Игры третьего рода - Долинго Борис - Страница 6
- Предыдущая
- 6/133
- Следующая
– И, в натуре, пусть просто руками копает, Лоб, – вставился Витька-Мазок, – чтобы ногти свои поганые до костей стёр, чтобы у него из жопы кровь пошла…
– Не-ет, Витёк, ты не прав, – философски скривился новоиспечённый пахан-князь, позволявший лишь Витьке, одному из немногих, звать себя старой, да ещё и укороченной кличкой. – Так мент слишком быстро загнётся. Нет, копать он будет лопаткой, как положено. Больше пользы принесёт, ну и дольше промучается, само собой.
– Неужели ты серьёзно думаешь подкопаться под Барьер? – вздохнул Гончаров.
Лобстер утвердительно кивнул:
– Говорю же, сколько можно тут так сидеть? Это вы, козлы, чего-то ждали, а я своё отсидел…
Гончаров ухмыльнулся невольному каламбуру Лобанова – по мнению майора, тот отсидел слишком мало.
– Ну а что же ты лыбишься, су-ука? – наигранно ласково протянул Лобстер.
– Да вот, думаю, – в тон бандиту ответил майор, – что будет, если всё-таки под Барьер подкопаемся?
Лобстер осклабился:
– Небось, рассчитываешь, что там тебя подкрепление из ГУВД будет ждать?
– Почему бы и нет? – тоже почти весело ответил Гончаров. – Кто его знает, как тогда всё обернётся? Ты бы подумал!..
– Сам же в это не веришь, козёл! – Лобстер сплюнул под ноги стоявшему на растяжках майору и махнул рукой: – Увозите его, в жопу.
– Какое у вас к жопам-то пристрастие… – пробормотал Гончаров, но бандиты не обратили внимания на его реплику.
– Куда его, Михал Сергеевич? – басовито прогудел высокий мужик, показавшийся Гончарову ранее знакомым.
– Черноскутов, ты тупой, что ли?! – заорал вдруг Лобанов, нервно дёргая рукой. – Чего тебе непонятно?! Я тебя зря, что ли, начальником охраны сделал?! Куда-куда, на котлован, конечно, на Яму! Везите его вместе с остальными диссидентами – лично доставишь! И глаз пусть там не спускают!
– Есть! – по-военному пробасил Черноскутов.
Гончарову определённо казалось, что он когда-то видел этого человека, но и услышанная фамилия не помогала вспомнить – где.
Майор бросил ещё один взгляд на Лобанова – новоиспечённый «князёк», уже улыбаясь, смотрел ему вслед. Длинные и, надо сказать, неплохие локоны бандита охватывал кожаный ремешок с какой-то, кажется золотой, бляшкой.
«Ну надо же, – подумал Гончаров, – откуда он этого набрался? Ричард, мать его, Львиное Сердце!»
Гончарова затолкали в крытый грузовик, у которого колонка газогенератора стояла сбоку. В фургоне без единого окошка было темно. Пока дверь оставалась открытой, майор заметил, что в кузове скамеек нет, а на полу в разных местах сидит ещё человек шесть-семь. Гончаров выбрал один из оказавшихся свободным углов, чтобы не так бросало при езде по разбитой дороге, и привалился спиной к доскам бортов, упираясь ногами.
Когда грузовик тронулся, майор поинтересовался в темноту:
– Кто хоть тут есть кто?
– А ты-то сам кто? – ответил справа немного взволнованный, но сохранивший остатки бойкости насмешливый голос.
– Бывший майор Гончаров, бывший член Комитета, – в тон ответил Александр.
– А-а, вот мне и показалось, что знакомый, – радостно произнёс тот же голос, и рядом завозились.
Чья-то рука нащупала бок Гончарова, и он понял, что говоривший ощупью пролез к нему:
– Я же Исмагилов, помните, товарищ майор?
– Фёдор! – обрадовался Гончаров, припоминая весёлого шофёра из милицейского гаража, которого все звали чаще просто Федей. – Когда же мы последний раз виделись?
– Да, считайте, где-то перед самой этой свистопляской.
– Надо же, столько не встречались и вот при таких обстоятельствах свиделись. Видишь, как всё повернулось?
– Обкакался ваш Комитет, вы уж извините, товарищ майор.
Гончаров потёр жёсткий ёжик волос и шумно втянул носом воздух:
– Я и без тебя понял…
– Вы вот всё подстраивались под Филимонова, – критически продолжал Федя, демонстрируя знание местной политики последних лет. – Хороший мужик, он, конечно… был. Но для нынешних времён мягкий. А чего вы сами власть в свои руки не взяли?
– Твою мать! – чуть не взорвался Гончаров. – Мне только что один придурок это же советовал! Значит, вам всем точно диктатура нужна?
Федя вздохнул в темноте:
– А это смотря какая диктатура! Иная, если человек хороший, даже очень может быть нужна.
Майор тоже вздохнул:
– Вот и мне сейчас уже кажется, что, может, и нужна. Правда, ещё больше закон жёсткий нужен, а это – немного иное, чем диктатура, я так понимаю.
– Хм… – Фёдор шумно почесался. – Может, и так. А то ведь вы посмотрите, что творится, блин…
Гончаров ничего не ответил, и какое-то время они молча болтались в темноте в такт подскокам машины на ухабах.
– Вы-то, как сами, товарищ майор? – поинтересовался наконец Фёдор.
– Да что я, – вздохнул Гончаров, машинально пожимая плечами. – Квартира-то у меня в Юго-Западном районе была, на Белореченской. Таким образом, семья осталась за Барьером. Вот так, в общем.
– Ах ты, чёрт! – с искренней досадой сказал Федя. – То есть вы даже про них ничего и не знаете?
– Откуда же знать?! Вон, Лобстер хочет помочь – подкоп туда сделать.
– Да, – неопределённо протянул Федя, которому нечем было приободрить майора, – бес бы побрал этот Барьер.
Странный феномен, прозванный «Барьером», возникший, как уверяли выжившие очевидцы, практически в момент первого удара, отсёк северо-запад и северо-восток областного центра от места службы Гончарова, а потому майор, да и любой другой, мог лишь гадать, что происходит там, с другой стороны упавшего на землю неба.
С этой же стороны примерно на полкилометра от самого Барьера не выдержал почти ни один дом, и в черте города там простиралась полоса завалов, почти как на картинках из пособий по гражданской обороне, демонстрировавших последствия ударной волны после ядерного взрыва. К счастью, никаких иных поражающих факторов, например радиоактивного заражения местности, в данном случае не наблюдалось.
Вообще свойства Барьера оставались совершенно необъяснимыми даже в отношении простых, казалось, вещей. Часто Гончаров слышал высказывания, насколько, мол, им повезло, что Белоярская АЭС, располагавшаяся не слишком далеко от города, не попала в этот квадрат. Ведь наверняка при таком толчке на станции могла начаться утечка радиоактивности, если не более серьёзная авария. А на практике даже на станции Мезенское, откуда до АЭС оставалось всего километров десять по прямой, никакого повышения радиационного фона не отмечалось. То ли аварии на станции, к счастью, всё-таки не случилось, то ли Барьер не пропускал радиацию так же, как он не пропускал свет, радиоволны или дым, хотя ветер дул через него, похоже, свободно, и облака, когда они проплывали сверху, выливали на землю дождь, как обычно, без помех.
– Ну а ты где обитаешь, Фёдор? – поинтересовался Гончаров. – Куда прибился? Как-то пропал с глаз долой вскоре после Катастрофы.
– Да вот такие пироги, товарищ майор: я же тут вроде как фермером заделался! Семью в деревню почти сразу же вывез, а потом и сам туда окончательно подался.
Фёдор поведал Гончарову, что устроился в Кадниково, где у его матери имелся добротный дом со всеми нужными надворными постройками. Исмагилов развернул приличное хозяйство, заимел несколько коров и лошадей, дальновидно предвидя в самом скором будущем полное исчезновение горючего.
В общем, дела у него шли неплохо, хотя многое приходилось делать уже почти по старинке – без моторов и электричества. Впрочем, расторопный Фёдор нашёл где-то даже брошенный бензовоз с почти полной цистерной солярки, так что ему одному хватило бы её надолго. Иногда, правда, появлялись мародёры, но, к счастью, небольшими отрядами, до недавнего времени совершенно неорганизованными, и совместно с соседями удавалось отстреливаться – оружием новоиспечённый фермер тоже запасся.
Вчера Фёдор, который уже давно махнул рукой на власть и дальше своих крестьянских забот не высовывался, привёз кое-что на продажу на городской рынок. Загреб его так называемый «отряд охраны порядка» за отказ добровольно сдать продукты в пользу князя Лобстера. За препирательства Исмагилов на месте получил три месяца принудительных работ – возможно, повезло, что не просто пулю в лоб.
- Предыдущая
- 6/133
- Следующая
