Постарайся простить - Мартон Сандра - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

— Хочешь услышать мое мнение? — спросила Анна, и Ник кивнул.

— Ты пропал, братишка.

Ник посмотрел на нее и впервые за много дней рассмеялся.

— Ты пропал, Никки, — повторила сестра, — потому что ты влюблен в свою жену.

Он вырвал свою руку из ее ладоней.

— Ни в коем случае!

— Ты влюблен в нее. — Теперь заговорила Изабелла. — И она любит тебя. Если хотя бы один из вас не придет в себя, вы потеряете друг друга.

— Вы ошибаетесь, — холодно произнес он. — Алессия Антонини… Принцесса Антонини — великолепная актриса. В вас она увидела зрителей и разыграла фарс. Если она сказала вам, что любит меня…

Анна выпрямилась.

— Она сказала, что презирает тебя, что ты самый упрямый, самый тупоголовый идиот из всех, которых она только встречала.

Ник усмехнулся.

— Ничего не скажешь. Звучит как пылкое признание в любви ко мне.

Изабелла тоже выпрямилась.

— Ты просил ее объяснить тот разговор между нею и отцом?

— Зачем? Чтобы снова услышать ложь? — Ник вдруг забеспокоился. — А что? Что она вам сказала?

— Ничего. Она ничего нам не рассказывала. Сказала только, что ненавидит тебя. И поверь, Никки, когда женщина говорит, что ненавидит мужчину так, как сказала это твоя жена, это означает, что она безумно любит его.

— Это смешно, — отмахнулся Ник, но надежда в его душе затрепетала поникшими крыльями. — Алессия меня не любит, и я не люблю ее. Но поскольку она ждет от меня ребенка…

— Ник, — мягко произнесла Анна, — иди домой. Поговори со своей женой. Спроси ее, что она чувствует к тебе.

— Это бессмысленно.

Изабелла улыбнулась, вслед за ней улыбнулась и Анна. И тут Ник понял, что его сестры окончательно выросли.

— Если так, — сказала Анна, — то я знаю одного без пяти минут адвоката, который возьмется за твое дело даром.

Сестры поцеловали Ника и вышли.

В офисе никого не было. Его помощница тоже ушла. Братьев не было целый день, но они позвонили и сказали, что ждут Ника в баре, как у них повелось по пятницам.

Ник решил, что вполне может присоединиться к ним и выпить пива. Может быть, это поможет ему выбросить из головы слова Анны. Впрочем, вряд ли.

На прошлой неделе, когда он вот так же присоединился к братьям, те первый час наперебой рассказывали о своих женах, а второй — пытали Ника, почему он такой молчаливый и что происходит в его жизни.

«Ничего особенного, — хотелось ответить ему, — кроме того, что я обзавелся женой, которой не верю, и ребенком, которого не планировал».

Нет, на встречу с братьями он не пойдет.

И с женой он не станет разговаривать. Ему вообще пора перестать думать о ней как о жене. Его женой должна была бы стать другая женщина — нежная, невинная, любящая. Такая, за которую он ошибочно принял принцессу Алессию Антонини. Настоящая Алессия оказалась холодной, расчетливой дочерью своего отца. Первое впечатление о ней все-таки было верным.

Завтра Ник попросит друга порекомендовать ему адвоката и выяснит, как ему обезопасить себя и ребенка на случай развода, который произойдет незамедлительно после рождения малыша. А Алессия может вернуться к папочке или остаться в США. Ник будет поддерживать ее — свои обязательства он знает. Но ребенок останется с ним. И если ему придется бороться за опеку…

— Добрый вечер, мистер Орсини.

Беседа со швейцаром — последнее, что Нику было сейчас нужно.

— Добрый вечер, Джордж, — буркнул он, проходя мимо.

— Позвольте спросить…

— О чем?

— С миссис Орсини все в порядке?

Джордж был единственным, кроме врача и его сестер теперь, кто знал о существовании миссис Орсини.

Минуточку!

Ник замер, потом резко обернулся к швейцару.

— Почему ты спрашиваешь?

Джордж колебался.

— Я подумал… Я не должен совать нос в чужие дела… Извините… Но она спросила меня, где ближайшая больница, и попросила вызвать такси…

— Куда? Куда ты ее отправил?

— Я назвал ей госпиталь «Маунт-Синай». Он не самый ближний, но…

Но Ник его уже не слышал.

Вечер пятницы — всегда напряженное время в приемном отделении больницы. В холле было полно пьяниц и наркоманов со сломанными челюстями и ободранными локтями.

Алессии среди них не было.

Спустя десять минут Ник отыскал медсестру, знавшую хоть что-то о его жене, которую доставили полчаса назад с кровотечением. Миссис Орсини назвала имя своего гинеколога, и дежурная медсестра позвонила ей домой. Доктор уже приехала и сейчас осматривает больную. Медсестра предложила Нику подождать, но он уже бежал к лифту, которого долго не было; и он помчался вверх по лестнице.

Тяжело дыша и испытывая страх, какого не знал никогда в жизни, он нашел нужный кабинет, за дверью которого находилась его жена. Жена, которую Ник любил всем своим сердцем, всей душой, всем своим существом… Задержав дыхание, Ник постучал, повернул ручку двери…

И увидел на больничной койке свою принцессу, бледную и несчастную, в уродливой больничной сорочке, сделавшей ее почему-то еще красивее.

— Алессия, — прошептал он.

Она повернула к нему лицо. Ее глаза вспыхнули было, но тотчас погасли.

— Николо, как ты узнал?

Ник бросился к кровати, схватил ее холодную руку и прижал к губам.

— Что случилось? Как ты? Где доктор? Почему ты не позвонила мне?

Несмотря на тяжелый камень в сердце, Алессия улыбнулась этой пулеметной очереди вопросов.

— Со мной все в порядке, Николо. Доктор вышел на минутку. Почему я тебе не позвонила?.. — Ее улыбка увяла. — Сегодня я познакомилась с твоими сестрами. — Голос принцессы прервался, а дальше она заговорила шепотом: — И я поняла, что ты никому не сказал обо мне. О нас. О ребенке. Вот тогда моя надежда на то, что когда-нибудь ты захочешь меня, полюбишь меня…

Ник заставил ее замолчать нежным, трепетным поцелуем.

— Алессия, милая моя девочка! Я люблю тебя всем своим сердцем и всегда буду любить.

В ее синих глазах вскипели слезы.

— Нет. Ты говоришь так, потому что…

— Потому что это правда.

Алессия покачала головой.

— Нет. Ты говоришь так, потому что я попала сюда. Тебе меня просто жалко…

— Принцесса, я люблю вас, я обожаю вас, но я был чертовски упрям, чтобы признать это. А может быть, просто боялся вложить свое сердце в твои маленькие, нежные ручки.

Глаза Алессии не отрывались от лица любимого человека, и что-то дрогнуло в их глубине.

— Николо, — тихо произнесла она, — я так тебя люблю! Если бы ты знал, как я мечтала услышать, что ты тоже меня любишь…

— Я буду говорить тебе это каждый день всю нашу оставшуюся жизнь, малышка. Прости меня за то, что вел себя как дурак.

— Это я сглупила. Нужно было все рассказать тебе раньше…

— Мы поговорим. Потом. — Ник поднес руки жены к губам и поцеловал их. — Скажи, что случилась? Что сказал доктор?

— С ребенком все в порядке.

— Это хорошо. Но как ты? Ты в порядке? Я не переживу, если потеряю тебя, любовь моя. Понимаешь? Ты моя жизнь, мое сердце, весь мой мир.

Улыбка его жены была самым прекрасным из того, что Ник видел в своей жизни.

— Как и ты, Николо, как и ты. Моя жизнь, мое сердце, весь мой мир. Со мной все хорошо. Доктор сказала, что нужно всего лишь несколько дней покоя.

Ник выдохнул, только сейчас осознав, что слушал свою жену затаив дыхание. Он наклонился и снова поцеловал свою обожаемую принцессу.

— Сможешь ли ты простить меня? Стоит мне подумать, как я обращался с тобой… Во что сдуру поверил…

— Нет, нет, дорогой, это моя вина. Я должна была рассказать тебе о… — Алессия заколебалась, но лишь на миг. — Отец пригрозил, что заберет маму из санатория и поместит в обычную больницу, если я не соглашусь встретиться с тобой. Вернее, не с тобой, а с твоим отцом. Но остальное все было правдой. Я влюбилась в тебя, Николо. Полюбила глубоко и безоглядно. Так отдалась своему чувству, что забыла спросить у отца, выполнил ли он свое обещание. Разговор, который ты слышал, касался будущего мамы. Я искала возможность обезопасить ее, быть уверенной, что отец больше не сможет ущемлять ее интересы.

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая