Далекие берега. Навстречу судьбе - Сарду Ромэн - Страница 38

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая

— Правда? Откровение?

Августус говорил равнодушным тоном. Он не предпринимал никаких усилий, чтобы хоть как-то поощрить своего собеседника. Пюрри, на которого произвели сильное впечатление выправка торговца, а также размеры и роскошная обстановка кабинета во дворце на Родерик-Парк, почувствовал, что слово «откровение» прозвучало неуместно, и это могло навредить ему.

— Вернее, у меня появилось предчувствие, — поправился швейцарец. — Интуиция, которая после трех лет усиленных поисков и размышлений вылилась в неопровержимый научный принцип!

Муир поморщился.

— Научный и экономический, — уточнил Пюрри. — В высшей степени экономический! Мои путешествия и чтение самых серьезных географических трактатов позволили мне установить тесную связь между успешной колонизацией девственных земель и климатологией! Судите сами: большинство земель были колонизированы случайно, во время морских плаваний. Англичане, испанцы, португальцы, французы и голландцы обосновывались там, куда их занес попутный ветер. Но две первые попытки англичан обосноваться на острове Роанок, в Виргинии, имели катастрофические последствия. Поселенцы умирали там от голода или становились жертвами каннибалов. В Джеймстауне зиму 1610 года пережили только шестьдесят поселенцев из двухсот. За тридцать лет из трех тысяч восьмисот человек, отправленных в Америку, в живых осталось меньше шестисот. Пассажиры «Мейфлауэра» погибли в течение нескольких месяцев: плохие бытовые условия, незнание местных сельскохозяйственных культур, слишком суровые погодные условия, болезни, враждебно настроенные индейцы… Всего этого позволяет избежать моя научная теория. О чем идет речь? Необходимо изучить каждую часть света, учитывать рельеф, растительность, плодородие почв, количество солнечных дней и осадков, средние температуры, и тогда мы найдем идеальную формулу и выделим зону с оптимальными условиями для колонизации, более приемлемыми для развития инфраструктуры и жизни людей, то есть зону, пригодную для быстрой колонизации!

— И что? Какие результаты дает эта ваша идеальная формула?

Муир подумал, что подобная информация может заинтересовать Тайный совет короля. Пюрри улыбнулся: ему наконец удалось разбудить любопытство английского торговца.

На письменном столе он развернул карту Азии и Южного полушария, составленную им для голландцев.

— Тридцать третий градус широты! — возвестил он. — В обоих полушариях больше нигде нет места, где можно было бы столь же легко обосноваться, которое отвечало бы всем требованиям колонии поселенцев и где можно было бы возвести дома, способные противостоять любой непогоде. Там все растет в изобилии и в любое время года тепло. Эти два пояса широты, на севере и на юге, есть не что иное, как земные райские кущи!

Муир склонился над картой. Пюрри указал Муиру Земли Нюитсов к югу от Австралии, так поразившие его во время первого путешествия и ставшие основой его теории.

Пюрри считал, что его архипелаг находится на 22,2° южной широты.

— Я отправился к Кристоффелю ван Своллу, генерал-губернатору Батавии, чтобы поделиться с ним своими выводами, — продолжал Пюрри. — Я предложил себя в качестве главы первой колонии в Южной Австралии. Но этот человек разочаровал меня. Любую территориальную экспансию он рассматривает как источник административных хлопот. Тогда я решил вернуться в Амстердам и поговорить с руководителями Компании. Во время обратного плавания шестинедельная остановка в Кейптауне, расположенном на том градусе широты, которому я отдаю предпочтение, позволила мне углубить и расширить положительные стороны моей теории. Приехав в Амстердам, невзирая на негативные письма, посланные ван Своллом, я сумел убедить директоров Компании в правильности своих выводов. Меня даже выслушали в Верхней палате. В марте 1719 года мне было дано разрешение основать новую колонию. Я собирался зафрахтовать корабль и завербовать первых поселенцев.

— Мои поздравления, мсье Пюрри.

— Однако через полгода то ли ван Сволл сумел добиться своей цели, то ли требования Кейптауна выделить ему больше средств сыграли злую шутку с моим проектом, но уже не было и речи об основании новой колонии. Я уехал во Францию. Члены Королевской академии наук тотчас оценили преимущества моей теории, но только для своей колонии в Луизиане, которая находится именно на тридцать третьем градусе северной широты. И тогда, что было вполне естественно, появился новый естественный партнер для осуществления моего проекта: я бросился к Горацио Валполу, послу Англии в Париже.

— И именно ему мы обязаны нашим сегодняшним разговором, — сказал Августус.

Муир считал Горацио Валпола бездарным человеком, слишком болтливым, как для дипломата, но тот приходился братом сэру Роберту Валполу, видному политическому деятелю, который был канцлером Палаты шахматной доски и Первым лордом Казначейства.

Жан-Пьер Пюрри развернул перед Муиром новую карту американских земель, на которых проживали английские, французские и испанские поселенцы.

Он указал на территорию, простиравшуюся между югом Каролины и севером Флориды, окаймленную на востоке Атлантическим океаном и Аппалачами на западе.

— Это дикое пространство площадью в тысячу квадратных километров сегодня никому не принадлежит, хотя права на нее заявляют французы, англичане и испанцы. Оно расположено на моей идеальной линии северного полушария. Колония, основанная здесь, не может не процветать!

Муир покачал головой.

— В этом и состоит ваш проект? Основать новую английскую колонию в Америке? Вы мне говорили об открытии экономическогохарактера. Но я не знаю более бездонной финансовой пропасти, чем колонии! В чем состоит выгода для такого человека, как я?

— Я к этому и веду. Я к этому веду, мсье Муир! Не стоит заблуждаться: эта территория Нового Света отличается от других! — Пюрри улыбнулся: — Я там нашел золотой рудник!

Муир тут же забыл о Тайном совете короля. Он чуял деньги, как хищники чуют свежую кровь. Швейцарец вытащил книгу, открыл ее на заложенной странице и протянул Муиру.

Произведение, отпечатанное типографским способом, состояло из рисованных виньеток, изображавших фауну и флору. На открытой странице было нарисовано дерево.

— Речь идет о белой шелковице, — объяснил Пюрри, и его голос дрожал от возбуждения. — Французы называют его золотоносным деревом. И с полным на то правом. Только Англии это дерево может приносить пятьсот тысяч фунтов стерлингов дохода!

Такой поворот разговора озадачил Муира.

— Объясните.

— Шелк! Шелк, мсье Муир! Англия не может изготавливать шелк на своей земле. Шелкопряды питаются исключительно листьями белой шелковицы, но она не растет в климате Англии. Поэтому ваше королевство ежегодно покупает у Италии шелк на пятьсот тысяч фунтов стерлингов.

Пюрри указал на рисунок.

— Теперь, когда мы благодаря этому документу знаем, что это дерево растет в диком виде на берегах Саванны, Англия сможет сама производить шелк, экономить полмиллиона фунтов стерлингов и, учитывая огромную территорию культивируемых земель в этой зоне, завоевать обширный европейский рынок роскошного текстиля.

Вдохновленный Пюрри выпрямился:

— Я не предлагаю вам, мсье Муир, основать колонию. Я предлагаю вам завладеть монополией на шелк, как вы уже обладаете монополией на соль!

Августус подсчитал, что пятьсот тысяч фунтов в год превышает его доход, получаемый от польской соли, на сто тысяч и составляет половину его ежегодного торгового оборота с колониями.

Он взял в руки книгу Пюрри и стал внимательно рассматривать ее. «Наблюдения за жителями, климатом, почвами, реками, сельскохозяйственными культурами, животными и другими вещами, достойными интереса, сделанные и проиллюстрированные исследователем Томасом Ламаром во время его путешествия по Саванне и Чаттахучи, а также по другим территориям, лежащим к югу от Каролины», напечатанные Джеком Барном в Чарльзтауне.

— Вы считаете эти рисунки достоверными?

Пюрри воскликнул:

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая