Ты (СИ) - Инош Алана - Страница 14

                   — А Лёня приготовила просто потрясные шашлыки. Мы не всё съели, ещё много осталось. Хотите?

                   — Обожаю шашлык, особенно к вину, — оживилась Наталья Борисовна.

                   Александра только хмурилась. Не будь она такой потрясающей, я сочла бы её жуткой занудой и постаралась бы в будущем избегать, но тут всё обстояло, похоже, не так просто. По твоим рассказам я знала, сколько она делала для семьи, как заботилась о тебе и практически взвалила на себя роль главы семейства после смерти отца. А ещё я верила, что такие ясные, умные, красивые, пусть и чуть холодные глаза не могли принадлежать плохому человеку. Жёсткому и сильному — да. Дурному — нет.

                   — Кажется, ты понравилась маме, — улыбнулась ты, когда мы — уже вдвоём — качались на качелях в каком-то пустом неуютном дворе, пронизываемом всеми ветрами. Точнее, на качелях сидела я, а ты меня раскачивала. Полная мусора, окурков и собачьего дерьма песочница, какие-то железные конструкции для лазания и вышеупомянутые качели — вот и всё подобие детской площадки.

                   — А твоей сестре, по-моему, не очень, — вздохнула я.

                   — Фигня, — добродушно усмехнулась ты. — Не бойся её. Сашка только с виду такая суровая, а на самом деле она хорошая.

                   Я почти завидовала тебе — тому, что ты могла позволить себе называть Александру просто Сашкой — её, состоявшуюся, самодостаточную, не по-женски сильную, неприступно-строгую, властную, решительную и жёсткую. Впрочем, другие, более слабые и мягкотелые, в суровом деловом мире и не выживают. Либо ты сам акула, либо тебя съедят.

                   — А чего она так на маму смотрела, когда та пила вино? — полюбопытствовала я. — Как Ленин на буржуазию.

                   — У мамы с алкоголем довольно сложная история отношений, — вздохнула ты. — У неё бывают долгие периоды трезвости, но иногда случаются срывы... Когда умер папа, её даже в больнице откачивали, детоксикацию проводили. Еле с того света вытащили тогда. После инфаркта она старается держать себя в руках. Это трудно... Но пока получается.

                   — У моего отца такая же история, — проговорила я. — Мда... кажется, у нас с тобой много общего.

                   Я слезла с качелей, на слегка подкашивающихся ногах подошла к тебе и взяла за руки. Наши губы сблизились и слились в поцелуе посреди безлюдного двора. Ты отвечала, как всегда, искренне и пылко, самозабвенно зажмурив веки — иначе ты и не умела. Краем глаза заметив проходившую мимо женщину в длинном пальто, я и не подумала отрываться от твоих губ. Что-то, правда, ёкнуло в животе, но я назло этому комочку испуга только крепче впилась в твой рот. Пусть эта женщина думает, что хочет. А может, она и ничего не подумала: тебя издалека можно было принять за парня.

                   Через несколько дней, выходя после рабочего дня на улицу под проливной дождь, я с досадой поняла, что забыла дома зонтик. Прежде чем шагнуть в наполненное мокрым шлёпаньем и шелестом пространство сумрачной улицы, я пару секунд поколебалась, жалея своё новое пальто, но делать было нечего: до остановки — минута ходьбы. Не сахарная, как говорится, не размокну.

                   И вдруг над моей головой раскрылся зонт — как чёрные перепончатые крылья дракона. Вздрогнув, я увидела перед собой Александру — в длиннополом чёрном кожаном пальто с широким ремнём. Её шею уютно согревал белый шерстяной шарф, а на голове красовалась стильная чёрная шляпа с узкими полями и шёлковой лентой вокруг тульи. От неожиданности я даже забыла поздороваться.

                   — Добрый вечер, — сказала Александра. — Прошу прощения за нахальство, но не могли бы вы уделить мне несколько минут за чашкой кофе, Лёня? Наше знакомство началось как-то не очень... приятно. Мне хотелось бы исправить эту ситуацию... И, возможно, ваше мнение обо мне. Для меня это важно.

