нам! – немного подумав, попросил ее Дед. – Мало ли что!
– Да ты что, с ума сошел? – покраснела она отчего–то… – Кому я нужна?
– Мне! – серьезно ответил Марк Иванович. – А те люди, которые ищут подходы к Кириллову, не останавливаются ни перед чем: чтобы его ослабить, они вполне могут начать с близких его сотрудников…
– Да ладно, Женя, не сопротивляйтесь! – развеселилась я, прекрасно понимая, как Дед будет решать все проблемы, которые сможет придумать его любимая. – Все равно он вас уговорит! А все, чего вам не хватает для нормальной жизни у нас – купит!
Испытующе глядя на нас обоих, Евгения вздохнула, на мгновение закусила губу, пошла пятнами и кивнула:
– Ваша взяла, жулики!
Дед улыбнулся и добил ее одной короткой фразой:
– Ласточка! Все равно они оба знают, что я тебя люблю!
Увидев, как зарделась Женя, я захихикала, а через мгновение расхохотался и Марк Иванович, схлопотав при этом от своей любимой легкий и нежный подзатыльник. Глядя, как он подставился под этот, в общем–то, не очень быстрый удар, и вспоминая, что он творит, работая с Олегом, я вдруг ощутила легкую зависть: они были вдвоем, а моего парня носило черт его знает где!
– Ну–ну, не сопи! – повернулся ко мне Дед, как обычно, легко ощутив мое состояние, и потрепал меня по волосам. – Он скоро прилетит! И все будет нормально! Все, поехали! Желудок не ждет!
…Ужин прошел в легкой и непринужденной обстановке – слушая, с какой любовью и взаимным уважением пикируются эти два, в общем–то, малознакомых человека, я даже забыла про Олега… Пара бутылок «Ркацители», сациви, удивительно вкусное эларджи и аджарские хачапури быстро привели меня в расслабленное, довольное состояние… В общем, к моменту выхода из ресторана мне казалось, что весь мир вокруг залит солнечным светом, что каждый человек в нем друг мне и моим близким, а все мои беды с печалями – не более чем кошмарный сон. Однако жизнь, как это обычно бывает, оказалась совсем не такой, какой я ее представляла: стоило мне сделать первый шаг на улицу, как мне вдруг показалось, что я лечу! Асфальт понесся навстречу моему лицу, но в самый последний момент ушел куда–то в сторону, и я, не успев толком испугаться, уткнулась носом в огромное, грязное колесо с сине–белой эмблемой «БМВ». А через миг сквозь звон в ушах до меня донеслись негромкие, какие–то игрушечные, хлопки, а за ними – дикий крик боли… Попытка встать не удалась: мало того что не держали ноги, так я вдруг почувствовала на себе вминающую в землю тяжесть, от которой чуть не взвизгнула…
– Молчи, Машка! – раздался прямо у меня в ухе испуганный шепот, в котором я с трудом узнала голос Евгении. – Не дергайся пока, ладно? Тут такое творится!!!
Услышав, что первый крик сменился ужасным, леденящим душу хрипом, а через миг где–то недалеко дурным голосом взвыл еще один мужик, я замерла и даже зажмурилась – мне отчего–то совершенно расхотелось не только вставать, но и смотреть по сторонам. Тем более что Женя, своим телом придавливающая меня к земле, вдруг всхлипнула и начала ощутимо дрожать, словно в какой–то лихорадке.
Сжав зубы и стараясь не заплакать от безумного приступа страха, я мысленно начала звать Олега – мне почему–то казалось, что будь он здесь, все было бы здорово и эти кошмарные вопли прекратились бы навсегда!!!
А потом меня оторвало от асфальта, я взвизгнула, попыталась лягнуть назад, где, как мне казалось, находится тот, кто меня держит, и даже куда–то попала, но толку от этого оказалось немного: меня несли!!! Готовая заорать что–то вроде: «Караул! Насилуют!», я поняла, что голос Деда просит меня открыть глаза, успокоиться, идти самостоятельно и желательно побыстрее… Уже впоровшись в нашу машину, я все–таки открыла глаза и практически самостоятельно заняла свое место в ее салоне, на всякий случай пристегнувшись ремнем… А когда машина, взревев мотором, сорвалась с места, я, уже чуть–чуть оправившись от испуга, оглянулась назад, туда, откуда и раздавались крики… И обомлела: около огромной серебристой БМВ седьмой модели, припаркованной напротив входа, прислонившись к стене, полулежал молодой мужчина, почему–то весь в красных пятнах и странными, на первый взгляд, пропорциями… А через миг, когда тело уже скрылось за углом здания, я вдруг поняла, что в нем было не так: его ноги в черных лакированных ботинках лежали в луже крови немного в стороне, рядом с его же кистью, все еще сжимающей пистолет, а откуда–то из плеча высоко вверх бил ярко–алый фонтан крови!!!
Машина летела по ночной Москве, слегка скользя на крутых поворотах, а я все пыталась удержать тошноту: вид кровавой струи, заливающей стену и лицо искалеченного тела, все стоял у меня перед глазами… Закусив губу, я пыталась отогнать отвратительное видение, но тут вдруг впереди затряслось кресло, и до меня начало доходить, что добрая, спокойная, вечно невозмутимая Евгения вот–вот сорвется в дикую истерику!!!
Это же, видимо, почувствовал и Марк Иванович: его рука вдруг метнулась куда–то в сторону головы Евгении, скрытой от меня подголовником, и впереди мгновенно воцарилась тишина… Я чуть не заорала от неожиданности: мне показалось, что Женя умерла… И даже когда Дед, увидя в зеркале заднего вида безумие в моих глазах, буркнул, что просто усыпил ее пальцем, я еще долго щупала пульс мирно сопящей женщины, с опаской посматривая на Марка Ивановича исподлобья…
- Предыдущая
- 50/288
- Следующая