                   Она могла не беспокоиться: моё мнение о ней можно было выразить одним словом — "обалденная". Даже то, как она разговаривала со мной в прошлый раз, не испортило этого впечатления. Сегодня же с ней произошла разительная перемена. Я увидела её улыбку — чарующую, светлую, от которой просто перехватывало дыхание, а земля уходила из-под ног.

                   — Аа... Ээ... — вот и всё, что у меня вышло в ответ. Ну, и ещё: — Гм.

                   Александра наблюдала моё смущение с этой потрясающей улыбкой, держа надо мной зонтик. Я спохватилась:

                   — Вы же... эээ... промокнете!

                   — Тогда пойдёмте скорее в машину, — сказала Александра.

                   Она просто подавляла своим ростом и зачаровывала. Надо сказать, высокие люди — мой фетиш; рядом с ними я ощущаю себя миниатюрной и хрупкой, и это очень приятное ощущение.

                   Твоя сестра водила чёрный джип, впечатлявший своими размерами и солидным видом — могучий, как танк. Галантно открыв передо мной дверцу, Александра сказала:

                   — Прошу.

                   Её сапоги — высокие, на небольшом широком каблуке, с ремешками и серебристыми пряжками — напоминали сапоги для верховой езды и красиво подчёркивали форму ног. А ноги у Александры были просто божественные — длинные, сильные, изящные.

                   По странному совпадению она привезла меня в наше с тобой любимое кафе. Оно работало до половины одиннадцатого, и сейчас там было ещё полно посетителей. С минуту мы просто молча пили горячий ароматный напиток. Передо мной стояло пирожное, а Александра кроме чашки кофе ничего себе не взяла. Под внимательным взглядом её светло-серых глаз я просто забыла, как это вообще — производить звуки человеческой речи.

                   — Я хотела извиниться за прошлый раз, — первой нарушила она неловкое молчание. — Боюсь, я разговаривала с вами жестковато, и у вас могло сложиться обо мне не совсем верное впечатление.

                   — Понимаю, это была проверка, — улыбнулась я. Дар речи, похоже, понемногу возвращался. — Как тест на стрессоустойчивость.

                   На лице Александры расцвела ответная улыбка.

                   — Ну... Отчасти, да.

                   — Ну, и как я прошла тест? — усмехнулась я.

                   Взгляд Александры был задумчивым и тёплым. Опустив ресницы, она отпила глоток кофе.

                   — Если бы вы не были девушкой Яны, я бы сказала, — проговорила она тихо. — Но, с вашего позволения, я лучше промолчу.

                   Я почувствовала себя так, словно оказалась голой в общественном месте. Да, я помнила — ты говорила, что Александра всё о тебе знает, но всё равно почему-то оказалась к этому не готова. Что-то дотронулось до моего локтя, заставив меня вздрогнуть. Это была рука твоей сестры.

                   — Всё нормально, Лёнь. Всё хорошо, расслабься, — сказала Александра мягко. И запоздало спросила: — Ведь можно к тебе на "ты"?

                   — Д-да, конечно, — пробормотала я с запинкой.

                   Пауза в несколько глотков кофе с пирожным позволила мне немного успокоиться. А Александра вдруг призналась:

                   — Я сама люблю девушек. Но, конечно, не афиширую. Вот так вот получилось у нас в семье... И я, и Янка. Боюсь, маму это может добить, поэтому она пока ничего не знает. Сейчас ей точно нельзя об этом говорить. Смерть отца, потом инфаркт... Папа очень тяжело умирал, и это вымотало и подкосило её. Она только три месяца назад снова вышла на работу, и у неё с психикой пока не всё стабильно и нормально. Поэтому я и пригласила тебя сегодня —  извиниться за нелюбезное обхождение в прошлый раз... ну, и об этом поговорить тоже. Я хотела бы попросить тебя с Яной быть поосторожнее.

                   — Да, я знаю, — сказала я. — Яна говорила, что у мамы слабое здоровье, и её надо беречь.